Дорога яви (СИ) - Громова Полина - Страница 10

Геос медленно перевел дыхание.

 - Ты знаешь о том, что живешь в яви?

 - Ну...  - Кира пожала плечами. - Это же само собой разумеется. Только наш мир так никто не называет. В этом как-то нет необходимости. Ничего другого все равно ведь нет.

 - То есть, об изнанке ты ничего не знаешь.

 - Нет.

Геос шумно вздохнул. Что-то ему подсказывало, что ночь будет долгой.

 - Подождем, пока проснется Кела, - сказал он. - А пока ты расскажешь мне о мире, в котором ты живешь, - Геос подался вперед: - Расскажи мне о яви, Кира.

* * *

Келе снилось, что она просыпается. Сумрак, в котором дрейфовало ее сознание, уплывая куда-то в сторону и вверх, отступал, подпуская к ней привычные очертания реальности. Открыв глаза внутри своего сна, Кела посмотрела вверх. Там, над прорехами в крыше, клубилась и колыхалась темнота, плотная и почти ощутимая: казалось, протяни руку - можно ее погладить. Изнанка крыши при этом выглядела серой и какой-то мельтешащей, словно ее покрывали тысячи крохотных насекомых. Стены избушки были такими же, разве что контуры их были прочерчены гораздо лучше... И тут Кела поняла, что она видит все четыре стены комнаты одновременно. Видит она и ветку рябины, которая просовывается в окно за ее головой. Листья на ветке синего цвета, они еле заметно подрагивают в сумраке. А вот ствол дерева и сама ветка темно-фиолетовые... Да, ствол дерева Кела тоже видит, хотя он за стеной! И не только эту рябину, Кела видит и другие деревья, которые растут вокруг. Только видит она их странно: деревья не заслоняют друг друга, хотя растут одно за другим - не говоря уже о том, что все это за бревенчатыми стенками домика! И если б одни деревья...

Кела видела весь лес. Целиком! Животных, птиц, лягушек в оврагах и у притихших ручьев, червей под землей, жучков в коре деревьев, муравьев, закрывавших на ночь входики в свои замки из иголок и мелких веточек... Все это двигалось, мельтешило, копошилось - жило своей тайной слаженной жизнью. Кела с непривычной, необычайной даже для нее ясностью слышала, как пульсирует лес. Все, что было вокруг, было будто бы внутри ее головы, и стоило ей только потянуться мыслью к чему-нибудь - вон к тому серебристо-голубому мотыльку, опустившемуся на белый ночной веток, - как это что-то оказывалось рядом, перед глазами. Можно было рассмотреть все в деталях - так четко, как она и днем-то не видела. Вот усики и черные глазки, вот чешуйки на лапках, вот крошечные капельки воды на ворсинках, которыми покрыто тельце...

В то же время Кела словно сама была этим мотыльком, робко ощупывающим сердцевинку цветка тонким хоботком. Без рук было непривычно. Еле ощутимый для человека ночной ветерок буквально сносил с лепестков - приходилось сжимать крылья и цепляться крепче. Но белый - кстати, совсем не белый, а зеленовато-сияющий цветок был таким аппетитным! Вдруг порыв ветра все-таки сорвал мотылька с цветка, бросил в сумрак - и тут же на него налетела быстрая, почти бесшумная тень. Крохотное тельце хрустнуло в клюве птички, поймавшей незадачливую добычу. Боли не было - только яркая и далекая вспышка, словно на другом краю вселенной взорвалась звезда, и в следующую секунду Кела почувствовала, как разливается по маленькому легкому телу птицы, как вживается в нее. Подумать только - птица прекрасно видела в темноте, а ее быстрым ловким полетом управляли едва ощутимые повороты перьев!..

Полет был коротким. Птица села на ветку дерева, и Кела, почти забыв о том, что она такое, плавно перетекла из птицы в дерево, вросла в землю, глубоко запустив в нее свои корни, расправила ветви, потеснив соседей по лесу... У дерева не было глаз, но она, Кела, видела - с высоты птичьего полета, самой верхушкой, и каждым листиком, и стволом, и даже корнями. Она видела вокруг себя непрерывно струящуюся жизнь... Она сама была этой жизнью, она тоже текла и струилась, не переставая и не прерываясь. Она текла сквозь все и вся, через свое собственное тело тоже - и это, пожалуй, было самым странным ощущением.

