Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим - Страница 36

А окончательно всех добил цирковой фокусник. Богарт Мистер Невозможное с подавляющим преимуществом выигрывал у всех прочих балаганных фокусников. Высокий, сосредоточенный, с леденящим взглядом стальных глаз и зачесанными назад жидкими русыми волосами кудесник одним своим появление на сцене заставил утихнуть разбушевавшуюся публику. Фокусник был одет в заурядный чёрный костюм с бабочкой, с плеч свисала колышущаяся под несуществующим ветром мантия, в руках он небрежно держал непременную для циркового фокусника шляпу. Ассистировали маэстро магии не полуголые девицы, а бодрым козликом прыгающий Весёлый клоун Бинго. Интересный тандем, запоминающийся, улыбнулся Алан. Ну, ну… Посмотрим. Что нам покажет этот соратник Дэвида Копперфилда.

И надо сказать, что Богарт нисколько не затерялся на фоне своего именитого коллеги. Вполне возможно, что как раз Копперфилду не помешало бы взять урок-другой у безвестного циркового артиста…

Фокусник в плане разминки запустил под купол цирка парочку взъерошенных, выпорхнувших из рукавов, голубей. Дождался редких, неуверенных хлопков и волны разочарованного шёпота, прокатившегося по зрительским местам. Неторопливо поклонился на три стороны. Судя по каменной, непроницаемой физиономии Богарта, всё шло согласно заранее составленному графику. Весёлый клоун, неотрывной тенью следовавший за фокусником, копировал его движения один в один. На дурашливом, разукрашенном лице Бинго застыло выражение безмерного обожания, граничащего с идиотским раболепием. Всем своим видом клоун показывал публике, что ничуть не сомневается в возможностях маэстро магии и необычайных искусств. Дескать, погодите, то ли ещё будет!

Немеркнущие лучи прожекторов продолжали освещать круглую арену, бравурная музыка сменилась на завораживающую, таинственную мелодию… Стальные глаза Мистера Невозможное излучали уверенность и превосходство. Встав в центре арены, фокусник словно вспомнил, что держит в руках цилиндр. Недоумённо нахмурив выразительно вздёрнутые брови, фокусник сунул в шляпу правую ладонь. Сначала в недрах шляпы скрылись пальцы, затем рука ушла вглубь по локоть, потом по плечо…. Алан порядком офигел от увиденного. Он недоверчиво протёр глаза, а фокусник уже вовсю шарил в шляпе, едва не утыкаясь в поля цилиндра длинным острым носом! Это было невероятно. Алан отчётливо видел, что никакого подвоха и близко нет. Одно из двух – или у Богарта кости гибче, чем у Каучукового Джека, или он и впрямь волшебник!

Публика пришибленно затихла, привстав со своих мест. Каждый стремился получше разглядеть, как Богарт умудряется вытворять подобное. Бинго с видом римского триумфатора корчил довольные рожи и выделывал забавные коленца вокруг занятого кропотливым исследованием своей бездонной шляпы Мистера невозможное.

- Ага! – обрадовался фокусник, впервые открыв плотно сжатый рот и резким рывком, как бы подсекая, потянул руку из шляпы.

Зрители все как один попадали и бешено захлопали в ладоши. У Алана отвисла нижняя челюсть. Лязгнув зубами, юноша понадеялся, что не один он настолько глупо выглядел. Сотворённый Богартом фокус должен был поголовно вбить в ступор всех! И было от чего. Неизвестно как, но Богарт выудил из шляпы орущую благим матом, отчаянно отбивающуюся всеми четырьмя копытами, чёрную здоровенную козу, с весело делинькающим колокольчиком на ошейнике. Коза была настоящая и весила на первый взгляд килограмм сорок.

Не растерявшийся фокусник играючи бросил блеющую животину на руки Бинго. Клоун поймать то козу поймал, но удержать не сумел и под взрывной хохот аплодирующих людей брякнулся на манеж. Несчастная коза взвыла настолько дурным голосом, что у Алана зубы заломило, вырвалась из рук клоуна и, вытаращив круглые глазищи, стремглав рванула за кулисы. Бинго едва не зарыдал от бессилия и погрозил скрывшейся за кулисами козе кулаком. Публика рыдала от хохота…

Шейла захлёбывалась от смеха, не успевая утирать бегущие по щекам слёзы. Все вокруг веселились и получали колоссальное удовольствие от происходящего. Алан с перерастающим в нешуточную тревогу удивлением понял, что не смеётся он один. Юноша поскрёб подбородок, самым пристальным образом рассматривая благодарно размахивающего воистину волшебной шляпой фокусника. Больше обращая внимания, скорее, на саму шляпу, нежели на её хозяина. Да, спору нет, фокус был невероятным, классным, просто убойным. Но… Алан положительно не мог понять, как Богарт всё это сделал.

