Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 45

 Мамы на этой встрече не было, а вот мне разрешили присутствовать. Именно поэтому я была в курсе, что Краузы исчезли сразу же после злосчастного приема, на котором я дала Бастену от ворот поворот. Укатили в позолоченной карете с ощетинившейся рысью на своем родовом гербе в неизвестном направлении, пока Лукас выслушивал сбивчивый рассказ о моем расследовании.

Затем он отдал приказ их разыскать, но Краузы как сквозь землю провалились!

Отец предполагал, что они убрались из города. Лукас, наоборот, считал, что затаились где-то поблизости. Дожидаются приезда архиепископа с недостающим артефактом и очень скоро нанесут решающий удар. Он, кстати, был крайне впечатлен моим расследованием, заявив, что его собственная теория во многом совпадает с моей. Только вот в ней не хватало имен! Тех самых, которые вчера ему назвала…

Затем Лукас признался, что Краузы давно уже были на подозрении, но у него не было ни единого доказательства их причастности. К тому же в рапортах Магического Контроля синим по белому были указаны результаты двух проверок – зерно и в первый, и во второй раз было признано чистым, – и он не стал перепроверять.

Теперь же подозреваемые бесследно исчезли и допросить их не представлялось никакой возможности. Отца и сына не обнаружили ни в роскошном особняке неподалеку от дворца Наместника, ни в головном офисе их торговой компании, ни на одном из многочисленных складов и амбаров. Люди Лукаса, к которым подключился еще и Магический Контроль Фрисвиля, обыскали шесть кораблей Краузов, на этот момент стоявших в порту, но и там их тоже не нашли.

Впрочем, Лукас не собирался сдаваться. Его отряд, усиленный магами из личной гвардии Наместника Гульстона, разыскивал Краузов по всему Фрисвилю. Сам же он думал присоединиться к охране архиепископа Хъорта, справедливо опасаясь, что именно на него будет нацелен основной удар злоумышленников.

 Этим утром он выглядел усталым и встревоженным. Поцеловал меня в макушку, нисколько не смущаясь присутствия моего отца, который тоже не сказать, что находился в хорошем расположении духа, после чего посоветовал нам глядеть в оба. Подозреваю, именно поэтому папе не пришлось по душе мамино желание посмотреть на корабли архиепископа, но она…

Она из него веревки вила!

Впрочем, мне казалось, что на переполненной площади Вознесения нам ничего не угрожает. Краузам нужен третий артефакт, который именно сейчас преспокойненько вплывает в Фрисвиль под алыми парусами этерийского фрегата, а вовсе не мы! Куда больше я тревожилась за Лукаса. При мысли, что ему грозит опасность, в груди щемило, а сердце начинало стучать куда быстрее. Чертовы демоны Краузы!

Чуть позже к нам присоединился магистр Страут со своей неунывающей женой Джойлин и двумя непоседами-близнецами Хансом и Вимом, и разговор с Джойлин немного развеял тревожные мысли, не оставлявшие меня с самого утра. Мальчишки же, выклянчив у родителей петушков на палочке, испытывали на прочность окружавшее нас магическое поле, которым мой отец предусмотрительно отгородился от толпы. Разбегались, затем с гиканьем прыгали на невидимую стену, пытаясь пробить в ней брешь. При этом их крики, по словам моего папы, походили на победный вопль славной армии Бенгирии, одержавшей верх над Этерией... Первым не выдержал Хендрик, пообещав, что за такое поведение он превратит обоих в боевых петухов, после чего будет выставлять на боях и заработает себе и Джойлин на спокойную жизнь…

Я же, тихонько посмеиваясь, вновь задрала голову. Очередной порыв ветра раскачал полумесяцы на шпилях Храма, обрушил на набережную ревущие волны. Но и на этом не успокоился – раздувал подолы платьев, грозя сорвать платки с голов матрон. Правда, под нашим магическим куполом было тихо...

Но лишь до того момента, когда я уловила резкое магическое изменение!

Оно было внезапным – подобно вспышке, – и очень сильным. Длилось всего ничего – долю секунды, не больше. Так и не успев разобрать, что это за заклинание было активировано, я повернулась к отцу. Собиралась было спросить, почувствовал ли он... Но замерла, потому что папа больше не смотрел с обожанием на маму, удивительно красивую в светло-розовом платье, как делал большую часть времени. Вместо этого он уставился в никуда. Вернее, в толпу перед собой. Его худое лицо еще сильнее заострилось, и он показался мне похожим на охотничью собаку, взявшую след.

