Пряная штучка (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 56

— Ты скопировал? — кивнула на банку со специями.

Роберт даже не удостоил взглядом подделку. Постучал пальцами по столу, а потом спросил:

— Александра, как ты думаешь, в какие деньги мне обошелся перенос строительства?

— Понятия не имею.

Он четко, по словам назвал цифру в золотых, и я вдруг поймала себя на том, что некрасиво открыла рот от удивления. Клянусь, меня было дешевле убить, чем отдать кусок земли под «Пряной штучкой».

— На мой взгляд, только безумец станет топить торговую лавку, в которую инвестировал подобную сумму, — объяснил он свою мысль. — Понимаешь, о чем я?

Я ошарашенно кивнула.

— Полагаю, что искать автора сей гадости стоит в Питерборо, — предположил он. — За десять процентов от суммы долга я готов заняться этим делом. Согласна? Я тебе промышленного вора, а ты списываешь десять процентов.

— Размечтался. Сама справлюсь, — буркнула я.

Подкупить посыльного из местных и служащего в городском почтамте, а потом попытаться протолкнуть украденные смеси на королевскую кухню позволил бы себе только человек, наделенный властью и деньгами. Много ли людей в Питерборо способны покуситься на мои пряности и провернуть столь масштабную аферу?

— И коль ты уже здесь… — Роберт засунул руку в карман брюк и, словно мелкую медяшку, вытащил золотую монету. — В счет долга. Надеюсь, ты записываешь?

— Палмер, — процедила я, глядя на деньги, — ты носишь золотые в кармане?

— Если бы я засовывал в карманы векселя, то тогда брюки бы топорщились, — с нарочито растерянным видом заявил он. — Было бы неловко стоять перед служащими.

— Пришлешь деньги с поверенным! — рявкнула я. — Дай мне ключ, хочу убраться отсюда.

— Постучи, Генри откроет.

В голове крутились десятки цветистых ругательств, когда, затылком ощущая насмешливый взгляд Роберта, с каменным лицом я скреблась в дверь.

— Генри, отоприте, пожалуйста. Мы с господином Палмером уже кончили… оконч… закончили! Проклятье!

Мысленно мне представлялось, как помощник прикладывал ухо к двери и мерзко подхихикивал. Подозреваю, что повернуть ключ в замке его заставило вырвавшееся у меня крепкое словцо. Когда я выходила, то слышала смех хозяина кабинета. Конечно, он просто насмешливо хмыкнул, но воображение живо нарисовало в голове дьявольский хохот.

Следующим вечером в номер на постоялом дворе постучались. Я открыла, решив, что коридорный принес заказанный ужин, но на пороге стояли Стаффи с Ирвином. Расстаться они, конечно, не пожелали, явились вместе.

— А лавка? — с порога предъявила я претензию.

— Я побоялся отпускать Стефани одну в дорогу, — объяснился парень, бочком входя в комнату. Одет он был в широченное черное пальто, болтавшееся на нем, как на деревянной вешалке. Я хотела заметить, что до Питерборо нежная фиалка добралась каким-то образом сама и даже в свадебном платье, но промолчала.

— Вы быстро, — похвалила я, глядя на то, как Стаффи с блаженством опускается на диван и вытягивает ноги.

— Ты даже не представляешь, в какую сумму тебе вылилась эта поездка, — простонала она. — Зато мы привезли перец.

— Где? — Взгляд упал на саквояж, один на двоих, куда помещалась только смена одежды.

И тут Ирвин знакомым жестом лесного эльфа, прятавшего под мешковатыми одеждами короткие панталоны, раскрыл пальто. С внутренней стороны ровными рядами были пришиты кармашки, а в них усажены баночки с перцем. Из прорези внутреннего кармана торчали перечные листы, завернутые в темно-синюю упаковочную бумагу и перевязанные тонкой голубой лентой.

— Он решил, что нас непременно ограбят по дороге, — с сарказмом в голосе объявила Стаффи. — Три часа пришивал.

— Ты ничего не понимаешь, женщина. Самое дорогое должно быть ближе к телу! — огрызнулся Ирвин. — Нас ведь действительно едва не ограбили.

— Это был страж, и он не понимал, для чего нам пара лошадей, если кеб обычно тянут одной! — с огоньком напомнила Стефани. Похоже, спор у сладкой парочки вспыхивал не в первый раз.

