Тиэль: изгнанная и невыносимая - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 42

— То есть ты не любишь барона Кинтера?

— Милый мальчик, ему стоило родиться песиком, — переливчато рассмеялась Злитаэль. — Он так виляет хвостиком, что все время хочется почесать за ухом или кинуть палочку. Но Римсин — более крупная рыбка. И он уже не молод, у меня есть все шансы стать счастливой вдовой…

— Хм, а я думал, эльфийки только по любви замуж выходят, — сметливо подбросил дровишек в огонь разговора Нартар.

— Так то эльфийки, идиотки с цветочками вместо мозгов, — фыркнула меркантильная красотка. — Я нормальная девушка. Мне не любовь нужна, а титул, положение в обществе и достаток. Но прикинуться любительницей зелени было чудесной идеей! Почти чудесной. Если бы ты только знал, лейдас, как я устала от цветов в горшках, которые мне шлют и шлют поклонники. Так и хочется разбить их о головы каждого из глупцов, решившего порадовать очередной пакостью эльфийку, обожающую живые цветочки! Букеты — трупы цветов никогда не примет ни одна дева из Дивнолесья. Чокнутые остроухие, помешанные на траве! — в сердцах выругалась напоследок девица.

— Спасибо за откровенность, Злитаэль. — Дверь в кабинет барона Фрогиана резко распахнулась, и на пороге явился бледный Кинтер с яркими пятнами несимметричного румянца на скулах. — Но, боюсь, я больше не смогу являться к тебе с визитами, потому как не желаю вилять хвостом. Да и горшков с живыми цветами тоже не пришлю. Не беспокойся.

— Ты… ты… Кинтер, это все наваждение, я одурманена, не верь ничему услышанному. — Крупные слезы навернулись на чудесные глазки и заструились по щекам. Притворщица вскочила с кресла и пошатнулась, будто от удара, незримо пронзившего трепетное сердце…

— Какова актерка! — восхитился Адрис над ухом Тиэль.

На миг, всего на миг, уверенность юного барона дрогнула. Тот, кто рад обманываться, готов ухватиться за малейший шанс для сохранения любимой иллюзии. Увы, ни малейших шансов на самообман окружающие юнцу не оставили. Из-за ширмы выплыл глумливый призрак и прямо на ручку кресла, с которого только что вскочила лжеэльфийка, сноровисто выпрыгнула маленькая паучиха.

— А теперь ты видишь прозрачного мужчину и большого паука с лиловыми глазами? — участливым тоном лекаря осведомился у интриганки Адрис.

— Д-д-да, — пискнула Злитаэль, отступая к стенке и вжимаясь в нее спиной. Ротик красавицы непроизвольно приоткрылся, и раздался сдавленный писк, чудная прическа попыталась встать дыбом, но золотая сеточка-плетение не пустила волоски в свободный полет.

— И будешь видеть до конца дней своих, обманщица, коль лгать продолжишь! — провыл дух, нависая над красоткой.

Практически в тон с ним завыла и перепуганная до смерти девица, сделав единственное, что могло оградить ее от подступающего ужаса, — зажмурилась.

— Нартар, прошу, проводи лейдин Злитаэль к коляске, — закончил беседу Кинтер.

— Сделаю, мой лейдас, — рыкнул гоблигном, подхватил девицу, разевающую ротик как экзотическая рыбка, выброшенная приливом на сушу, под локотки и практически вынес ее из приемной.

Уже в коридоре, отдалившись хоть сколько-нибудь от паука и привидения, Злитаэль частично пришла в себя и завопила что-то о черном колдовстве, помутившем ее сознание, и прочих поводах, вынудивших ее возвести на себя, любимую, поклеп. Одна беда, гоблигном сегодня немало наблюдал за действием волшебного средства и твердо знал: никаких галлюцинаций оно не вызывает, просто располагает к откровенности, что для многих куда страшнее самых зловещих темных чар. А о призраке и пауке еще с вечера наслушался от вампира с орком.

Неэльфийка быстро захлопнула ротик, стоило лишь Адрису, вовсе не привязанному к приемной барона, снова показаться на глаза прохиндейке, зловеще погрозить пальцем и интимным шепотом напомнить:

— Опять лжешь? А я уже тут! Паучка позвать? Хочешь проверим, как он кусается, обманщица?

Проверки Злитаэль не захотела. Дрожа от страха и на всякий случай закрывая рот обеими ладошками, чтобы не проронить ни словечка, бывшая возлюбленная Кинтера почти бегом добралась до оставленного у крыльца экипажа и умчалась прочь.

