Карильское проклятие. Наследники - Зинина Татьяна - Страница 72

– То есть ты оправдываешь их действия? – уточнила Эриол.

– Да, – кивнула императрица. – Скажу даже больше, я благодарна им. Хоть и считаю выбранный способ несколько… экстравагантным.

– Спасибо, ваше величество, – искренне сказал Эмбрис. – Для нас ваши слова имеют большое значение.

– Ну, коль так… – бросила карильская королева, мягко опуская ладони на стол. Затем перевела взгляд с сына на дочь и картинно развела руками. – Если конфликт исчерпан, то не считаю нужным задерживать вас дольше.

– Так мы можем идти? – осторожно уточнила Эрлисса, на чьем лице начала расцветать неуверенная улыбка. – Можем вернуться в академию?

– Да, – ответила Эриол, а поймав озорной взгляд дочери, лишь закатила глаза и тяжело вздохнула. – Уйдите с глаз моих, пока я не передумала.

И Лисса с Брисом в тот же момент поднялись и быстрым шагом направились к выходу. Они знали, что мама скоро успокоится – она никогда не умела долго на них злиться. Но до этого момента и правда лучше не попадаться ей на глаза. Мало ли… вдруг на самом деле передумает и призовет ко двору. Плакала тогда и академия, и лаборатория, и аркарты…

– Мне нужно два часа, чтобы закончить одно дело, – сообщил Эмбрис, когда они с сестрой вернулись в свои покои.

Лисса взглянула с явным негодованием, но все же решила уточнить.

– Что за дело? – спросила, усаживаясь в одно из кресел в их общей гостиной.

– Подарок для Терри доделать хочу, – не стал скрывать брат.

– О!.. – удивилась девушка. – И что же ты решил подарить нашей алхимичке? Неужели набор колб, пробирок и штативов?

Но Эмбрис предпочел не обратить внимания на колкость сестры и просто ответил:

– Всего лишь скромный кулон.

Он выудил из кармана небольшую серебристую коробочку и продемонстрировал содержимое Эрлиссе. На подушечке из синего бархата лежала тонкая золотая цепочка с подвеской, состоящей из трех круглых камней разных цветов.

– Аргалиты, – проговорила принцесса, осторожно дотрагиваясь до зеленого камушка. Уж ей-то было прекрасно известно, для каких целей используются подобные самоцветы.

А когда снова посмотрела на брата, в ее глазах отражалось самое настоящее беспокойство.

– А тебе не кажется, что в отношении Террианы ты ведешь себя слишком…

– Как? – уточнил Брис.

– Просто – слишком, – ответила сестра. – Ведь ты же собираешься сделать это украшение артефактом. И я даже могу с ходу угадать предназначение двух камней.

– Ну давай, попробуй, – усмехнулся брат.

– Защита. От магического и от физического враждебного воздействия. Причем плетения будут отдельными, чтобы усилить эффект. Я права?

– Да, – кивнул принц, в который раз убеждаясь, что они с Мелкой очень хорошо друг друга понимают.

– А для чего третий? – спросила она.

– Вызов, – сообщил Эмбрис.

Лисса посмотрела с укором, но предпочла промолчать. Теперь-то она не сомневалась, что драгоценный братец влип по самые уши. Ведь Терри не была для него «одной из» – он совершенно точно воспринимал ее иначе. Да что говорить, ведь стоило Брису только услышать имя своей алхимички, и в его глазах разливалась такая нежность, которую невозможно было не заметить.

Захлопнув коробочку, Брис развернулся и направился к выходу из покоев, и сестра без расспросов поняла, что идет он к Кери. Ведь верховный маг кроме всего прочего являлся отличным артефактором. Оба их маскирующих амулета были сделаны им, и, несмотря на огромное обилие функций и невероятный объем закачанной в них силы, совершенно не фонили магией. И распознать в простых побрякушках мощнейшие артефакты было хоть и возможно, но очень непросто. Вероятно, Эмбрис хотел, чтобы и кулон Терри стал таким же сильным амулетом, поэтому и решил обратиться к Кертону.

