О темных лордах и магии крови - Звездная Елена - Страница 50

— Личико не мое, — напомнила я, продолжая сидеть на полу.

— Эмоции твои, — улыбнулся мой собеседник. — Поднимайся, я не уверен, что сидеть на этом полу сейчас безопасно.

И я подскочила в то же мгновение, затем настороженно огляделась и поняла, о чем говорил эльф, — по всему полу расползались трещины, тлен неотвратимо и стремительно захватывал замок, разрушая волшебство созданной во имя любви ночи.

— Уже рассвет? — испуганно спросила я, подходя ближе к мужчине.

С ним рядом было как-то безопаснее.

— Еще нет. — Он продолжал смотреть на меня с улыбкой, даже когда сообщил: — Магия этого места, как оказалось, сильно зависит от настроения одной конкретной особы. Мне пальцем стоит указывать или сама догадаешься?

Я… догадалась. Огляделась повторно и поняла, что все трещины тянулись к тому месту, где я недавно сидела и рыдала тут. Я, находящаяся в облике той эльфийки, ради которой этот эльф в черном и создал петлю времени, воссоздав воспоминания.

— Бал был завершен раньше времени, да? — виновато спросила я.

Вместо ответа мне протянули бокал, и, едва я взяла его, мой собеседник, задумчиво глядя на вино в собственном бокале, как-то отстранение произнес:

— У самых древних эльфийских родов существует один обычай. На празднестве по поводу помолвки посреди стола с напитками стоит бутылка, к которой до самого конца бала не прикасается никто. И лишь едва утихнет последняя нота завершающего танца, к столу приближается жених, открывает это вино и наливает исключительно в два бокала. Для него и для нее. И пара выпивала его, медленно, по глотку, глядя друг на друга, а после музыка начинала играть лишь для них двоих. Красивый обычай, не правда ли? — Мужчина взглянул на меня серо-синими, снова показавшимися знакомыми глазами и продолжил: — Обычно мы выбирали своеобразных короля и королеву бала, их танец завершал бал. Но сегодня, раз уж тут больше никого не осталось…

Намек сложно было бы не понять.

Я взглянула в бокал, покрутила его в пальцах, поражаясь золотистому цвету напитка, и спросила:

— А это та самая бутылка?

— Нет. Естественно нет. Той самой, насколько я понимаю, не было даже в ночь их помолвки. — И я увидела черноту боли, внезапно отразившуюся в глазах эльфа.

Мой настороженный взгляд не остался без внимания.

— В чем дело? — сдержанно-напряженно спросил мужчина.

— Цвет ваших глаз на секунду изменился, — почему-то прошептала я, словно боялась, что нас услышат, и заранее опасаясь реакции моего собеседника.

Но реакцией была лишь улыбка и задумчивое:

— Ты слишком сильно влияешь на это место и эту реальность.

После чего, сделав глоток, поднял бокал, просматривая напиток на свет, и произнес:

— Кстати, странно.

— Что именно?

Я вновь огляделась и поразилась тому, что весь замок замер столь же настороженно, как и я, он, кажется, действительно реагировал на мои эмоции, причем все сильнее.

— То, — мужчина вновь сделал глоток вина, — что бутылки в тот вечер не было. Странное несоблюдение традиций, крайне несвойственное эльфам. Что касается этого вина, — мне отсалютовали бокалом, — каждый год ректор столичной Академии магических искусств торжественно передает ректору Некроса специально приобретенную бутыль шафранно-мускатного из личной королевской винокурни. Вкуснейшее вино, кстати.

Глянув на свой бокал, пожала плечами и пригубила вино. Оно действительно оказалось вкусным, даже слишком. Сладкое, но не приторное, немного тягучее, с легким мускатным привкусом и оттенком аромата алой розы, которая пахнет малиной.

И каким-то образом я допила вино до конца. Искренне удивилась этому, заглянула на донышко, потом перевернула бокал, но все, что из него вытекло, — пара жалких капель.

— Странно, я вроде всего один глоток сделала, — сообщила своему эльфийского вида собеседнику.

Он посмотрел на меня, затем на свой совершенно полный бокал, задумчиво пригубил, причем именно пригубил, вино практически все в бокале осталось, и поинтересовался:

— Еще?