Потом Кела заметила, что рядом с избушкой дрожит и колышется огромное горячее пятно, в котором смешаны белый, алый, оранжевый, желтый и сиреневый оттенки. Пятно плясало на одном месте, и время от времени из него вырывались длинные лоскуты. Рядом с пятном было еще два поменьше, еще одно колебалось чуть в стороне. Эти пятна тоже подрагивали, но имели неправильную форму и сочетали в себе гораздо большее количество оттенков. Присмотревшись, Кела поняла, что это Кира и Геос сидят у костра, разведенного перед избушкой, а чуть в отдалении от них - Айри. Она обрадовалась - было здорово снова видеть их - захотела окликнуть и... Мир стремительно съежился до размеров ее тела. Очнувшись от чудесного сна, Кела открыла глаза. На лице что-то лежало и мешалось - протянув руку, она стащила в сторону свою совершенно сухую косынку.

Комната вокруг немного кружилась, крыша наплывала. Но в целом все было неплохо: попробовав пошевелиться, Кела выяснила, что тело с неохотой, но слушается ее. Со второй попытки даже получилось встать. А когда она вышла во двор, странная картина предстала ее глазам.

С одной стороны костра, шутливо насупившись, сидел Геос. Кира сидела по другую сторону и, вцепившись зубами в птичье бедрышко, истерически смеялась. Поодаль от огня, чем-то аппетитно хрумкая, лежал Айри.

 - Всем привет, - тихонько сказала Кела. - А что тут происходит?

Кира прыснула.

 - Тебя укусил щитовник, меня, кстати, тоже, - выпалила она, оторвавшись от бедрышка. - А Геос, чтобы мы не умерли, напоил нас собственной кровью. Представляешь, он демон из потустороннего мира, его кровь, попав в тело человека, вызывает необратимые изменения. Только заранее неизвестно, какие. Так что мы с тобой можем стать кровожадными монстрами! А может быть, у нас просто отрастут такие же дурацкие косички...

 - Ничего они не дурацкие! - наигранно обиделся Геос.

 - Мне не пойдут!

 - Я тебе жизнь спас, а ты не хочешь поменять прическу?

 - За спасение спасибо, но без косичек я как-нибудь обойдусь!

 - Вы вообще о чем говорите? - спросила Кела, подходя к костру.

 - Садись, сейчас во всем разберемся, - Кира похлопала по бревну, на котором сидела сама. И, хихикнув, добавила: - Надеюсь...

 - Геос, я благодарна тебе за то, что ты сделал для меня и Келы, - сделав над собой усилие, с должной серьезностью сказала Кира. Она сползла с бревна, уселась на земле, прислонившись к нему спиной. Геос тем временем подобрался поближе. - Если я могу сделать что-то для существа вроде тебя, просто скажи мне об этом. Я постараюсь.

Геос поморщился - получилось это у него кокетливо.

 - Если вы сможете что-то сделать для меня, я скажу вам об этом, а что из этого получится - посмотрим, - ответил он. - Только не называйте меня существом. Не думайте, что мне не приятно - это просто не правильно.

 - Хорошо, извини. А как тебя называть? - вставила свой вопрос Кела. Она уже расправилась с одним крылышком и теперь принялась за второе. Но совсем отрываться от разговора она не собиралась.

 - По имени - Геос.

 - Это понятно. Но ты же не человек. Кто ты такой?

 - Я... - Геос на секунду задумался. Он прекрасно понимал, что его ответ породит еще больше вопросов, но с чего-то нужно было начинать рассказывать. - Таких, как я, здесь называют демонами. Но вообще-то я крон.

 - Никогда не слышала, - заметила Кира.

 - Я тоже, - бодро подала голос Кела. - Вы живете где-то далеко отсюда?

 - Мы вообще живем не здесь, - ответил Геос. Он потянулся, сдернул с плеч Келы косынку, собрал ее в щепоть, сжал под тканью пальцы и натянул ее поверх них. У Геоса получилось очень ловко: косынка была цветная, но все места, видные сейчас, были одного, красного цвета. - Это - явь, в которой вы живете, - сказал он. - Она не цельная, но вы этого не замечаете. Вы просто живете в ней. А вот так, - он расправил косынку, - выглядит мир на самом деле. Все, что не явь, называется навью. Навь гораздо больше яви, и она существует по немного иным законам. Можно называть навь потусторонним миром. Мы зовем его изнанкой, так проще. Но суть от этого не меняется. Явь лежит поверх нави, но явь крохотная, а навь - огромна. Я - обиталец нави.