Оставшись одна, Лисса еще некоторое время просидела в кресле, обдумывая свое отношение к пассии брата, но вскоре пришла к самому верному выводу: ее это совершенно не касается. И направилась в свою комнату. Она давно хотела перевезти в академию несколько новых костюмов, да и парочку платьев на всякий случай. Вдруг случится чудо и кто-нибудь решит пригласить ее на свидание? Не идти же в брюках. К тому же инспекция собственной гардеробной всегда настраивала на спокойный лад, приводя мысли в равновесие. А после очередной выволочки от матери принцессе было просто необходимо прийти в себя.

Это Брису хорошо – вернется в академию и сразу же забудется в объятиях ненаглядной Терри. А вот Эрлиссе снова останутся только книги. Ведь ее обнимать, увы, некому.

В ворота Астор-Холт близнецы проходили с невероятно счастливыми лицами, будто эта академия была для них родным домом и они жутко по нему соскучились. А когда вошли в спальный корпус, обменялись такими понимающими взглядами, что стало понятно – будь их воля, учились бы здесь до конца своих дней. Ведь по сравнению с жизнью в карильском дворце учеба здесь казалась настоящим отдыхом.

На третьем этаже ребята разошлись по своим комнатам. Но стоило Брису, ставшему вновь рыжим Домиником, войти к себе, как на его лице тут же появилась широкая улыбка. А человек, послуживший ее причиной, лежал на заправленной кровати Фила и с задумчивым видом взирал в потолок. Ну а сам Филипп сосредоточенно что-то писал, сидя за столом.

– Приветствую вас, дорогие мои друзья! – выдал Ник, закрывая за собой дверь.

Эд на его приветствие лишь махнул рукой, а вот Филипп даже оставил свою работу и развернулся к соседу.

– Рано вы, – удивленно заметил он. – Я ожидал, что вернетесь только к вечеру.

– Нас… мягко говоря, попросили исчезнуть с глаз, – пояснил Доминик, продолжая улыбаться.

– Кто? – не понял его сосед.

– Мама, – с невинным видом ответил карилец. – Она была несколько… зла.

– Вы что – и родную мать умудрились из себя вывести? – выпалил Фил, глядя на соседа с укором. – И не стыдно?

– Это Мелкая, – бросил Ник, проходя к своей кровати и кладя на нее сумку с вещами. – Она же жить не может без приключений.

И тут он заметил странный взгляд Эдина. Тот оторвался от задумчивого созерцания потолка и теперь смотрел на Доминика с таким видом, будто у него на лбу написан невероятный по сложности ребус и Эд наконец приблизился к его разгадке.

– Поздравляю с разводом, – обратился к нему Ник.

– Спасибо, – мрачно отозвался принц, снова переводя мгновенно потухший взгляд вверх.

Но кое-кто, видимо, не был осведомлен о последних событиях в жизни младшего сына императора и теперь смотрел на парня в искреннем шоке.

– Разводом?! – рявкнул Фил, и выглядел так, будто не верит своим ушам. – Так вот почему ты с утра в таком состоянии! А сказать не мог?

– Не хотел, – признался Эд, продолжая разглядывать потолок.

– Ну теперь уж придется, – недовольно сообщил Филипп, разворачиваясь к нему вместе со стулом. – Ты изменил жене, и это стало достоянием гласности?

– Нет… – ровным тоном ответил тот. – Я вообще не виноват. Это дело рук Эрлиссы.

Глаза Фила еще больше округлились, а пальцы с силой сомкнулись вокруг несчастного карандаша, который он держал в руке. Было ясно, что слова Эдина он понял по-своему.

– Ты изменил жене с карильской принцессой?! – выпалил Фил.

– Нет же, – покачал головой Эд. – Я вообще ни при чем. Это Кармина мне изменила, причем с моим же охранником.

Несколько секунд Филипп молчал, старательно переваривая информацию, которая никак не желала укладываться в голове. Но потом все же сдался и спросил:

– А при чем тогда принцесса Эрлисса?

Эдин вздохнул и даже попытался улыбнуться, но глаза его все равно остались печальными.

– Фил, это… очень своеобразная девушка, – задумавшись, ответил он. – Признаться, я раньше никогда таких не встречал.

В дверь гулко постучали, скорее ради приличия, чем для позволения войти. Ведь все здесь давно привыкли, что Дина и этикет – вещи хоть и совместимые, но к совмещению совершенно не стремящиеся. Потому никто не удивился, когда спустя пару мгновений в комнате появилась чрезвычайно довольная госпожа Арвайс.