Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Слезы каменной пустыни (СИ) - Абаимов Сергей - Страница 23


23
Изменить размер шрифта:

Как ни вглядывался Павел в экран, прося продемонстрировать то тот, то другой участок, ничего кроме ровной пустыни он не видел. Но ведь полчаса назад там было ЧТО-ТО!

Растерянность перед невероятностью происходящего обессиливала. Как муха бились они в стекло и не могли понять, что же происходит. Что он должен был предпринять дальше как командир, если даже не представляет себе, где еще искать? Черт бы побрал эту многомесячную венерианскую ночь! Сейчас бы поднять зонд на десять-двадцать километров — и все откроется как на ладони. А так никаких осветителей не хватит — в инфракрасном свете получишь лишь ровный багровый фон. Как слепые котята в мешке, они тыкались от стенки к стенке.

А что если…

— Системе безопасности. Аннигиляция двадцати единиц на высоте пятьдесят километров под облачным слоем в интересующем районе. Обеспечить визуальную регистрацию поверхности в радиусе ста километров в различных частотных диапазонах всеми зондами с высоты в пятнадцать километров.

— Время готовности аннигиляционной торпеды три минуты, — доложила автоматика. — Время прихода в район — десять минут.

Взрыв в верхних слоях атмосферы двадцати грамм антиматерии был в сложившей ситуации не слишком опасен для людей, но мог осветить пустыню лучше солнца. Причем из-за отсутствия препятствия в виде облачного покрова в гораздо более широком спектре. И все сразу расставил бы на свои места. Оптики зондов должно было хватить, чтобы снять детали до полуметра. Пустыня здесь была ровная как стол, не то что на руднике. Скафандр был бы виден издалека, и автоматика могла найти людей за считанные секунды.

Через десять минут система безопасности начала отсчет взрыва:

— Двадцать секунд. Зонды в заданных позициях. Десять секунд. Пять. Четыре. Три. Две. Одна. Аннигиляция.

Мертвенно-белый, сухой свет залил поверхность на экране. Казалось, наружу выступила каждая расщелинка. Каждый бугорок отбрасывал контрастную тень. Зажегшись на мгновение, искусственное светило тут же погасло.

— Регистрация полная. Моделирование поверхности полное. Начинаю поиск людей.

Экран восстановил стокилометровую картину пустыни. От края до края тянулись безжизненные волны черных барханов с редкими, одинокими скалами. Лишь на востоке, нарушая общее однообразие, из песка вздымались пологие каменные горбы горной цепи.

— Анализ изображения завершен, — сообщила автоматика. — Людей нет. Техники нет. Антенного излучателя нет. Никаких нештатных объектов не обнаружено.

Слепой котенок прозрел. И ничего не увидел вокруг. Что дальше?

— Внимание, — внезапно доложила система безопасности. — Потеря связи с зондом 25-80-45 ввиду экранировки. Связь восстановлена посредством соседнего зонда. Внимание. Потеря связи с зондами 25-80-45 и 25-80-39. Внимание. Потеря связи с четырьмя зондами. Потеря связи с шестью зондами. Потеря связи с десятью зондами. Потеря связи со всеми зондами.

ОНО? Выползло?

Но ведь на ста километрах не было ничего! Если ЕГО привлекало электричество, возможно, взрыв разбудил ЕГО, а зонды ОНО нашло по каналу радиопередачи.

— Экипажу. Занять места согласно распорядку. Команде специалистов разместиться в антиперегрузочных креслах. Готовность к старту полная. Системе безопасности. Доложить расположение флаэров.

— Флаэры в заданном районе. Ожидают распоряжений.

— Запрещение активации передатчиков флаэров. Управление командами без получения подтверждения. Пассивное наблюдение местности всеми возможными регистраторами. Повторный подрыв двадцати единиц в той же точке.

— Флаэры переведены в пассивный режим радиомолчания. Время готовности аннигиляционной торпеды три минуты. Расчетное время аннигиляции десять минут.

— Ты собираешься взорвать ЕГО? — задал из-за спины вопрос Дмитрий, командир крейсера.

— Только если ОНО будет так любопытно, что сунет в точку аннигиляции свой нос.

— Но это ведь может послужить объявлением войны!

