Метель (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович - Страница 17

     Директриса положила трубку и задумалась. Муж ее в министерстве образования фигура, конечно, не маленькая, но и не главная. И она снова потянулась к телефону. Но уже сняв трубку, решительно положила ее обратно.

     - Не буду я играть на опережение, - подумала она, - посмотрим сначала, что они смогут предпринять, да и будут ли они хоть что-то предпринимать.

     Внутреннее чувство подсказывало директрисе, что она больше не увидит своих недавних посетителей, и еще, ее не покидало ощущение, что совершила ошибку.

      - Да, Константин Дмитриевич, взяла на год. Сказала, что, когда ее работница из декрета выйдет, она по закону должна ее взять, а тогда моя останется без работы. Согласились. Год – срок не малый, а там видно будет, что да как. С сыном? Сына не взяла, сказала, что живете не в моем районе. Сказала или 20-я школа, или 12-я. Точно не помнит. Оказалось, что наш дом закреплен за 12-й школой. Нет, не взяла. Точнее сказала, что может взять только с понижением на год, то есть в третий класс. День рождения? Первое октября 1941 года. Ну, да, пошел учиться с шести лет. Так в деревне же, там на это мало кто смотрит. Он и учился у нас в 3-м классе, а потом сказал, что скучно ему, попросил перевести его в пятый класс. Устроили ему экзамен за 4-й класс. Да, сдал на пятерки. По всем предметам. Все бумаги в порядке. Переэкзаменовка? Конечно, согласимся. Собственно говоря, я это и хотел вас попросить организовать. Когда? Да хоть завтра. В какую школу? В 20-ю, к 8-ми утра? Хорошо, договорились. Да, Константин Дмитриевич, я свои долги помню и отдаю быстро, на этот счет не волнуйтесь.

     Без четверти восемь Саша с отцом стояли около кабинета директора школы номер 20.

     Вчера Андрей опять был в минобразе у Гаврилова. Пока он до него добирался, Гаврилов уже успел подготовить и подписать бумагу о проведении экзамена за полный курс начальной школы для ученика 3-го класса Смирнова Александра Андреевича. Экзамен провести в школе номер 20 силами ее педагогического коллектива. Результаты экзамена оформить соответствующим образом в трех экземплярах, один из которых отправить в министерство, один вручить родителям и третий экземпляр оставить в школе. По результатам экзамена к министерскому экземпляру приложить мнение экзаменационной комиссии в целом и особых мнений ее членов, если таковые будут. Окончательное решение о дальнейшей учебе ученика Смирнова А.А. будет принято министерством образования.

     Вот сейчас они с отцом и стояли в ожидании директора, держа наготове бумагу из министерства.

     Директор пришел ровно в 8-00. Приемной, как таковой не было. Дверь в кабинет директора Письменкова В.М. открывалась прямо из школьного коридора. Директор прошел в кабинет и пригласил их заходить.

     - Вы ведь были у меня вчера? – спросил он.

     - Так точно, Валентин Михайлович. Но сегодня мы у вас по другому вопросу, - ответил Андрей и протянул ему бумагу из министерства.

     Письменков внимательно ее прочитал и положив ее на стол, предложил им присаживаться.

     - Скажите, Андрей …э…э?

     - Андрей Григорьевич.

     - Скажите, Андрей Григорьевич, а в связи с чем возникла эта необходимость проведения экзамена?

     Андрей коротко объяснил, как их встретили в 12-й школе.

     - Но почему вы не согласились? Ведь она права, мальчику будет трудно учиться сразу в 4-м классе.

     - И вы туда же. Давайте, Валентин Михайлович, дадим слово учителям и послушаем, что они скажут после экзамена.

     Директор внимательно посмотрел на него и промолчал. Затем сказал:

     - Позовите сюда вашего сына.

     Андрей открыл дверь и позвал Сашу. Саша зашел.

     - Подойди сюда, - сказал он Саше.

     Когда Саша подошел, он спросил его:

     - Скажи Саша, сколько будет, если число 99 умножить на себя?

     Саша задумался и через 10 секунд ответил:

     - 9801.

     Директор крякнул, но ничего не стал комментировать. Сказал только:

     - Вы тут посидите пока, а я пойду комиссию собирать.

