Иллюзия Истории (СИ) - Галечян Михаил Гаикович - Страница 6

Кровавая битва, в которой участвовало четверть миллиона человек и погибло больше ста тысяч, продолжалась много часов.

Сражение началось атакой серпоносных колесниц, на которые Дарий возлагал большие надежды. Но знаменитая македонская фаланга удачно контратаковала, заставив колесницы развернуться. В результате возникшей паники, персидские полки попали под ножи собственной конницы. На левом же фланге македонцев теснил Мазей, сатрап Киликии. Умелыми маневрами он сдавил кавалерию Александра. А на другом фланге сам Александр неожиданно двинул полки ещё правее, растягивая за собой и ослабляя превосходящие силы противника. В результате в центре персидского войска, где стоял Дарий, образовался разрыв. Туда Александр и направил главный удар своих «гвардейцев» — гетайров.

Несмотря на шестикратный перевес сил в пользу персов, упех сопутствовал то одним, то другим. Все решили мужество и трусость. Мужество Александра и его воинов и трусость Дария.

Когда в центре завязалась жаркая схватка, в которой погиб возничий Дария, персы решили, что убит царь. Паника охватила середину и левый фланг. Они дрогнули, стали разваливаться и Дарий кинулся бежать. Роковая весть мгновенно облетела его армию, которая еще могла победить, но обратилась в паническое бегство.

Преследуемый Александром, Дарий несся по равнине на колеснице. На бездорожье, бросив щит и лук, он умчался верхом на коне. От плена его спасла наступившая ночь.

Роксана

1

Быстро почерневшее безлунное небо усеялось крупными яркими звездами. Лесистые холмы в темноте превратились в угрюмых великанов притаившихся вдоль дороги. Наступила ночная тишина. Только топот копыт, храп лошадей да яростные выкрики всадников маленького отряда, разносились над равниной. Разгоряченный погоней Александр не хотел признаться, что Дарию удалось избежать плена. Он гневно дернул за поводья. Буцефал взвился на дыбы и пронзительно заржал. Александр порывисто обнял коня за шею, прося прощения.

— Возвращаемся! — скомандовал он.

Усталые после битвы и погони люди молча поскакали к лагерю.

Вдруг впереди послышался топот приближающейся лошади. Это был Птолемей, один из телохранителей Александра.

— Великий царь! Хорошие известия из взятого нами лагеря Дария: он бросил мать, жену и детей.

Александр не поверил ушам. Лицо исказила презрительная гримаса.

— Всемогущие боги! — воскликнул он, воздев руки к небу, — У кого мне приходится оспаривать владычество над миром?!

Через два часа отряд въехал в лагерь. Вокруг горели костры, освещая многотысячный палаточный город. Повсюду толклись солдаты, перетаскивающие стонущих раненых. Людской гомон, ржание лошадей, звон оружия наполнили лагерь суетой, охлаждающей натянутые нервы.

В центре лагеря стоял царский шатер. На площади перед ним толпились полководцы Александра. В отполированных медных доспехах отражались сполохи пляшущего пламени костров. Мечущиеся густые тени делали суровые лица мрачными. Когда полководцы увидели приближающийся отряд Александра, раздались победные возгласы. Волна восторженных криков понеслась по лагерю и вскоре, рев многотысячного войска приветствовал победителя. Казалось, только теперь пришло сознание великой победы над персидским владыкой, вековым врагом эллинской цивилизации.

Александр спешился, бросившись обнимать полководцев и простых воинов. Говорил, что боги наградили его такими доблестными воинами, с которыми победил бы любой царь. Солдаты со слезами целовали Александра.

Выйдя из окружения растроганных солдат, он направился к небольшой палатке, рядом с царским шатром. Оттуда доносились женский плач и причитания.

— Им сказали, что у тебя лук и щит Дария. Они оплакивают его как мертвого, — объяснил Гефестион.

Александр распахнул полог и вошел в палатку.

