Тиэль: изгнанная и невыносимая - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 49

— Вот всегда ты так, Тиэль! Как что скажешь, точно в помои макнешь, а еще эльфийка! — констатировал Адрис.

— У меня невыносимый характер, — совершенно спокойно согласилась травница и добавила шпильку: — Потому мы с тобой под одной крышей и ужились.

Адрису только и оставалось, что расхохотаться, запрокидывая голову и признавая правоту соседки. Смех оборвался на середине — дух наконец-то толком рассмотрел растительного питомца по всей красе. Для большей точности даже отлетел подальше и еще раз осмотрел, а потом аккуратно уточнил:

— Ты уверена, что к утру от особняка не останется лишь груда камней, на которой будут расти мэллорн и стелиться эльдрина?

— Уверена, — успокоила друга Тиэль, тоже запрокидывая голову и наслаждаясь видом потолка, где камень уже полностью заменили ветви и листва мэллорна, находящиеся значительно выше той отметки, где положено было находиться каменным плитам.

— Тиэль, я не понимаю, твое дерево съело камни? — Успокоенный заявлением эльфийки Адрис с интересом взялся обследовать помещение и, собственно, разросшееся за несколько дней дерево, совсем не походящее на тот мелкий тонкий росточек с десятком листиков, больше напоминающий крупный цветок, чем иное растение.

— Нет, разумеется, — улыбнулась эльфийка. — Дерево не может поглощать камни. Оно перетирает их в песок, а уже его понемногу добавляет к почве под корнями. Но не волнуйся, здание не обрушится. Там, где исчез камень, его место заняли крепкие ветви. А ты знаешь, что древесине мэллорна нет равных в твердости и долговечности.

— Хм, — откликнулся призрак, никак иначе не комментируя изменения, произошедшие в интерьере.

Порой лучше промолчать, чтобы не услышать еще десяток-другой шокирующих откровений, помимо невозможности полетов на драконах и перетирания камней прожорливыми деревьями.

Между тем Тиэль завершила свои ритуальные танцы, совмещенные с осмотром оранжереи, и опустилась на траву под мэллорном.

— Милости богов в ночи, Адрис, — промолвила она, смыкая веки.

Денек выдался не из легких, и даже выносливый эльфийский организм нуждался в отдыхе и восполнении потраченных на рост питомца сил.

Она, обычно очень чутко спящая, не пробудилась ночью от долгого пристального взгляда и тихих откровений задумчивого призрака. Губы Проклятого Графа, любующегося эльфийкой, почти беззвучно шептали:

— Знаешь, Тиэль, теперь понимаю, чего твой владыка так взвился, когда ты ему отказала. Одно дело, если по самолюбию девка — тощая ветка хлестнет, поморщишься и забудешь, и совсем другое, коль дивная дева из легенд отвергнет с пренебрежением. Я бы, наверное, не сослал, а убил, если бы смог, пусть потом и сам бы недолго прожил…

Глава 22

ОСОБЕННОСТИ ВСТРЕЧИ НЕЗВАНЫХ ГОСТЕЙ

Утро началось с удивленного присвиста привидения и чувства контролируемого парения тела. Открыв глаза, Тиэль мгновенно получила объяснение обоих ощущений.

Во-первых, юный мэллорн сполна использовал дополнительную дозу подкормки и за ночь прибавил в росте и силе как минимум втрое, раздавшись в ветвях, заматерев стволом, усыпав цветами и спеющими плодами всю крону. Во-вторых, из нескольких тонких и гибких ветвей разумное дерево сотворило нечто вроде воздушной лежанки, в которую заботливо переместило свою кормилицу. А нежная мягкость одеяла, дополнившего ощущение комфорта, объяснялась еще проще. Тиэль укрывала тонкая, теплая и очень приятная на ощупь паутина трудолюбивой Теноби.

Чувствовала себя Тиэль так, будто вся накопленная за год усталость, застарелая и столь привычная, что перестала замечаться, исчезла без следа. Хотелось смеяться, летать, как драконы, и танцевать бабочкой в мягком золотисто-серебряном свете мэллорна.

За эту ночь не только эльфийка получила дополнительный заряд бодрости — воспрянули и пошли в рост все растения оранжереи. Многолетние травы и кустарники выглядели так, будто не без малого год обитали в особняке Проклятого Графа, а произрастали в сокровенных дебрях Дивнолесья как минимум десятилетие.