Голуби из рукавов, кролики из шляп, птицы из схлопывающихся клеток, исчезновение человека в ящике с двойным дном… Всё это по-прежнему вызывает интерес и восторг публики. Ловкость рук, чёткая слаженная работа целой бригады профессионалов, помноженная на долголетнюю практику, дают в итоге поразительные результаты. Многие фокусы выглядят, как самое настоящее волшебство, как старая добрая магия. А люди ещё вдобавок хотят быть обманутыми, чтобы хоть на некоторое время, но погрузиться в забытый мир далёкого детства, где любые чудеса казались возможными. И именно поэтому практически все сильные фокусы проходят на ура. Они похожи на волшебство.

Но, здраво рассуждая, каждый, даже самый наивный и доверчивый зритель понимает, что это всего лишь фокус. Обман зрения. Иллюзия. Что львиная доля успеха любого фокуса зиждется на самовнушении, отточености действий помощников фокусника, мудреных механизмов и хитрых декораций, призванных превратить фокус в нечто большее. В магию.

И Алан, не будучи полным болваном, всё это понимал. Он не мог понять одного. Как, чёрт его дери, Богарт провернул фокус с бездонной, как чёрная дыра шляпой и козой? Юноша подумал, что ему стала ясна и роль Весёлого клоуна во всём этом действе. Косящий под записного дурачка Бинго одним своим присутствием вызывал радостные ухмылки и сглаживал весьма впечатляющий эффект от увиденного зрелища. Клоун быстро и ловко перевёл драматизм момента на рельсы отвязного юмора. Не успели потрясённые зрители почесать в затылках, как уже вовсю хохотали над напускной неуклюжестью незадачливого клоуна, не совладавшего с возмущённой подобным обращением козой. Отвлечение внимания, смещение акцентов с того, что действительно важно, что имеет значение… А может, именно в этом и заключается вся соль фокуса? Алан крепко призадумался.

Тем временем Богарт несколькими пасами ввёл Бинго в транс, заставил походить по арене верх ногами, опираясь на указательные пальцы рук, потом загнал шумно сопящего в магическом сне клоуна на трапеции, где не просыпающийся Бинго исполнил парочку зубодробительных кульбитов. Поклонившись ревущей экзальтированной публике, фокусник направленными действиями рук опустил многострадального ассистента по воздуху на песок арены и в завершение преподнёс очнувшемуся Весёлому клоуну гигантскую охапку алых, как кровь, роз, выудив букетище из цветных дутых панталон Бинго.

Загремели фанфары и розы, вырвавшись из рук протестующе запищавшего клоуна, взмыли ввысь, разлетась на сотни и тысячи алых лепестков, под воздействием невидимой силы кружащихся в воздухе. Зрители благоговейно затихли, когда на них посыпался дождь из роз… Мистер невозможное с непроницаемой миной на отрешённом лице стоял на сцене, совершая круговое вращательное движение указательным пальцем правой руки. Бинго, как ошпаренный кипятком индеец, прыгал по манежу, ловя падающие вниз лепестки роз. Это была настоящая фантасмагория.

Покинувшую сцену под сотрясающие своды шатра овации парочку сменил директор Старжински. Антрепренёр сердечно поблагодарил «самую лучшую из всех возможных», «самую замечательную» хеллвилскую публику и выразил надежду, что они обязательно встретятся завтра на второй день представлений. Старжински божился и клятвенно обещал, что они постараются не разочаровать «дорогих гостей» и показать ещё более невиданные номера, потому что в их цирке всё невозможное – возможно…

__________________________________________________________________

Уолтер Харрис возвращался домой. Доктор отвлечённо вёл машину. Мысли его витали где-то далеко, намного дальше, чем эта узкая улочка, редкие, высаженные по обочинам деревца и остающиеся за окнами машины добротные дома сознательных и законопослушных жителей их милого городка. Уолтер припомнил слова своего друга Энди Тёрнера. «Сознательные и законопослушные граждане». Иногда Харриса раздражала юношеская наивность шерифа, иногда он завидовал ей.