     - И что дальше было, - спросила Варя мужа. Был уже поздний вечер, и они лежали в постели, оставшись, наконец-то, вдвоем, и шептались.

     - Привели нас в класс какой-то. Директор, завуч и две учительницы, работающие в младших классах. Они в основном и спрашивали. Пока одна задает вопрос, другая думает над следующим. А Сашка им сразу отвечает, без подготовки, шпарит, как по писанному, - ответил ей Андрей. - Потом завуч пару вопросов задала, что-то там про кругосветное путешествие Магеллана. Сашка и ей ответил. Потом карту попросил и на карте показывал. А в конце, директор говорит: «А сколько раз от пола отжаться сможешь?» А Сашка, представляешь, говорит: «Сколько скажете, столько и отожмусь». Тогда директор говорит: «Ну, давай для начала полсотни раз отожмись».

     - И что? – спросила Варя.

     - Отжался, - ответил Андрей. – Сто раз. Потом поднял голову и спрашивает директора, продолжать или нет, а то, говорит, ему уже надоело.

     - Вот нахал. А директор, что?

     - Тот, махнул рукой и сказал: «Хватит».

     Андрей зевнул и сказал, подтягивая жену к себе поближе:

     - А потом Сашку заставили что-то писать, затем попросили нарисовать вазу с цветами, слепить фигурку из пластилина. Спрашивали какие книги он уже прочитал, читал ли он что-нибудь у Максима Горького и «Как закалялась сталь» Николая Островского. Кто написал стихотворение про Мальчиша-Кибальчиша, ну и прочую лабуду. Под конец попросили его спеть песню, ну эту «Взвейтесь кострами…» Под конец, возникло ощущение, что обе учительницы вошли в раж и остановиться не могут. Пока Сашка воды не попросил, причем на немецком языке, почему-то. Тут все как-то разом замолчали, а директор сказал: «Достаточно. Ты, Саша, иди в мой кабинет и жди меня там. Если в туалет захочешь, то спроси кого-нибудь, тебе покажут. А мы здесь бумагами займемся.» Потом повернулся ко мне и сказал: «Вы, Андрей Григорьевич, не будете возражать, если мы министерство будем просить, чтобы они вашего сына в нашу школу определили?»

     - Так и спросил?

     - Да, так и спросил.

     - Ты это куда ручки свои загребущие тянешь? Андрей! – зашипела Варя, - в доме народу полно, перестань.

     - Эх, не прокатило. Но, попробовать-то можно было.

     С этими словами, Андрей отвернулся к стенке и почти сразу засопел.

     Глава 4. Школа номер двадцать

     Смирновы переехали на свое новое место жительства в понедельник, 9 июля 1951 года и до конца недели обустраивали новое жилище. Андрей сбегал на работу и отпросился еще на неделю за свой счет. Он хотел съездить, повидаться с родителями, которые жили в соседнем районе в двух часах езды на автобусе. Село Каменное, Стародубского района. Саша напросился с ним. Он уже забыл свою бабушку Прасковью и дедушку Григория.

     Отношения с родителями у Андрея были испорчены. После войны, когда его выписали из Ялтинского госпиталя-санатория и он устроился на работу стюардом на теплоход «Грузия», то отпросился на месяц домой, повидаться с семьей. Вернувшись домой, обнаружил жену с сыном не в доме своих родителей, а у тестя с тещей. Поехал на разборки. Выяснил, что после того, как в семье стало известно о болезни Андрея (от него же самого, о чем он написал в письме родителям), его семью мама Андрея попросила съехать из дома и больше к ним не приезжать. Она сказала, что у нее в семье еще дети есть, которые могут заразиться и поэтому ей в семье чахоточные не нужны. Уяснив, как его семью турнули из родительского дома, Андрей разорвал со своими родителями всякие отношения.

     С тех пор прошло 6 лет и Андрей решил повидать родителей и сообщить им, что он больше не представляет для них угрозы. Выздоровев, он обнаружил, что в его сердце нет больше обиды на родителей и простил их. В прошлой жизни, отец Саши так и не простил родителям и Саше не удалось повидаться с ними.