О темных лордах и магии крови - Звездная Елена - Страница 27

Его большой палец мягко коснулся моих губ, с нежностью проведя по ним, и ректор выговорил:

— Сокровище мое, у меня появилось такое странное чувство, что ты яд. Мой личный сорт яда. Созданный исключительно для меня. Яд, проникший в мою кровь, мое тело и мое сознание столь глубоко, что сегодня я совершил самую страшную ошибку в своей жизни. И остается лишь надеяться, искренне и совершенно безнадежно, что ты, моя сладкая нежная девочка, уничтожишь только меня.

И он отпустил, все так же пристально, практически с ненавистью глядя в мои глаза.

Но я даже не пошевелилась, не попыталась бежать, не… Ничего не сделала. Продолжая стоять, ощущая спиной могильный холод каменной плиты неоткрытого прохода, я в ужасе смотрела на лорда Гаэр-аша, соотнося свое поведение после выгорания, поцелуй с Нортом, навалившиеся совершенно чуждые мне воспоминания, тот факт, что перерождение лорда-ректора произошло слишком стремительно, и… и мне стало очень страшно.

— Норт… — я выдохнула его имя с трудом.

Лорд Гаэр-аш вопросительно изогнул бровь.

— Н-н-норт, — снова повторила я, — он меня поцеловал. У меня на губах оставалась кровь, я…

Ректор помрачнел и так же мрачно произнес:

— То есть активация произошла выбранным способом, но естественной реакции на пробуждение крови вообще никакой нет. Потрясающе, Риаллин, у тебя еще и магия совершенно Тьма ее ведает какая!

Меня пугало не это, меня пугал Норт. И Гаэр-аш каким-то неведомым способом понял это. Постоял, задумчиво глядя на меня, затем спокойно сказал:

— Норту ничего не грозит даже в случае самого худшего развития событий. А за тобой я пригляжу лично. Иди спать.

И проход за моей спиной раскрылся сам, даже без какого-либо применения магических символов! И почти сразу вокруг Гаэр-аша вспыхнуло яркое синее пламя, угасшее через секунду и не оставившее ничего после себя. В смысле, ректора не оставившее. И на месте, где он только что стоял, теперь было пусто.

Очень медленно я повернулась к открытому проходу и увидела свою потрясенную нежить. Пауль как раз что-то рассказывал Салли и для этого поднял вверх лапку, да так теперь и застыл с этой лапкой. У Салли от удивления вечно свернутый кольцом хвостик распрямился, а вот Гобби… Гобби принялся задумчиво почесывать лоб, словно силился что-то вспомнить, что-то очень важное.

Я же просто шагнула в комнату, потрясенная тем, что выход из вен Некроса привел сюда, а не в кладовую на первом этаже. Но думать об этом было уже откровенно страшно.

— Завтра расскажу, — сообщила я встревоженному Гобби.

И, сняв плащ и обувь, отправилась в постель.

Глава шестая

Суровые тренировочные будни

Утро выдалось мерзкое — сырое, промозглое, серое. Из-под одеяла не хотелось вылезать совершенно, и меня сначала долго будил Гобби, потом пришел Дан, понял, что я отказываюсь просыпаться, взял и стащил мое одеяло, вместе с ним ушагал в коридор и, несмотря на все просьбы вернуться, нагло отказался. Хуже того, сообщил, что теперь все наши тренировки будет вести ректор собственной персоной и он уже на полигоне.

Итог — шесть утра, холодно, мы стоим перед ангаром. Эдвин, не знаю, во сколько легший, но вполне бодрый, Дан, после вчерашнего лечения тоже ничего, я, искренне мечтающая лечь прямо вот тут, на припорошенную пошедшим под утро снегом грязь, и Норт, с появлением которого я об этом желании забыла напрочь. Норт выглядел плохо. Бледный, какой-то дерганый. Несмотря на то что вчера он выложился, поддерживая защитный купол Некроса, ослабевшим не казался, напротив — его словно трясло от с трудом сдерживаемой силы, словно он хотел заняться тренировкой и вообще двигаться, двигаться и двигаться. Взгляд был бегающим, голос хриплым, меня, взволнованно к нему подошедшую, Норт походя обнял, после чего ушел в ангар, некоторое время был там и вышел только после того, как Гаэр-аш отдал приказ построиться.

К слову, ректор как раз выглядел великолепно. Не видела бы всего произошедшего с ним вчера, не слышала бы его разговора с Нортом, так вообще решила бы, что Гаэр-аш съездил куда-то на отдых, месяцев так на шесть-десять, а не живет с нами вместе тут, где царит вечная зима.

