Я нарисую тебе сказку - Шкутова Юлия - Страница 56

А ведь прежний песчаный владыка действительно прославился тем, что практически не жил в Иридане, предпочитая разъезжать по пустыне. Нет, с одной стороны, это было совсем неплохо. Отец Ариана за свою долгую жизнь значительно обезопасил пустыню, вычищая из нее гнездовья порождений бездны, когда твари умудрялись прорваться в их мир. А вот с другой стороны, наплевательское отношение владыки к дворцу чуть не стало причиной гибели этого древнего и славного места.

В Сархейм всем было известно, что дворец — само воплощение неприступности и безопасности, стоит и будет стоять всегда, пока песчаные владыки подпитывают его своей силой четыре раза в год. Однако прежний владыка питал его от силы два раза в год.

Из памяти Ариана до сих пор еще не изгладились воспоминания о потрескавшихся стенах, жухлой желтой траве, практически иссякших колодцах и сновавших, словно призраки, людях с печатью усталости и затаенного страха в глазах. И именно из-за них, еще будучи совсем мальчишкой, будущий владыка пообещал, что никогда не допустит повторения истории и будет всегда хранить и оберегать свой дом.

— Мой владыка, дозволено ли мне будет обратиться к тебе? — прошелестел над ухом тихий голос старого верного слуги, вырывая мужчину из тяжких мыслей.

— Что случилось, Тахин? — поинтересовался Ариан, лениво приоткрыв один глаз, но даже не подумав пошевелиться.

— В Иридан прибыл торговый караван купца Узамата, — поведал сгорбленный прожитыми годами старик. — Он нижайше просит дозволения встретиться с тобой, чтобы преподнести свой величайший дар.

Тахин давно служил во дворце и умел виртуозно скрывать свои эмоции, но владыка все равно сумел уловить легкую тень неудовольствия. Медленно поднявшись, Ариан еле заметно улыбнулся на неодобрение верного слуги из-за бахвальства купца. В другое время песчаный владыка, возможно, спустил бы такие неосторожные слова, но из-за одолевшей его скуки решил хорошенько проучить купца. И пусть Ариан понимал, что такое поведение недостойно правителя, но это станет хоть каким-то развлечением в череде унылых дней.

— Ты примешь его в малом зале, о мой владыка? — тем временем поинтересовался Тахин, отступив назад и почтительно склонившись.

— Нет, для самого ценного, что есть у этого прохиндея, подойдет только большая приемная зала, — многообещающе усмехнулся Ариан.

— Но, мой владыка… — забывшись, возмутился преданный слуга.

— Тише, не шуми, — ободряюще похлопал его по плечу повелитель пустыни. — Я хочу немного развлечься. Через два часа я приму его, а пока ты проследишь, чтобы все придворные, которых сможешь найти за эти два часа, присутствовали при нашей встрече.

— Как прикажешь, мой повелитель, — вновь поклонился Тахин.

Оставшееся до встречи время Ариан все же посвятил государственным делам. Разобравшись с некоторой корреспонденцией, он с чистой совестью заявил, что на сегодня рабочий день окончен. И его совсем не смутило заявление министров о том, что сейчас только полдень.

«Переживут без меня один день, — быстро идя в сторону большой приемной залы, решил Ариан. — Владыка я или нет?!»

Когда расторопные стражники открыли перед ним высокие двустворчатые двери, он с приятным удивлением отметил, что Тахин расстарался на славу. Не успел Ариан сделать и нескольких шагов, а толпа придворных уже споро создала живой коридор, ведущий от входа в залу прямо к высокому трону.

«Это же сколько в Иридане бездельников собралось? — с неудовольствием отметил песчаный владыка, разглядывая разношерстную толпу. — Интересно, им что, совсем не важны личные оазисы, раз они так надолго покидают свои дома?»

Пустыня была огромна, но совсем не так безжизненна, как считали многие представители другой части мира. На ее территории раскинулось множество оазисов. Где-то большие, принадлежащие богатым и знатным шахирам, где-то совсем маленькие, считающиеся ничейными территориями. Именно они были теми островками жизни, благодаря которым в пустыне могли обитать люди.