— Мне страшно спросить, где ты в таком случае прячешь золотые, — зачаровано вымолвила я и заговорщицким тоном спросила: — В исподнее вшиваешь?

Они со Стаффи странно переглянулись. Подруга заерзала на диване и сдавленно кашлянула.

— А что? — передернула она плечами. — Мне даже ничего не оттягивает. Подумаешь, пояс с карманом.

— Светлый Божечка, — вздохнула я, — как же здорово, что вы здесь!

За ужином в трапезной постоялого двора я рассказала об «Острой перчинке», странном исчезновении образцов и прочих причудах. О том, что ввалилась с обвинениями в контору торгового Дома, мудро промолчала, но о Палмере заговорила Стаффи:

— Кстати, как только ты уехала, в «Штучку» заявился черный властелин. Ирвин по привычке выложил ему все карты.

— Он сейчас в столице, — заметила я, бросив на предателя хмурый взгляд.

— Вот ведь чума! — недовольно цыкнула подруга, и Ирвин расплылся в довольной улыбке.

— Отдавай десять пенсов. — Он протянул раскрытую ладонь. Ругаясь сквозь зубы, подруга полезла в карман платья, вытащила мелкие монетки и со злостью швырнула на стол между тарелками.

— Я чего-то не знаю? — с любопытством поинтересовалась я, глядя на то, как Ирвин с довольным видом собирает мелочь, ничуть не чураясь варварского способа возвращения долга.

— Мы поспорили, что скотина бросится в Кингсбург, едва узнает о твоем отъезде, — с недовольным видом пояснила она. — К слову, как у него в конторе?

— Помпезно, — машинально ответила я и тут же прикусила язык, когда увидела задорный взгляд подруги. — Чего?

— Говорила же, что она обязательно к нему прилетит, чтобы сорвать злость, — ухмыльнулась она. — Гони мои денежки обратно.

— Я был о вас лучше мнения, Алекса, — фыркнул Ирвин и тюкнул только собранные монетки обратно в ладонь Стаффи. Та с довольным видом убрала деньги в карман.

— У вас такое развлечение теперь? — обиделась я. — Глупость какая-то.

— Ты еще главного спора не знаешь, — ухмыльнулась Стефани, и сладкая парочка чокнулась глиняными кружками с глинтвейном.

— И даже знать не хочу!

Ради экономии я сняла вторую тесную комнатушку для Ирвина, предполагая, что ночевать буду с подругой, но на следующее утро проснулась, лежа поперек кровати, и в гордом одиночестве. Не знаю, как сладкая парочка ютилась на узкой одноместной койке, и смогла ли Стаффи заснуть под медвежий храп подмастерья, но оба выглядели довольными. Вряд ли они, сволочи, вообще, спали.

Образцы повезли втроем, наняв экипаж. Как я и обещала, отдала банки лично в руки королевского закупщика. Стивен уверил, что пришлет записку с ответом уже на следующее утро. Несколько часов под густым снегопадом мы гуляли по площадям и торговым улочкам, а когда затемно вернулись на постоялый двор, то нам неожиданно вручили послание с гербовой печатью. От страха у меня упало сердце.

— Я не могу прочитать, — вымолвила я и трясущейся рукой передала конверт Ирвину: — Давай ты.

Мы стояли посреди холла, вокруг суетились люди, а подмастерье вскрывал письмо, присланное из дворца. Он развернул лист, пробежал глазами и коротко улыбнулся:

— Все.

— Что все? — Я почувствовала, как меняюсь в лице.

— Они согласны подписать договор. Шеф-повар Его Величества в восторге от блюд, которые приготовил по рецептам «Пряной штучки».

Мы со Стаффи ошарашенно уставились на подмастерье.

— Ты серьезно? — вымолвила я.

— Да, — кивнул он и показал нам послание: — Сами посмотрите. Стивен Брукс говорит, что завтра ждет госпожу Колфилд на подписание договора. И даже предварительные условия расписал…

— Послушай, ты говоришь самую грандиозную новость этого года таким тоном, как будто тебе ногу отдавили, — рявкнула Стаффи.

— Тоже мне грандиозная новость, — пожал плечами Ирвин. — Вот если бы ты решила за меня замуж выйти — была бы грандиозная новость, а поставки в королевский двор — сплошная головная боль. Чем вам Питерборо не угодил? Зачем в столицу лезть?