Глава 19

ЧАС РАСПЛАТЫ И ПЕРЕОЦЕНКИ ЦЕННОСТЕЙ

Когда за той, кто теперь уже никогда не станет его невестой, закрылась дверь, Кинтер привычно пригладил вновь вставшие дыбом волосы. Непокорная шевелюра хозяйской руке поддаваться не пожелала категорически. Едва пальцы покинули голову, упрямый хохолок и все примкнувшие к нему бунтовщики снова приняли вольное положение «стоя в наклон». Кажется, полный раздрай на голове сейчас абсолютно соответствовал внутреннему состоянию молодого барона, потому укрощению категорически не поддавался. Быстро (после третьей попытки) осознав бесплодность парикмахерских стараний, Кинтер прекратил мучить волосы и принялся делиться собственными соображениями с первым подвернувшимся объектом. Разумеется, повезло Тиэль, как оказавшейся ближе всех. Юный барон растерянно принялся вываливать на эльфийку весь эмоциональный мусор:

— Вы все, даже Шантинь, были правы. А я, как и сказала Злита, воистину глупец. Вообразил себе идеал, ничего не потрудившись узнать о девушке, не слушал и не желал слышать ничьих разумных предупреждений, ничего не хотел проверять…

— Тот, кто любит или увлечен, часто выглядит нелепо. Ошибиться в своих чувствах, никогда не испытав любви прежде, легко. Принять за любовь чувства другого — еще проще. Зато когда двое любят друг друга, вместо глупости одного появляется счастье пары, — спокойно, даже с некоторым сочувствием заключила эльфийка, поднимая на Кинтера прозрачно-зеленый взгляд. Она вовсе не стремилась в чем-либо упрекать нанимателя, равно как и служить жилеткой или читать ему мораль. Она свою работу сделала, а мораль юному барону пусть лейдин Сольмерин почитает. Бесплатно и с удовольствием, потому как все мамы любят прочувствованные монологи на тему: «Я же тебе говорила!»

Эльфийка сама не ведала, какое воздействие окажет ее взгляд на человека. Кинтер словно шагнул с обрыва в прохладную реку, разгоряченный, встрепанный, злой, отчаявшийся. Но несколько мгновений купания в зеленых водах эльфийских очей унесли из души все чужое, ненужное, охладили сердце и голову, принося удивительное внутреннее успокоение. Тиэль подарила юноше тишину души. Сами собой улеглись растрепанные волосы, не поддался лишь хохолок-упрямец. Вместо комка раздражения, боли и ярости в груди начала разгораться искра обычного для барона озорного любопытства.

— Благодарю за помощь, лейдин Тиэль. — Кинтер отвесил эльфийке исполненный глубочайшей признательности поклон.

— Я лишь делала то, ради чего меня наняли, — повела плечом она.

— Да-да, барон, где обещанные деньги? Ты только за первую часть поиска пока расплатился! — поддержал подругу призрак.

Он не без удовольствия проводил истеричку Злитаэль до ворот, изредка попадаясь ей на глаза так, чтобы та нервно вздрагивала, и возвратился к напарнице. Может, он бы и до дома лжеэльфийку сопроводить не отказался, чтобы всласть попугать врунью, да опасался, что, удалившись на значительное расстояние от напарницы, попросту исчезнет, чтобы возникнуть в особняке. Нет уж, лучше рядом с Тиэль побыть. Тут интереснее!

От слов духа юноша смутился, метнулся в кабинет и вернулся с пухлым мешочком.

— Вот, прими оплату с моей благодарностью!

Тиэль пересчитывать не стала, просто убрала кошель в сумочку на поясе, призрак же одобрительно крякнул и не удержался от вопроса:

— Эй, барон, а ты графа насчет Злитаэль предупреждать будешь?

— Не-а, — хулигански ухмыльнулся Кинтер и продолжил: — Я матушку попрошу! Она у меня мастерица по нотациям. И с лейдасом Римсином да-а-авно знакома. Он как-то к ней еще до отца сватался. Пусть лучше его воспитывает, а не меня.

— Да ты не совсем пропащий парень! Пакость и доброе дело одновременно! Глядишь, и матушку еще замуж выпихнешь, чтоб свободнее дышалось, — не без восхищения оценил Адрис перспективный способ спасения бывшего соперника от уз неподходящего брака.