Приказав построиться, глава Некроса встал перед нами, оглядел всех откровенно насмешливо, и произнес:

— Трупов, команда.

Мы все промолчали, с недоумением глядя на цветущее руководство Некроса. Ректор продолжил:

— С сегодняшнего дня и до самых Мертвых игр тренировать вас буду я. И мы начнем с физической подготовки, которая у вас определенно заслуживает скорбного сочувствия. Пятнадцать кругов вокруг ангара. Каро, тебе десять. Вперед!

Я до последнего не верила, что все это происходит, но нарни сорвались на бег, и я была вынуждена помчаться за ними.

Удивлена была не я одна.

— Норт, что за… — начал было Дан.

— Не знаю, — хрипло ответил Дастел, — вероятно, связано со вчерашними событиями. Риа, ты как?

— Отлично, — ничуть не солгала я. — А с какими конкретно вчерашними событиями?

Да, мне все еще хотелось узнать, что это был за всеобщий приступ падения выпускников, аспирантов и преподавателей, какие вообще есть инструкции по технике безопасности на случай прорыва защитного полога вокруг Некроса, и вообще, чем все закончилось!

Но худшие предположения оказались верны — это были некроманты, и они не сказали мне ни слова. Ну, кроме Эдвина, приказавшего:

— Риа, следи за дыханием.

К десятому кругу я едва не падала. Но завершила круг и, махнув на прощание парням, побрела обратно к полигону, едва не сбившись с шага, когда увидела предвкушающую улыбку Гаэр-аша, не сводившего с задыхающейся меня издевательски-насмешливого взгляда.

— Поторопись, — приказал он, — у нас фехтование.

И снял свитер.

Я мгновенно отвела взгляд от полуобнаженного главы Некроса. Смутилась до невозможности. Удивилась примерно так же. Просто как бы вокруг вечная зима, Мертвый лес там, нежить, все такое, а тут полуголый ректор. Такой вызывающе полуголый. Оставшийся в одних обтянувших его бедра черных брюках и высоких, по причине плохо подмерзшей грязи на полигоне, сапогах.

— Я сказал — поторопись, — отрезал Гаэр-аш.

Подошла, сняла куртку и бросила на бочку, оставшись в теплом длинном свитере. Молча и не поднимая взгляд на ректора, взяла протянутую рукоятью вперед катану и услышала издевательское:

— Каро, ты собираешься сражаться со снегом?

Снега, к слову, было мало — утром выпало совсем чуть-чуть, а весь предыдущий вчера сжег сам Гаэр-аш.

— Взгляд на меня! — приказал глава Некроса.

Я нехотя посмотрела. Никогда не обращала внимания на телосложение кого бы то ни было, но сейчас не могла не признать — у ректора оказалось очень красивое тело: широкие плечи, плиты мускулов под смуглой кожей, узкая талия… И вот не знаю, как я, а если нежить все это увидит, то точно оценит. Нежить, она открытые участки кожи видит на огромном расстоянии. Своеобразным, конечно, образом, но видит. Именно по этой причине некроманты и таскают мантии с капюшонами, рубашки с высоким воротом, перчатки на руках и все такое. А тут такой открытый вызов всей мертвой общественности!

— Лицо находится выше, — насмешливо сообщили мне.

— Знаю, — огрызнулась я, все еще искренне переживая о мертвой общественности. Ей, несчастной, и так вчера досталось, а тут еще и это. Подняла глаза и покраснела основательней, потому что по насмешливо-издевательскому взгляду ректора сразу догадалась — он откровенно потешался над моим смущением.

Хуже того, тему было решено развить.

— Адептка Каро, вас что-то не устраивает? — вкрадчиво поинтересовался лорд Гаэр-аш.

— Нет, все прекрасно, — ответила я, напряженно сжимая рукоять катаны.

— Вы уверены? — продолжил допытываться глава Некроса.

— Да-да, конечно! — заверила я, перехватывая поудобнее свое оружие и концентрируя взгляд на его сапогах.

К слову, сапоги были потрясающие, с магической, то есть способной не оставлять следов даже на снегу, подошвой. И кстати, это была не артефакторская разработка, на истории «Всемирных магических исключений», нам рассказывали, что изобретение принадлежало боевому некроманту и, основывалось на способностях ночных химер и стандартно содержало чешуйчатую шкуру последних. Последние, правда, сильно возражали против использования их в благом обувном деле, да и в целом не горели желанием умирать, посему сапог таких в наличие имелось мало, а ночных химер много — они просто переселились в глубь Миров Хаоса, где расплодились немерено.