Такого эффекта изгнанница не ожидала, но приятно порадовалась виду питомцев. И только после их изучения переключила внимание на изнывающего от нетерпения призрака.

— У нас гость, незваный, нежданный, — объявил такой довольный, будто ему воскрешение пообещали, Адрис. — Вор в ловушку попался!

— А ты говорил, будто они плохо действуют, — напомнила Тиэль, выбираясь из живого гамака.

— Так не в мою ловушку и не домом схвачен, а в паутину твоей паучихи, — поправился дух.

Он уже успел причислить членистоногое к стражам охранного периметра своих владений и теперь искренне недоумевал, зачем тратить время на выяснение того, кто, что и почему сделал, если добыча имеется в наличии!

— Пойдешь смотреть? — не дождавшись сколько-нибудь эффектной реакции на новость, нетерпеливо выпалил Адрис.

— Зачем? — повела плечами эльфийка, каким-то привычным движением встряхнула ветвь мэллорна, чтобы умыться росой, и принялась заплетать косы. — Меня вполне устраивает стряпня Гулд. На сырое мясо разумных я переходить не планирую. Это добыча Теноби, пусть сама ею распоряжается.

— То есть как… Ты отдашь его паучихе на съедение? — опешил призрак, как-то не замечавший за компаньонкой особой кровожадности.

— Теноби надо питаться, чтобы расти. Все знают, как опасен особняк Проклятого Графа. Если нашелся самоубийца, решивший закончить свою никчемную жизнь здесь, что мне за печаль? — проронила эльфийка, взирая на мечущийся дух ясными очами цвета чистого изумруда, спокойными и глубокими.

— Не пойдешь? — почти убито в последний раз переспросил неизвестно чем разочарованный или даже немного испуганный Адрис.

— Ты хочешь, чтобы я сходила? Почему? — удивилась Тиэль, закрепляя косы вокруг головы.

— Ты никогда не была равнодушной. Я не жрец Инеаллы, но вот так просто отдать вора пауку… Одно дело — ловушка, где стрела ядовитая или яма с копьями, а так, мухой в паутине ждать смерти… — Призрак весь передернулся.

— Хорошо, я схожу, веди, — почему-то изменила решение Тиэль и отправилась по коридорам особняка к одному из потайных подземных ходов, на выходе из которого вор и вляпался в особую паутинку трудолюбивой Теноби.

Говорить вор не мог — застыл, укутанный почти невидимой в сумраке помещения, но очень-очень липкой паутиной. Невзрачный, ничем не примечательный метис стольких рас, что ни одна внешняя особенность предков не решилась проявиться ярко. Тиэль рассматривала его не долее десятка секунд, потом вся передернулась, скривилась, резко развернулась и пошла прочь.

— Эй, а объяснить? — почти завопил от неутоленного любопытства призрак.

— Может, он сейчас и просто незадачливый вор, но грязь его души такова, что, войди она в плоть, я не позволила бы Теноби прикоснуться к пище, — проронила эльфийка и повела рукой, оканчивая разговор. Призрак так и остался висеть в коридоре, оторопело уставившись в спину эльфийки.

Адрис нашел подругу уже тогда, когда Тиэль заканчивала завтрак. Завис в углу кухни в молчании, ожидая и ни словом не мешая трапезе, что было для нетерпеливого духа совершенно несвойственно. Мучить друга эльфийка не стала. Завершив прием пищи парой глотков родниковой воды из высокого бокала, она предложила:

— Говори, а то лопнешь. Я не умею зашивать призрачные оболочки.

— Ты была права. Мерзость! Я разное в жизни творил, а уж повидал и слыхал и того больше, но чтоб такое с детьми! Допросил, называется, на свою голову. Этот скот меня за Проводника Илта принял, все вывалил. Брр! Стошнило бы меня, коль мог бы. Помнишь, к нам от стражей в середине года один оборотень приходил, спрашивал, есть ли способ пропавших мальчишек сыскать. Ты еще ему сказала, чтоб магов-поисковиков озадачивал, а тех просить, чтоб искали не по одному, а массовое заклятие поиска группы творили, так верней радиус очертить можно.

— Помню, — согласилась эльфийка, поморщилась и тихо добавила: — Жаль, но я ничего не смогла бы сделать. Все темным светом Илта было укрыто. Эта миссия как личное испытание для стража предназначалась, как ступень к покровительству бога.