На простых циновках сидели несколько плачущих женщин. Среди них выделялись две женщины окруженные служанками. В одной Александр признал жену Дария Статиру — молодую красивую женщину тридцати с небольшим лет. Она неподвижно сидела, закутавшись в платок. Вторая — мать персидского царя Сисигамбис — пожилая женщина с косматыми волосами свисавшими на лицо. На коленях она подползла к Гефестиону и обняла его ноги. Смущенный Гефестион указал ей на Александра и бедная женщина в ужасе от совершенной ошибки бросилась к ногам настоящего царя. Она не переставала причитать и просить прощения.

Александр заботливо поднял ей с колен.

— Успокойся, достойная женщина, ты мать царя и ни в чем не повинна передо мной. А что приняла моего друга за царя, так что из того — он воистину велик по положению и доблести. Сын же твой Дарий бросил армию и вас и скрылся. Не оплакивайте его раньше времени.

— О благородный царь! — воскликнула пожилая женщина, вознеся руки к небу. — Ты великодушен не по возрасту, да простишь мне такую дерзость. Любая мать хотела бы иметь такого доблестного и благородного сына! Возвышенность духа присуща не столько смелым, сколько мужественным людям. Ведь смелость лишь врожденное качество, а мужество — преодоление и воспитание себя. Мне больно говорить, но мой сын проявил трусость не достойную царей.

Она попыталась снова упасть на колени, но Александр остановил ее.

— Лестно слышать такие слова, — сказал он с достоинством и веско добавил. — Весь мир должен знать, что я воюю с Дарием не из личной вражды, а законно отвоевываю власть над Азией.

2

Когда Александр находился в Марафе, от Дария прибыл посол. Ферсипп, порученец царя, провел посла в царский дворец.

Высокая белокаменная постройка тремя террасами спускалась с холма к морю. Стройные мраморные коринфские колоны поддерживали прямоугольные фронтоны, которые для верхнего яруса являлись перилами. По их краям, росли кипарисы и карликовые пальмы. Террасы соединялись широкими лестницами с балясинами в виде львов. А лестничные площадки украшали изваяния эллинских богов и огромные цветочные кувшины.

Пройдя через несколько постов охраны, Ферсип с послом прошли в большой зал, в котором собрались Александр с друзьями. Просторное помещение, в центре которого стоял обеденный стол, переходило в лоджию, откуда открывался красивый вид на море. Закатное солнце расстелило рубиновую дорожку по воде и просочилось в помещение, окрасив лица людей в бледно-розовый цвет.

Александр сидел во главе длинного стола полного яств. По обе стороны сидели изрядно подвыпившие друзья. Царь поднес к губам серебряный кубок. Прохладное вино тонкими струйками потекло из уголков рта по подбородку.

Ферсипп жестом приказал послу ждать. Сам неслышно прошел вдоль стола и, наклонившись к царю, зашептал, кивая в сторону персидского вельможи. Сидевшие за столом исподлобья смотрели на перса, но не осмеливались сказать какую-нибудь дерзость.

Ферсипп подозвал посла. По персидскому обычаю он упал на пол в поклоне, но царь велел подняться.

— Говори, — приказал Александр.

— Мой повелитель велел обратиться с деликатным предложением, уповая на благородство и …

— Продолжай.

— Дарий и вся Азия знает, как ты был великодушен с его женой и матерью…

— Ты говорил о деликатном предложении.

— Прости великий царь, что утомил, но ты поймешь меня, как только узнаешь о трудной миссии, — перс опустил хитрые глаза. — Простому смертному трудно понять помыслы царей. В поступках вы подвластны лишь своим желаниям и воле богов.

Наконец, персидский посол собрался духом и громко произнес:

— Великий царь! Среди плененной семьи моего повелителя Дария есть его дочь! Первая красавица Азии, девица на выданье, шестнадцати лет отроду, царевна Роксана! Дарий предлагает тебе жениться и разделить мир как между родственниками!

С этими словами посол вновь рухнул на пол.

За столом воцарилась напряженная тишина. Про Роксану знали все. Те кто видели царевну рассказывали о ее сказочной красоте. Но было известно, что она отправлена отцом в Бактрию для обучения. Поэтому, когда взяли в плен семью Дария, никто не думал, что среди пленниц может быть царевна Роксана.