Ворон. Скафандр богов (СИ) - Мельник Олег Викторович - Страница 6

— Разве пришельцы не знали, что опасно давать гранатомет обезьяне?

— Думаю, им это было известно, — недовольно ответил Ворон. — Обезьяны, как ты выразился, были предупреждены о том, что использовать скафандр на терре (так пришельцы называли обетованные планеты) губительно. Сами они надевали такое облачение только в эфире…

— Первого канала? — сделал попытку съюморить Гэгэ.

— Эфир — это пространство между мирами, — раздраженно пояснил маг.

— Пространство между мирами — это космос, — снисходительно улыбнулся герой. — Ты разве не знал?

Ворон глубоко вздохнул и продолжил:

— Но ничего другого в противовес Темным разведчики не могли дать. Как ты помнишь, для простого магического оружия на Мэрлоне боеприпасов нельзя получить. Скафандр Светлых должен был сыграть роль гаранта мира. Но получилось в точности наоборот. Теперь каждая сторона понимала, что может взять лидерство на планете. Страсти накалялись. Стычки между городами участились. И вдруг — нервы мэрлонцов не выдержали: Светлые первыми использовали Доспех, противники ответили возмездием. Грянула Битва-на-закате. Стороны недооценили свои силы. Что было потом — ты знаешь.

Дорога между тем свернула в ущелье. Солнце уже приземлялось на горизонт, и сумерки окрашивали воздух в серые и темно-красные тона. Нефтяного запаха Гэгэ больше не чуял — то ли это был единичный воздушный порыв, то ли обоняние свыклось. По бокам от путников взмывали вверх высоченные стены скал, так что парень чувствовал себя муравьем, попавшим в гигантский пресс. Казалось, стены пресса вот-вот придут в движение и раздавят его в лепешку.

Впереди ущелье преграждали массивные железные ворота. Высоко на скалах Гэгэ разглядел цепочку вырубленных в камне башенок, нависающих над пропастью. Несколько деревянных мостиков наверху соединяли скальные стены.

— Здесь можно вечно удерживать целую армию, — сказал Ворон. С наступлением сумерек его настроение заметно улучшилось. — Только на штурмах такое описание форта не всегда помогает — гамерам плевать на то, что он «неприступный»… Эй, лоботрясы, отворяйте! — крикнул он воротам и добавил к словам гулкий удар молоточком по мятому гонгу.

По классическому сценарию несколько минут ничего не должно происходить. Для того чтобы вялые стражи распахнули ворота, необходимо было постучаться вновь. После этого в смотровое окошко выглянет пропитая морда вояки, и он с недовольным видом должен отворить просящему. При этом страшный бодун заставит стражника позабыть изучить документы путников, он по рассеянности впустит в охраняемый объект хоть вора, хоть вражеского диверсанта, хоть самого настоящего Диаблу…

Или нет, это больше подходит к тому эпизоду, где главному герою необходимо проникнуть в замок сумасшедшего лорда, чтобы вызволить из темницы прекрасную даму.

Размышляя так (пусть даже это были и не его собственные мысли), Гэгэ туповато лыбился. Знаем мы вас. А чтобы главный герой попал в дислокацию «своих» бдительный страж придерется к каждой запятой в пропуске, нудно расспросит о цели приезда — в общем, сделает все возможное, дабы помешать протагонисту самоутвердиться за счет близкого «знакомства» с автором. А еще отрицательным персонажам необходимо быть глупыми, кривыми и хилыми, потому как это единственная возможность героя рассказа продержаться хотя бы до середины истории…

— Тебя контузило, что ли? — голос Ворона вывел парня из раздумий. — Пошли.

Перед Гэгэ была настежь распахнута калитка в массиве ворот — специально для пешеходов без объемной поклажи. Ворон находился уже на стороне охраняемой зоны, чья-то рука придерживала дверь.

Он вошел во внутренний двор сторожевой крепости. Некие гипотетические работники старательно выгрызли в скале дверные проемы и узкие окна. Насколько обширны помещения внутри крепости — можно было только догадываться.

Убранство двора было самым обыкновенным: какие-то телеги, бочки, мешки (кое-где порванные с просыпанным содержимым), бревно для колки дров с вонзенным топором, даже тир с круглыми мишенями, где скучающие стражники время от времени практиковались в стрельбе. Гэгэ видел каждую щепку, каждый заржавевший гвоздик из смененной кузнецом подковы. Каждая конская лепеха источала характерный дымчато-желтый запах.

Ворона здесь явно уважали. Вояки в черных доспехах почтительно разговаривали с ним и беспрекословно исполняли приказы. Темные все как один имели серый оттенок кожи и черные волосы. Глаза у мэрлонцев едва заметно отливали красным — хотя не так ярко, как у Ворона.

— Обуйся, — велел маг, протягивая сапоги. Обычные серые[6] сапоги, и к тому же, несомненно, стоптанные чужими ногами.

— еле прочитал Гэгэ потертую надпись на ярлычке. К его глубокому сожалению, это была единственная информация о шмотке: ни каких-либо характеристик, ни даже уровня защиты на сапогах не значилось.

— Фу, да от них же воняет! — возмутился он: то ли представил себе, какой объем пота впитали в себя сапоги за годы службы, то ли желая выпросить что-нибудь поновее и помолодежней. Он так поступал в детстве, когда ходил с мамой в магазин одежды.

— Тогда ходи босиком и дальше, — безразлично пожал плечами Ворон. Кто-то из стражников подвел магу черного коня, и тот ловко оказался в седле.

Гэгэ поглядел на свои пыльные, исцарапанные ноги с выступившими венами и нехотя обул подачку.

— Теперь подойди к той доске, — указал Ворон на фанерное полотно, прибитое к стене крепости.

Деревянная доска вся была в белых разводах, будто с нее не раз вытирали мел плохо сполоснутой тряпкой, что напомнило парню о школьных годах. Подчеркивая схожесть момента, рядом находился и сам кусочек белого мела.

Гэгэ машинально взял мелок и повернулся к Ворону, испытав при этом глупое чувство школяра, ждущего подсказку от учителя или с передней парты.

— Пиши, — скомандовал Ворон так резко, что Гэгэ вздрогнул и растерялся.

— Что писать?

— Ник, естественно.

«Ну да, логично», — подумал он и повернулся к доске.

Как бывает в такие моменты, голову его вдруг вскрыл некий великан, зачерпнул ложкой содержимое, будто яйцо всмятку, съел и захлопнул черепушку обратно. Что писать — наш герой совершенно не понимал. Если бы Ворон заранее предупредил об этой необходимости! Никнейм — это ведь не просто выудил из головы первое попавшееся слово и записал. Это же имя, с которым он будет идентифицировать себя и так будут к нему обращаться. По нику другие гамеры сразу поймут, каков он, стоит ли звать его в походы на монстров и завязывать знакомство. Встречают, как известно, по шмоту, а провожают по нику. Серьезное дело, ответственное.

— Долго еще титьки мять собираешься? Время не ждет, — рявкнул Ворон совсем как строгая математичка.

В Гэгэ сработал отточенный еще в школе рефлекс на такие случаи — он накарябал от балды первое, что прыгнуло на ум, лишь бы отстали. Ему хотелось написать что-то такое, от чего другие гамеры сразу бы его зауважали, но испуг и поспешность изуродовали слово так, что папа родной, Русский Язык, никогда не узнает его:

Отстранив руку с мелом от доски, самоназванный НФыкзыкштыр… ладно, пусть будет просто Гэгэ, надеюсь, дорогой Читатель простит Автору эту вульгарность, ведь иного выхода главный герой мне не оставляет… с ужасом глядел на полученный результат. Корявая надпись глянцево заблестела, словно была выдавлена из тюбика с гелем, а не начертана простым школьным мелком. Для Гэгэ этот магический жест означал конечность и бесповоротность выбранного ника.

— НФзыкшыр… рудм… секфре? — Ворон прищурил глаза, силясь прочесть надпись, а затем расхохотался так, что едва не свалился с седла. Его черный конь тоже, казалось, втихомолку похихикивал, и то лишь потому, что заржать во весь голос мешала узда.

— Ты что, лбом об клавиатуру шарахнулся? как те полудурки, что сочиняют имена своим героям в фэнтези. Что это за лингвистический урод?