Но, как и за всяким местом, за оазисами нужен был уход и незначительная подпитка магией, чтобы их не сумели поглотить безжалостные пески. Вот и удивлялся Ариан, почему знатные шахиры сидят здесь, а не у себя дома, ухаживая за своим наследием.

— Мой владыка, дозволено ли мне будет впустить купца? — прошептал Тахин, когда Ариан развалился на троне в нарочито небрежной позе.

— Впускай, посмотрим, что он нам скажет, — благосклонно разрешил повелитель пустыни.

Следующие полчаса Ариан дико скучал, выслушивая витиеватые речи прохвоста Узамата. А тот, словно не замечая недовольства на лице песчаного владыки, все продолжал восхвалять его доблесть, мужество, мудрость и еще тысячу разнообразных качеств, о наличии которых у себя Ариан даже не подозревал. И когда вконец озверевший повелитель уже готов был наплевать на заветы великих предков, строго-настрого запретивших вымещать злобу и недовольство на зависящих от владык людей, купец наконец перешел к подарку.

— В далеких северных землях, в которых мне довелось побывать пару месяцев назад, я совершенно случайно стал обладателем невероятного чуда, — воодушевленно вещал Узамат. — И как только мои старые глаза узрели ту прекрасную деву…

Заметив, как сразу же поскучнело лицо владыки, купец резко замолчал, но затем, еле заметно улыбнувшись, кивком головы подозвал к себе двоих телохранителей. Они тут же подвели к нему закутанного в плотное покрывало человека. По крайней мере, все присутствующие думали именно так, пока Узамат жестом фокусника не сдернул пеструю ткань.

— Сириана…

— Сириана…

— Сириана…

Потрясенные шепотки заполнили все пространство большой приемной залы, а песчаный владыка и вовсе подался вперед, жадно разглядывая невероятный подарок, приготовленный ему ушлым купцом.

Их мир в основном населяли люди. Но встречались здесь и немногочисленные представители других рас. И одной из самых красивых и таинственных по праву считались сирианы — прекрасные девы с сияющей кожей, словно она была усыпана мелким бриллиантовым крошевом; с глазами, по цвету напоминавшими расплавленное серебро; белоснежными, как чистейший высокогорный снег, волосами и невероятными по красоте энергетическими крыльями. Но самой большой достопримечательностью были их волшебные голоса. Своими песнями сирианы могли не только подарить счастье, навеять тоску или вызвать любую другую эмоцию, но также вылечить от смертельной болезни, приманить удачу и… Да много еще каких разнообразных чудес происходило с их появлением. Эти прекрасные девы воистину являлись благословением древних и бесконечно мудрых богов.

Не стоило удивляться, что люди начали на них охоту. Жаждущие власти и несметных сокровищ, алчные и жестокие, мечтающие о бессмертии… Они, словно гончие, загоняющие дичь, преследовали прекрасных дев. Вот только никто не ожидал, что в неволе сириана моментально теряла свой волшебный голос. И как бы люди ни желали всего того, что могла даровать дочь северных ветров, у них ничего не выходило — прекрасная дева оставалась нема, а затем и вовсе тихо умирала.

С тех пор прошли многие тысячелетия, и наученные горьким опытом прошлых лет сирианы тщательно прятались от людей, не желавших оставлять своих попыток. И вот теперь в большой приемной зале песчаного владыки стояла одна из прекрасных дев, испуганно озираясь по сторонам.

— Как? — только и смог выговорить Ариан, пожирая взглядом стройный стан, закутанный в полупрозрачную многослойную ткань.

— Не знаю, мой владыка, — ответил купец, поняв, что у него спрашивали. — Скорее всего, чисто случайно, тем более что эта сириана еще слишком юна. Ее крылья слишком нестабильны.

— Откуда ты это знаешь? — подозрительно прищурившись, поинтересовался владыка.

— Она пыталась улететь от своего похитителя, когда мы наткнулись на них, — честно признался Узамат. — К моей радости, у сирианы ничего не вышло, крылья подвели после долгого пребывания в ограниченной форме.

— Он мучил ее? — Резко встав с трона, Ариан направился к ним.