Потеряшка. Дикие земли лаори (СИ) - Мазуров Алексей Михайлович - Страница 5

Покурив, и съев бутерброд, я занялся обустройством лагеря. Первым делом, срубив небольшое деревце, соорудил из него и ножа Спорт 1 копьё, и таскал его постоянно с собой, закрепив на петле на поясе и прилепив скотчем к рубашке на рукаве. Получилась двухточечная достаточно свободная фиксация, и при должном усилии копье легко выхватывалось. Хотя скорее сулица, а не копье, вернее даже ближе к сибирской пальме. Тут я решил немного подстраховаться, и при выборе древка остановился на том, которое раздваивалось на одном из концов, практически одинаковыми по толщине ветвями. Мне повезло найти такой, у которого одна толстая вервь уходила под углом градусов в 40 к основному стволу. Обрубив его, я получил копье с небольшой естественной перекладиной, на случай нападения чего-либо крупного, да и рукоять ножа получила достаточно крепкий упор. Насколько мне это помешает или поможет не знаю, я все-таки не охотник, и на медведя не ходил, но может это остановит тело прыгнувшего и скользящего по древку ко мне крупного зверя. Не знаю, не специалист, просто так мне спокойнее. Сделал еще одно копьё, легкое и подлиннее, чтобы метать его издали. Его оставил у дерева. Все свое барахло распределил следующим образом, самые не нужные на первое время вещи, такие как ключи от машины, документы я сложил в пакет, обмотал скотчем и спрятал в дупле дерева, стоящего на другом конце поляны, такой же раките, только поменьше, само дупло обложив ветками и замаскировав.

Размотав палатку, я снял с нее внешний тент, и расстелив ее на земле, начал обдумывать как ее закрепить на дереве, чтобы организовать себе спальное место. Тут я аж присел, так как неподалеку в лесу раздался чудовищной силы рёв, напоминающий рычание льва, и тут же в ответ, с другой стороны поляны раздался точно такой-же, словно в ответ. Да-а-а, правильная мотивация существенно повышает производительность труда. Я перетаскал все вещи на дерево, при чем в три захода в исключительно короткие сроки, мне показалось, что на подъем с вещами, на высоту около пяти метров у меня уходило не больше трех секунд, на спуск и того меньше. Хотя мне было и страшно, и даже когда забравшись первый раз, и вроде уйдя от опасности, можно было больше и не спускаться, я все равно слезал еще два раза за остатками вещей, правда тратил каждый раз несколько секунд сидя на дереве, на внутреннюю борьбу жабы и кролика. Но жадность и природное хомячество каждый раз побеждали страх, и я опять спускался за своими вещами. Но потом поднимался очень быстро. Очень. Повезло мне еще и в том, что, проверив все вещи, и отделив ненужное, я опять сложил их в рюкзак, чехол от палатки и сумку, собираясь поднимать всё это наверх. Только палатка лежала отдельно. Была, так сказать определенная личная заинтересованность в том, чтобы я передвигался оперативно, так как рёв прогремел еще один раз, и уже существенно ближе ко мне. Мне, повезло, что первые горизонтальные ветви ракиты, приютившей меня, находились на высоте около четырех метров, и то, что я, когда первый раз залезал на дерево, чтобы осмотреть окрестности, устроил себе что-то вроде перил, просто висящая длинная палка, одним концом закрепленная выше нижней ветви, другим спускавшаяся к подножью дерева, не доходя до земли метра полтора. Вначале мне пришлось закидывать на дерево веревку, оборудованную на конце грузилом и большим тройником, а потом уж, я привязал длинную оглоблю, валявшуюся под деревом, и когда в первый раз поднялся по веревке, просто подтащил её наверх, примотав за один конец к одной из ветвей, где-то метра на полтора выше нижней ветви. Таким образом, я получил зафиксированную вверху жердину, свободно свисающую вниз, хватаясь руками за которую, можно было перебирая ногами свободно подниматься по вертикальному стволу. Мы так делали еще пацанами, когда оборудовали на каком-нибудь дереве своё убежище-гнездо, удобно и в глаз не бросается в лесу, так как ветка естественно смотрелась, и обнаружить такой лаз можно только зная место и целенаправленно его искав. В моем возрасте, напоминаю - мне сорок пять, это та еще физкультура, но я не планировал подниматься на дерево чаще чем пару раз за день, зато безопасность, особенно ночью, существенно повышалась. Сейчас же мне пришлось проделать это несколько раз, да еще и с грузом, так что закончив подъёмы я дышал как паровоз, воздух вырывался из груди судорожными всхлипами, а сам я весь взмок и сидел в разветвлении ветвей дерева с трясущимися руками и дрожавшими коленями. Перед глазами плавали разноцветные круги, а рядом валялись кое-как сброшенные вещи. Хорошо, что ничего не свалилось вниз, рюкзак правда попытался, но зацепился лямкой за сук, а я как увидел на автомате тут-же подтянул его к себе. Бок нещадно болел, так как в первый раз я ломанулся на дерево с прикрепленным к предплечью копьем, оно, естественно, тут же освободилось из-под скотча, которым фиксировалось символически, соскользнуло по петле вниз, и при подъеме на дерево пропороло мне бок. Обматерив себя за такое дурацкое изобретение, которое чуть меня же самого и не убило, я оставил его в ветвях после первого же подъема, чтобы избежать таких проблем в дальнейшем. Но сейчас они уже были, бок сильно кровоточил, и я просто зажимал его рукой, собираясь обработать и перевязать позже. Второе копье осталось внизу.

Тут на поляну с разных сторон выскочило два громадных зверя, и сразу возникло ощущение, будто своим ревом они переговаривались, координируя свое перемещение, чтобы окружить меня и одновременно напасть, не дав места манёвру. Звери впечатляли. Представьте себе снежного барса, не уступающего по своим габаритам льву, с огромными, выступающими вниз клыками, правда окрашенного в черно-зеленый цвет. Эдакий стиль милитари от природы. Вблизи мощь их просто поражала, это вам не по телевизору на льва смотреть, впечатление совсем другое. Я помню, как в Новосибирском зоопарке увидел льва вблизи, он тогда был в зарешеченной вольере, и подойти к нему можно было на расстояние не больше трех метров. Он даже не рыкнул, так побурчал немного, а я уже чуть не обделался, хоть и понимал, что он за решеткой и для меня безопасен. Есть что-то ввергающее в страх в их рыке, и ни один телевизор это не передаст. Так вот, эти экземпляры производили еще более мощное впечатление. Впоследствии я для себя окрестил их гринбарсами, за их зеленые пятна и схожесть общую с нашим снежным барсом. Только они были крупнее, намного крупнее. Скорее всего это была семейная пара, хотя у нас на Земле кошачьи жуткие индивидуалисты, и живут по одиночке, но даже и у нас есть исключение, это львы, которые живут прайдами, и рыси, которые как раз парами и живут. Не знаю, я как-то сразу решил, что это самец и самка. Запах крови привлек их к дереву, на котором я сидел, и самец привстал на задние лапы, оперевшись на ствол передними, словно пытаясь залезть на дерево, или может просто хотел получше разглядеть свой обед. Вот тут я уже испугался по-настоящему, так как знал, что даже крупные кошки могут лазать по деревьям. Да-а-а, как-то на больших кошачьих, лазающих по деревьям, я не рассчитывал, когда принимал решение обосноваться на дереве. Похоже меня сейчас сожрут.

Глава 2.

В саванне и в городе было без изменений еще около часа, а потом вдруг что-то резко произошло. Со стороны казалось, что всё вокруг такое-же, но над городом вдруг раздался громкий сигнал горна, было видно, как его жители спешно исчезают с улиц и стен, части моста, как я и догадывался, оказались разводными, и уже начали подниматься, оставляя не успевших въехать в город караванщиков отрезанными от него. В саванне же происходило и вовсе странное, пастухи и караванщики, побросав весь свой скарб и вверенный им скот, ломанулись в сторону пеналов-дольменов, и добежав буквально влетали в них, наверняка обдирая бока и одежду. Пасшийся скот, и тот, чтобы был в караванах, как верховой, так и гужевой остался понуро стоять там, где его бросили хозяева. Странно.