- Хендрик! – негромко произнес отец. Поднял палец, из-за чего замерли все, даже малышня, устроившая очередную потасовку.

Его друг послушно застыл. Я тоже решила от них не отставать и превратиться в ищейку от магии. Правда, ищейка вышла из меня так себе, потому что я ничего так и не почувствовала. Единственное, услышала, как неподалеку от нас затянули церковный гимн во славу Все-Отца. Причем поющих с каждой секундой становилось все больше и больше, затем они стали протягивать руки к небу и вслух благодарить Все-Отца и Все-Мать за Их милость.

А потом они начали еще и танцевать…

Задние ряды попятились, многие бросились бежать. Потный, краснолицый мужчина, тащивший за руку испуганную девочку-подростка, налетел на наш купол и рявкнул, что это маги во всем виноваты…

- Святые Пляски! – воскликнула я. – Папа!..

- Началось, – согласился он. – Причем куда раньше, чем я думал! Без сомнения, Краузы активировали артефакт неподалеку от площади. – Он уставился на меня и маму, затем перевел взгляд на подравшихся из-за оставшегося петушка близнецов. – Уходите, живо!

Джойлин испуганно вцепилась в руку мужу, в то время как тот схватил за шкирку своих сыновей. Вернее, одного из них, потому что второй увернулся и кинулся к куполу, видимо, испугавшись превращения в боевого петуха за очередную шалость. Тут мой отец распахнул портал – подозреваю, до особняка Вестерброков, – куда, ничего не объясняя, чуть ли не с силой затолкнул растерянную Эльсану. За ней последовала Джойлин, тащившая за руку упирающегося Ханса. Магистр Страут кликнул Вима, который замер возле защитного купола неподалеку от меня, таращась на двух девиц, срывавших с себя одежду. Я же бросилась к мальчишке, решив его увести.

Но не успела.

Магический удар оказался настолько сильным, что не только пробил нашу защиту, но и раскидал нас в разные стороны. Уже в полете я все-таки выкинула собственный Щит, накрыв нас с Вимом буквально за секунду до жесткого приземления. Впрочем, в таких условиях практиковаться в магии мне еще не доводилось, поэтому заклинание вышло так себе…

И мы с Вимом покатились по стертым сотнями тысяч ног камням площади Вознесения. Недалеко – я пребольно врезалась спиной и головой в стену Храма, но при этом успела обхватить мальчишку руками и ногами, стараясь смягчить удар. Он выжил и, уверена, не пострадал, в отличие от моей стесанной спины и многострадальной головы. Зашевелился, засопел возмущенно. Заявил мне: «Я и сам маг!» и тут же выдавил из себя хиленький серебристый Щит.

Впрочем, я тоже пришла в себя. Подскочила, потянула его за собой. Оглянулась, заметив среди хаоса бегущих, лежащих без сознания, ползущих, вопящих от боли людей спешащего к нам Хендрика Страута. Магистр, заметив нас, кивнул одобрительно. Вскинул руку, открывая еще один портал.

- Живее! – крикнул мне. – Уходите!

И я, послушав, буквально закинула вредного мальчишку в синие сполохи пространственного перехода. Собиралась было последовать за ним, но тут… Отшатнулась, осознав, что не вижу своего отца. Его нигде не было – ни среди бегущих, ни среди лежащих на земле людей! Нигде в царившем вокруг аду!

А без него я никуда… Никуда без него не пойду!

Не пошла. Правда, меня чуть было не затоптали – перепуганная толпа вновь пришла в истерическое, неконтролируемое движение. Несколько девиц, не разбирая дороги, наступая на раненых и неспособных подняться, кинулись к входу в Храм, двое из них пропали в синем огне портала.

Я же вжалась в холодный камень. Принялась озираться, пока, к моему величайшему облегчению, не разглядела своего папу, стоявшего неподалеку, скрытого от меня испуганными людьми. Он тоже меня увидел и пошел ко мне, словно этерийский парусник во льдах, уверенно расчищая себе путь среди толпы. Но не дошел, потому что последовал новый магический удар, и я в очередной раз ощутила на себе мощь артефакта, божественной силе которого не было никакой возможности противостоять.