— Нет, спасибо, — ответила, возвращая бокал, — оно у вас какое-то неправильное и стремительно заканчивающееся. Страшно пить.

Эльф номер два рассмеялся и медленно, по глотку, попивая собственное вино, отправился, похоже, налить мне еще. И вдруг остановился. Резко, словно натолкнулся на какую-то преграду. Замер на миг, а затем очень медленно повернулся ко мне.

В смысле, к эльфийке.

Я осталась стоять тут, во втором зале, глядя, как там, в бальном зале, среди призраков стою я. В смысле, эльфийка в изумрудном. С ярко-изумрудными глазами. И локонами, имевшими совершенно золотой цвет и блеск. И губами. Немного распухшими. Прокушенными до крови. Так, что след от стекшей алой жидкости застыл на ее подбородке.

И она, эта эльфийка, казалась реальной. Абсолютно реальной.

— Стой на месте, — раздался совершенно спокойный голос эльфа, бросившего быстрый взгляд на меня.

Я поняла, что приказ был адресован мне. Я и стояла, отчетливо ощущая, как под ногами дрожит земля. А та, что явилась из-за Грани, вдруг произнесла на древнем языке Хешисаи:

— Ты — человек!

Эльф молча кивнул.

Но непонятно как обретший полное воплощение призрак, вдруг задумался и выдал прямо противоположное прежнему заявлению:

— Ты — не человек!

Эльф на миг призадумался, но затем тоже кивнул. Я так понимаю, он сейчас был готов соглашаться с любым ее заявлением — совершенно верная тактика при общении с неадекватными мертвыми. С адекватными мертвыми, в принципе, тоже.

Очень последовательная в своих заявлениях эльфийка вдруг простонала:

— Ты не должен был пить его!

Мы с эльфом переглянулись. Он немного нахмурился, видимо пытаясь придумать достойный ответ, ну, помимо согласного кивания головой. Но ответ явно не придумывался, вместо него был задан вопрос:

— Почему?

Мне вот тоже было интересно.

Эльфийка распахнула свои громадные глазищи и прошептала, как само собой разумеющееся, слова, которые черными дымчатыми клубами тумана расползлись по замку:

— Я не люблю тебя!

Она сказала это так, словно признание далось ей очень тяжело! Как будто эти слова она вырвала с кровью из самой души. Даже мне за нее как-то больно стало, а вот некромант под личиной эльфа отреагировал совершенно спокойно и даже насмешливо:

— Не может быть! — немного пафосно произнес он.

Опешивший оживший призрак удивленно ответил:

— Но это правда…

И тогда мужчина учтиво сообщил:

— Рад. Искренне рад. Знаете, ничем не хочу вас обидеть, но должен сознаться, я вас как-то тоже не особо люблю… И, будем откровенны, в целом никогда не любил восставших мертвых.

На лице неясно как получившей полное воплощение эльфийки отразилось искреннее непонимание, затем изумление, а завершилось все откровенным недоумением. И я уже подумала было, что эльфийка осознала слова про «восставших мертвых», но нет — она, недоверчиво глядя на эльфа и подступая все ближе, потрясенно спросила:

— Нет?!

— Нет, — абсолютно спокойно ответил ей эльф. И затем приказал мне: — Стой на месте!

Я сама не поняла как, но, оказывается, уже собиралась шагнуть туда, в первый зал, где больше не танцевали призраки. И, осознав свой порыв, поняла почему — тьма отовсюду потоками стекалась к этой восставшей эльфийке… Меня просто по инерции потянуло.

— Оставайся там, пожалуйста, — заметно напряженно произнес эльф, который совсем не эльф.

Я осталась. А затем и мягко отступила, ощутив, как пошатнулся весь мир. Или замок?! Я огляделась, закружившись на месте, и поняла, что потолок здесь словно из звезд, серебристых звезд. Они сияли, мерцали, манили сквозь стекло, закрепленное расписными рамами, они пронизывали лучами весь зал и откликались на любое движение моих пальцев.

— Не… — начал было мой собеседник.

И вдруг оказался за моей спиной, крепко прижав к своей груди, чтобы, удерживая мою правую ладонь, не позволяя касаться серебристого сияния, тихо спросить: