О темных лордах и магии крови - Звездная Елена - Страница 35

У Гаэр-аша заметно дернулся глаз, но он промолчал. Заставил себя промолчать. И далось ему это с трудом. Уже в следующее мгновение его лицо приняло невозмутимое выражение, и ректор задумчиво произнес:

— Лич… забавно. Так, значит, отступники. Что ж, нечто подобное я и предполагал с момента появления измененной нежити.

Из всего этого я сделала невероятный, но логичный вывод:

— Вы все слышали?!

Лорд Гаэр-аш внимательно посмотрел на меня и поинтересовался:

— А для чего, по-твоему, в момент контакта страхующий маг держит контактирующего за руку? — И он указал взглядом на наши все еще соединенные ладони.

— Для того, чтобы запустить остановившееся в Грани сердце, — ответила я.

Лицо ректора окаменело, пальцы сжались с такой силой, что мне стало больно.

Молча вырвала руку из захвата и удивленно спросила:

— А вы н-н-не знали?

— Шерарну очень повезло, что он уже мертв! — неожиданно серьезно произнес лорд Гаэр-аш.

В следующее мгновение, словно изгнанный ветром, исчез плотный туман, обнажая Эдвина и Дана, сцепившихся с какой-то водянистой нежитью.

— Тренировка закончена, — объявил Гаэр-аш, и все фантомы разом исчезли.

Опустились на землю Яда и Коготь, Гобби отбросил в сторону ставшую ненужной лиану и отряхнул ладони, Дан и Эдвин, прихрамывая, направились к нам.

Когда они подошли, ректор мрачно оглядел каждого из некромантов и тихо и оттого ощутимо угрожающе спросил:

— Чья нежить пострадала и была восстановлена?!

Парни переглянулись, потом разом посмотрели на меня, я пожала плечами, показывая, что я тут ни при чем. И вообще это был какой-то странный, неожиданный и непонятно по какой причине заданный вопрос.

— Не сметь даже пытаться мне лгать! — зло произнес глава Некроса.

Сказано было так, что возникло ощущение, будто на полигоне стало гораздо холоднее и вот-вот с неба начнут бить молнии. А еще появилось чувство завывающего где-то вдали нарастающего ветра…

— Пострадал мой орк, — глухо произнес Эдвин.

В какой-то миг мне показалось, что лорд Гаэр-аш его убьет. Прямо сейчас одним ударом или потоком той ярости, что вспыхнула в серо-синих глазах ректора. Но потянулась тягучая, как капля застывающей крови, минута, за ней вторая… Я содрогнулась от пронизывающего ветра, Дан попросту нервничал и сейчас сжимал и разжимал кулаки, Эдвин, не выдержав взгляда главы Некроса, отвел глаза и теперь смотрел себе под ноги.

— Через полчаса на моем полигоне вместе с нежитью! Всем! А сейчас вон отсюда!

Дан взял меня за руку и торопливо потащил за собой, Эдвин шел за нами, напряженный, с неестественно прямой спиной, словно на негнущихся ногах. И я, вырвав ладонь у Дана, дождалась Эдвина, с тревогой заглядывая ему в глаза.

— Мы нарушили правила, — сухо пояснил для меня некромант, едва я приноровилась идти рядом, — я нарушил… Гаэр-аш в бешенстве.

Глава седьмая

С привкусом боли

В общежитие я прибежала одна, без Гобби, он остался с Ядой, которая ему что-то на хвосте и когтях разъясняла, кажется, про схватку с аксумом, так что вбежала я одна, одна промчалась по лестнице наверх. И замерла. У нас на втором этаже перед поворотом к душевым были зеркала, так вот сейчас там оказалось неимоверно многолюдно! И я, замызганная, в грязной одежде, слизи, земле и болоте, с растрепанными волосами, грязными ногтями, под которыми тоже земля была, застыла, глядя на фей в роскошных бальных платьях. Потому что сейчас это были не некромантки, это были феи… ну, или эльфийки… правда темные. И все они были восхитительно, изумительно, невероятно красивы!

И я им позавидовала.

Нет, правда позавидовала, всем сердцем. Потому что я никогда не была на балах — на артефакторском факультете их попросту не устраивали, но так как жила я в западном корпусе с окнами, выходящими на стихийные факультеты, то не раз и даже не два мне доводилось сидеть на подоконнике и с тоской смотреть на прекрасных леди в удивительных платьях, которых вели танцевать галантные лорды…

И вот снова бал, а я опять как-то в стороне от всех событий. Нет, на бал я, конечно, попаду, правда попозже, но едва ли мне там будет до развлечений. Сначала нужно будет найти Рика, узнать, как он, и в очередной раз напомнить самой себе, что так будет лучше… лучше для Рика, а лично я всегда буду тосковать по самому светлому для меня периоду в мрачном Некросе и самому беззаботному… Так, не думать об этом! Потом нужно будет вернуться к Норту, так что на танцы и увеселения времени не останется. С другой стороны, у меня уже был прекрасный танец с прекрасным парнем, который не отвернулся от меня, даже когда я выгорела… и я никогда не забуду об этом.

И все мысли по поводу несправедливости жизни улетучились сами. Ну почти, просто, когда грязная и измазанная в земле я протискивалась мимо толпящихся перед громадным зеркалом и некромантки, напуганные тем, что я могу испачкать их наряды, ругались на меня не особо приличными словами, я снова подумала о несправедливости. В душевой и вовсе захотелось расплакаться, пока никто не видит.

Нет, ну почему?! Ну вот если бы не эти Мертвые игры, я бы сейчас тоже готовилась к балу, бегала к куратору делать прическу, разукрашивала ноготки мерцающей росписью… Эти самые ногти я как раз в данный момент пыталась вымыть — падала я сегодня много и часто, грязи под мои коротко стриженные коготки набилось изрядно, руки шершавые, обветренные, жуткие даже по меркам ходящих вечно с мозолями на пальцах артефакторов. Наверное, я все-таки разревелась с досады, но, помня о сказанном Гаэр-ашем про пятнадцать минут, торопливо домылась. Кое-как высушив волосы, завернулась в полотенце, грязные вещи кинула в свой ящик в душевой, намереваясь постирать, когда вернусь, и направилась в свою комнату.

— Тьма, ты еще и мокрая!

Эйна Вен, моя бывшая одногруппница, стояла в изумительном изумрудно-зеленом платье, обмахивалась изящным веером и презрительно смотрела на меня. Странно, что тут не оказалось Унны Вейлар, их вечной заводилы.

— То есть тебе мало было того, что ты нас едва не испачкала, теперь еще и обмочить пытаешься! — воскликнула ее подружка, Тана Элит.

А с меня, между прочим, даже не капало! Обидно, причем именно из-за несправедливости. Но я сдержалась и смогла, гордо подняв подбородок, пройти мимо и даже нашла один положительный момент — после слов Таны все передо мной расступились, так что не пришлось протискиваться вдоль стеночки.

В комнату я тоже вошла гордо, а вот уже там, за закрытой дверью, забегала, торопливо одеваясь. Кстати, тренировочный костюм у меня остался всего один, так что ночью ждала стирка. Грандиозная. Потому как грязь отмыть еще можно, а вот останки нежити — очень сложно. Прибегу с бала, проверю, как там Норт, и, надеюсь, до утра хватит времени на стирку, сушить буду уже магией. Еще бы найти время с этой самой магией разобраться… но об этом подумаю позже.

Норт сейчас был важнее. И тут я вспомнила, что он даже не поел толком ведь! В итоге время, оставленное на то, чтобы высушить волосы, я потратила на бег в столовую, там набрала ночного супа, уже имеющегося на столике в углу, налила крепкий сладкий чай в высокую глиняную кружку, подхватила еще пару булочек и с подносом вернулась обратно в фойе женского общежития.

Очень напрасно — вереница прекрасных некромантских фей как раз спускалась по лестнице, а тут я — растрепанная, с шапкой под мышкой и подносом в руках.

— Да, у всех свои ценности, — издевательски прокомментировала мой вид одна из адепток. — Не знала, что ты, Каро, походу на бал предпочтешь ночной жор. Растолстеешь, деточка.

Ее замечание было поддержано всеобщим издевательским смехом.

Никак не отреагировав, молча свернула в кладовую, услышав брошенное в спину:

— Идешь рыдать в тишине и одиночестве, Каро?

А я взяла и дверь закрыла, чувствуя, что еще немного и кого-то ждет сожжение по методу Крайслера! Или Бертона! Правда, второе уже из запретной магии, но вот очень хотелось бы взять и применить сжигание всего волосяного покрова на теле жертвы! Однако сдержалась, подошла к стене и вывела знак открытия прохода.