Ведьма. Эзотерическая книга, которая переворачивает представление о женщинах! - Коробенков Роман - Страница 12

В тот же момент неопознанная ладонь со свежим маникюром в виде серебристых черепов на глянцевом черном фоне ухватилась за ребристую серебряную ручку с черноватыми прожилками, и едва слышный скрип известил о прибытии участниц на место шабаша.

Прозрачный мертвенный пластик холодил спину, спящие лампы близоруко таращились в голые лопатки, а острая леска впивалась в кожу, стоило чуть пошевелиться. Чудовищно хотелось пить, даже мысли о воде доставляли страдание. Арсений отчаянно отвлекался, пытаясь осмыслить неповоротливым мозгом, что все это может означать. Он пытался напрячь память, но последняя выдавала несколько неуверенных картинок в неоновой ауре, где в эксцентричный петлях, образуя единое действо, вились сплетения фигур. Затем вспомнилась Липа, одетая в белое, улыбающаяся нехорошей улыбкой в диванном углу, немые реплики ее большого рта… Но вот образы померкли. Явился сплошной пробел.

Дурные предчувствия отрывисто кружили слабую голову.

Высокая черная дверь распахнулась и гулко ударила в стену внутренней стороной. Комната наполнилась девичьим гвалтом, приглушенной бормочущей музыкой и короткими смешками.

Первой в комнате материализовалась хозяйка дома, прекрасная в атлетичной наготе и зловещая в нездоровом веселье. В беспокойных пальцах подпрыгивала тонкая, болезненного вида книжица. Следующей аппетитно вплыла Интрига, прячась в светлые локоны. В руках ее позвякивали стаканы, нанизанные крутобоким множеством на цепкие пальцы. После проявилась фатальная Анестезия, с предостерегающей улыбкой и хлесткой осанкой, победоносно поглядывая на мир из-под пушистых ресниц. Ладони ее были пусты, а высокая грудь величаво играла с дыханием. Потом – Несусвета во всем своем телесном изобилии, собравшая черные волосы в тяжелый хвост на макушке, со смелым взглядом злодейки, решившей идти до конца. Ей доверили перемещение объемистой бутылки виски, где завивалась по кругу огненная жидкость, символично образуя крутую воронку. На предлинных ногах сформировалась высокая Апрель, острая, как шпага, прищуренная в недобром предзнаменовании. Наконец, выждав немного, эффектно и строго объявилась Вселенная, напугав обездвиженного Арсения пуще прочих, расплескивающая взором своим укоризну, при этом словно равнодушная к происходящему. Она несла себя и только себя, будучи прекрасной в особенной красоте и отчетливой в выдающейся открытости.

– Девочки… – ошеломленно выговорил мужчина глухо. – Девочки… – повторил он точно для себя, вытаращившись на голое изобилие, от которого голова мужчины закружилась, а разуму стало тесновато в пределах узкой черепной коробки. – Сперва попить, пожалуйста… – Казалось, куски гортани рвались изо рта, так хрипло прозвучало окончание фразы.

– Дорого-о-ой… – распаляющаяся от эффектного появления Елены и недовольная собственной ролью, протянула Липа. Острые пальцы ее изловили белый подбородок Арсения, бритвенные губы скоро приблизились и больно поцеловали пересохший рот, оставив алый укус на самом его основании. В тот же миг она отвернулась, жадно фиксируя реакцию Елены и явив миру лилейные и полные крови ягодицы.

Арсений онемел. Ситуация казалась нереальной. Множество столь разного нюдитета, наложенного друг на друга, несомненно знакомого и представленного ему для детального сравнения и анализа, сладко пытало разум, где ложкой дегтя расплывалось пятно туманности мотивов.

Арсению чудовищно, невыразимо хотелось пить… Словно почувствовав это, вперед выступила хладнокровная Анестезия и властно влила содержимое своего стакана в жадный рот привязанного, с удовольствием пронаблюдав его гримасу.

– Виски… – подтвердила она вопросительному взгляду.

– Голый… – пискнул кто-то, разгоряченный мазью, алкоголем и очевидностью.

– Luxura Х5, – пронесся восхищенный рокот.

– Для храбрости… – опять пискнул кто-то.

– Х7! – с достоинством поправила хозяйка современного огня, приняв спортивную стойку и предъявив значительные мускулы рук, ног и спины.

