Тиэль: изгнанная и невыносимая - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 18

В считаные минуты шеилд сплела посверкивающую в закатных лучах паутинку размером с хорошую кружевную салфетку. Тиэль осталось только восхищенно ахнуть и забрать все сомнения в искусстве мелкого создания обратно. Шеилд сотворила паутинное великолепие! Не белоснежные, а полупрозрачные, будто присыпанные алмазной крошкой ниточки и изысканный — не каждая мастерица такой для своего изделия подберет — узор сняли все сомнения и претензии.

Теноби самозабвенно творила, а эльфийка неожиданно широко зевнула, скинула халат на диванчик и юркнула под одеяло. После всех приключений спать хотелось даже больше, чем проведывать любимую оранжерею.

«Все утром!» — пообещала себе она и крепко заснула, чтобы вновь во сне, как и всякий раз, до рассвета бродить по заповедным тропинкам Дивнолесья и Священной Рощи Златых Крон. Только она и лес, и никого иного вокруг. Дивнолесье! Оно приходило к ней всегда или это она возвращалась? Кто к кому, наверное, не так уж и важно, если все равно встречи случались. И без них, даже имея в оранжерее росток мэллорна, Тиэль осознавала это ясно, она бы давным-давно тихо скончалась или превратилась в безумную тощую кликушу, скитающуюся по улочкам Примта. Но, несмотря на всю боль разлуки, в одном эльфийка была уверена четко: обратно она, даже на коленях, сломленная и сумасшедшая, не приползла бы никогда. Когда потеряно все, остается честь, и лучше сдохнуть или сойти с ума, нежели утратить ее.

Глава 9

ПРЕЗЕНТАЦИЯ ТЕНОБИ

Рассудок, признаться честно, Тиэль терять не хотелось совершенно, потому она так встревожилась, когда при пробуждении не улыбнулась солнечным лучикам, играющим с легкими занавесями на окне. Напротив, эльфийке пришлось зажмурить глаза, чтобы не ослепнуть от искрящихся переливов чуть заметно колышущихся занавесей, окруживших кровать. Проморгавшись, эльфийка сообразила: у нее появился новый, чрезвычайно искусно сплетенный балдахин из тончайшей паутины шеилд, обвивающий кровать со всех четырех сторон и сверху — тоже. Прорех-окошек и щелочек в сплошном коконе ажурного великолепия не наблюдалось. Миг-другой — и Тиэль уже готова была ощутить себя запутавшейся в паутине мушкой — жертвой элегантного убийцы.

Но тут, заметив пробуждение хозяйки, на кровать спрыгнула довольная Теноби. Она затанцевала у изголовья, откровенно напрашиваясь на похвалу.

— Великолепно, но как мне раздвинуть паутину, чтобы не прилипнуть и не порвать ее? — сев на кровати, озабоченно спросила Тиэль, пораженная трудолюбием малышки.

Паучиха перепрыгнула на плечо эльфийки и трелью поведала удивительную вещь: порвать тонкую паутину невозможно, зато ее можно легко приподнять, потянув вот за тот, — маленькая лапка указала точно в цель, — шнурочек у изголовья. Тиэль тут же попробовала. Балдахин слева от кровати приподнялся изящными воланами. А довольная шеилд продолжила презентацию. Оказалось, что прилипнуть к паутине невозможно. Теноби специально не добавляла в полотно клейких нитей, но если Тиэль попросит, то, конечно, она их вставит.

— Нет-нет, — поспешно отказалась эльфийка, — обойдемся без клейких нитей.

— Почему обойдемся? Пусть сплетет такие занавесочки перед тайными ходами, будем ловить воров! — моментально влез подслушивающий и заскучавший за ночь без живого общения призрак.

— Какие воры? — изумилась Гиэль. — Во-первых, наш особняк кого угодно сам без паутины поймает и переварит одними камнями. Во-вторых, воры дом Проклятого Графа за квартал обходят уже лет сто.

— Почти сто тридцать, — гордо поправил Адрис и практично возразил, умоляюще воззрившись на собеседницу: — А тут вдруг придут, а у нас клейкой паутины нет.

— Стало быть, тебе уже мало отравленных и заряженных ловушек, расставленных в дополнение к тому, что особняк сам по себе — одна большая ловушка для любого, вошедшего с недобрыми намерениями?

— Ну… почему мало, хватает, — оскорбился недоверием к его прижизненным придумкам и мощи особняка граф. — Только если поймает дом, то, стало быть, и добыча его, и сила ему. А я, может, тоже половить хочу! Потому паутина пригодится! Тебе жалко?

Спор прервала маленькая паучиха, которая трелью объяснила Тиэль, что занавеси-паутинки с клейкими нитями или даже с нитями ядовитыми она будет только рада сплести, если ее покормят.

— Делайте что хотите, — махнула рукой эльфийка. Довольный призрак так азартно потер руки, что Тиэль поспешила добавить: — Только мне обо всем, что натворите, рассказать не забудьте. А то вместо ворья хозяйку поймаете и переваривать начнете!

— Как ты могла о нас так подумать? — возмутился призрак за себя персонально, а также за особняк и маленькую паучиху. После недолгой паузы Адрис добавил: — Такие тощие эльфийки нам точно на пользу не пойдут!

— Угу, отравитесь, — согласилась Тиэль, припоминая попытки дома подпитаться силой от новой хозяйки при первом касании. В результате тот получил такое «несварение камней», что кое-где в подвале кладка посыпалась.

Наследница древнего эльфийского рода владык Дивнолесья оказалась совершенно несъедобной. Тиэль тогда что-то о совместимости сил вещала, а Адрис тихо радовался, что не пытался первым попробовать энергию новой хозяйки, ему с лихвой хватило жутких отголосков ощущений дома. А потом как-то само собой оказалось, что в иссушении Тиэль нет нужды. Оранжерея, разбитая эльфийкой в пустующем зале, каким-то образом начала подпитывать силой особняк, причем настолько, что он, перебивающийся редкими крысами и ворами, впервые за десятилетия перестал испытывать постоянно свербящее чувство голода, а заодно с особняком перестал мучиться от голода и призрак. Впрочем, коль речь пошла о ловле преступников, полакомиться случайным проходимцем оба инфернальных создания не отказались бы.

— Кхм, насчет покормят, — осторожно продолжил Адрис, сочтя момент для информации подходящим. — Твоя кухарка забаррикадировалась в кухне.

— Гулд? — удивилась эльфийка. — Зачем?

— Ничего серьезного. Маленькое недоразумение, — принялся юлить призрак. — Милая крошка проголодалась после ночных трудов и пожелала подкрепиться. Кто же знал, что гоблинка уже наводит порядок на кухне и смертельно боится пауков?

— Ты? — предположила Тиэль, споро одеваясь. Визит в любимую оранжерею снова откладывался, сменяясь в списке приоритетных целей переговорами с перепуганной поварихой.

— Я не думал, что настолько, — чуть-чуть, самую малость смутился Адрис. — Такой симпатичной крошки испугаться до визга, прыжков по столам и швыряния сковородками! Вы, женщины, такие странные!

— Не ты ли еще вчера предлагал мне эту симпатичную крошку в ванной совком прибить? — риторически вопросила Тиэль, наскоро переплетая косы.

— Я же не знал, насколько она полезная! — неподдельно возмутился наветам дух.

— Оладий и гренок опять не будет? — мрачно вопросила Тиэль потолок за неимением под рукой подходящего божества, готового выслушать требования и претензии эльфийки. Вряд ли даже хозяйственная Инеалла откликнулась бы на такой зов-молитву.

— Почему не будет? Миска-то цела, а сковородка пустая была! — порадовал хоть одной приятной вестью Адрис.

Голодный паучок прыгнул на плечо Тиэль, призрак полетел впереди, и причудливая компания направилась к забаррикадированной двери на кухню. Перед створкой Тиэль остановилась, сместившись вбок на случай резкого открытия и полета тяжелых предметов. Постучав, она позвала:

— Гулд! Милости богов, это Тиэль!

— Лейдин Тиэль! Спасайтесь! В особняке паук! Здоровенный, лохматый, страшенный! — панически завывая, выдала не спешившая открывать гоблинка.

Адрис и Тиэль непонимающе переглянулись и на всякий случай еще раз внимательно оглядели Теноби. Нет, за ночь малышка хоть сколько-нибудь заметно подрасти не успела. Значит, весь ее рост и страх были заслугой напуганной поварихи.

— Ты зря испугалась паучка. Это мой новый домашний питомец. Девочка совершенно безобидна и очень голодна. Не стала будить меня, малышка, решила сама на кухню наведаться и перекусить. Потому с тобой и повстречалась, — принялась уговаривать повариху эльфийка, голодная поболее крошки-шеилд.