— А тебе не кажется, что война нам объявлена уже давно?! — голос Павла был жёсток. — Хорошо. Системе безопасности. Подрыв торпеды в пяти километрах севернее.

— Точка подрыва изменена. Время аннигиляции девять минут.

— Так тебе будет спокойнее? — обернулся Павел к командиру корабля. Тот в ответ лишь пожал плечами.

— Системе безопасности. После аннигиляции торпеды увод флаэров к крейсеру с сохранением ими радиомолчания. Маршрут не прямой. Заход к югу по дуге на двести километров. Максимальная дезактивация ненужных систем флаэров.

Через девять минут автоматика доложила о подрыве торпеды. Если флаэры что-то и зарегистрировали, узнать это они могли лишь по их прибытии через час. Пока оставалось только ждать.

Через пять минут после подрыва второй торпеды взвыла сирена тревоги. На поле крейсера была совершена молниеносная атака. Наблюдатели ослепли, шкалы расхода мощности метнулись вверх. Но как неожиданно все началось, также быстро и закончилось. ОНО опять попробовало их на зуб, проверив готовность защиты, но больше в атаку лезть не стало. Показатели мощности генераторов вернулись в штатное положение и замерли на нем.

Вот только без периферийных наблюдателей они вновь сидели в неизвестности. Павел не сомневался, что потом опять увидит рядом с кораблем новую груду обломков.

— Системе безопасности. Провести анализ всех данных систем наблюдения в отрезок времени перед нападением.

— Анализ проведен. В инфракрасном свете замечено появление объекта пятнадцати метров в поперечнике, затеняющего ровный фон свечения облаков.

— Дать изображение длительностью пять секунд на мой экран.

Несмотря на его опасения, Павел не ощутил ничего ненормального. Чернота в глазах с появлением картинки усилилась, но организм справлялся с ней привычно.

— Дать полный показ на центральном экране рубки.

Алые облака, темно-багровая, как остывающая лава, земля. Что-то черное мелькнуло на фоне туч и исчезло где-то вверху над кораблем. В тот же момент передача прекратилась.

— Дать изображение с геликоптера. И помедленнее движение.

— Геликоптер 25–08 производил съемку поверхности. Угол наблюдения не совпадал с углом подлета объекта. Объект геликоптером 25–08 не зарегистрирован.

В замедленном темпе на экране прошла предыдущая картинка. Черный диск неспеша проплыл на алом фоне облаков и скрылся за краем изображения.

И опять они почти ничего не видели и не поняли.

— Системе безопасности доложить время подхода флаэров.

— Расчетное время прибытия флаэров сорок девять минут.

Оставалось надеяться только на их информацию. Однако сегодня люди все же заставили выйти ЕГО из норы. Взрыв торпед, видимо, спровоцировал нападение. Хотя это, конечно, не было нападением. Так, проверка защиты. Вдруг забыли включить. Радовало то, что они прекратили быть просто пассивными наблюдателями. А вот с сигналом оставалась неясность. Кто мог его послать? Не ОНО же?! Хотя вполне вероятно. Зарегистрировало передачу еще на руднике, а теперь выманивало людей из поля. Может, это была попытка контакта? Может, ОНО пыталось разговаривать? Тогда зачем нападать на крейсер и уничтожать зонды? Или ЕМУ не понравился свет от аннигиляции? Нет, скорее это было похоже на войну, чем на общение. Гипотеза заманивания их на сигнал как в мышеловку за сыром больше походила на правду. А трупы пропавших людей, как это ни прискорбно было признать, наверняка сейчас лежали где-то в пустыне, засыпанные песком. Просто они не смогли их найти. Черное на черном. Черное на черном.

* * *

С тех пор как пропали люди, Павел сильно изменился. Встречая его очередной раз в корабельном коридоре или салоне, Антон отмечал произошедшую в командире перемену. Лицо Климова почернело, нос заострился и стал еще более крючковатым. Глаза, и прежде бывшие колючими, теперь являли собой металлический барьер, переступить который Павел не позволял никому. Он был по-прежнему со всеми ровен и спокоен, но океанолог подчас жалел его, понимая, что гибель своих подчиненных Климов воспринимает как свою собственную вину.