– Еще… – попросил Арсений.

Просьбу тут же исполнили.

В теле проявилась истома, алкоголь разлился до самых дальних кончиков самого себя, даруя спокойствие и легкость. Захотелось сигарету, если не сигару. Но девушки проигнорировали эту просьбу, развлекаясь комментариями увиденного. Глаза их были широко распахнуты, они не стеснялись своей наготы, будто случайно принимая самые откровенные позы, на которые только способно человеческое тело.

– Что происходит?.. – подал голос Арсений, ободренный виски и пробужденным мужским цинизмом, развивающим мысль о том, что настала минута точек над «i» и хорошо бы отнестись к ситуации положительно.

Девушки разом замолчали, вперив в него взгляды столь разной наполненности, что Арсения окатило холодным ветром от энергичных ресниц.

– Объясню! – холодно полоснула Липа. – Мы здесь, чтобы провести древний ведьмический ритуал. Основная идея – принести в жертву мужчину. – Сейчас же с нарастающей скоростью зловредная Интрига метнулась куда-то в угол и выключила основной свет, разбудив мелкие лампочки, натыканные по периметру стен и бьющие безжизненным бледным светом, от которого атмосфера сгустилась и народился мистический полумрак. – Выбор пал на тебя – уж очень жалкая у тебя душонка, да и подлости – через край, ну и вообще в мире мало изменится, если ты сгоришь на костре во имя какой-нибудь цели или вообще без цели… – Липа хохотнула, хлестко описывая неторопливый круг вокруг пластикового алтаря. Подсвеченная мраком скульптурная открытость ее стала еще более манящей, как и формы прочих ведьм, мягко обложенные теперь вкрадчивой тенью, спрятавшей нагую нарочитость в почти картинную недосказанность. – Так что не обижайся, дорогой, что не спросили твоего мнения. Нам на него просто плевать!

– Что вам даст это? – хмыкнул Арсений, не веря своим ушам, но пугаясь металлического голоса Липы. Он знал ее буйную натуру и все же надеялся на присутствие рассудка в тонких застенках прочих голов.

– Вечную молодость, глупый, – отозвалась Липа. – А может, небывалую силу. – Она засмеялась, закинув голову к потолку.

– Или хотя бы новые ощущения, – поддакнула злючка Интрига, мелькнув коварным лицом в темноте.

– А если пытаться быть точной – неописуемое удовлетворение, – жестко подытожила хозяйка шабаша. – Женский перпетуум-хэппинесс. Слыхал о таком? Если ты не стал взрослым, чтобы нести ответственность за собственные поступки, придется лишить тебя такой возможности в принципе.

– Пахнет чем-то сладким, – подала голос, кажется, Несусвета.

Полумрак расширился, перестав определяться в границах, лампочки точно еще уменьшились, продолжая сыпать неуверенным светом, а одна из них, напротив, выросла, вспыхнув чуть ярче и олицетворив идеальную окружность.

– Луна… – ахнул кто-то из темноты. – Полная…

– И звезды… – грудным голосом отозвалась Анестезия.

Ощутимо стало прохладнее, показалось точно над головою высокое звездное небо и, словно природное дыхание, скользнуло по обнаженным плечам нетрезвых девиц, что принялись тут же стеклянно перестукиваться, наполняя прозрачные грани жженым вином.

– Почему ты поступил так… – вздохнул полумрак голосом Елены.

– Я готовился сказать тебе… – отозвался алтарь голосом Арсения. – Точнее, ей… о нас…

– Не слушай его, дорогая, – гневно вставила Липа, мерцая кусками льда на суровом лице за левым плечом девушки с багровыми глазами. – Вранье – его естественное состояние. Он прекрасно понимает, что я не подпущу его теперь и на метр, поэтому надеется обмануть тебя. Проблема в том, что этот его обман будет последним.

Елена выглядела задумчивой, мрак частично скрывал ее, пряча черты внешности и не позволяя понять эмоции.

– Я не прощаю такое… – шипела Липа.

– Такое не прощают в принципе, – поддакивала Апрель откуда-то сбоку. – Ты же понимаешь.

– Редкий мерзавец, – мелькнула в стороне Интрига.

– Я хотела быть исключением, – печально выдавала хозяйка квартиры голосом, пропитанным трагизмом. – И не учла одного… С каким животным имею дело…