Фагоцит (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 44

Ну, и теперь все контакты с властями осуществлял я, то есть Скворцов. Антонов, как оказалось, все-таки чувствовал себя чужим в прошлом, постоянно опасался что-то сделать не так и поэтому был на нервах. И Шелепина он воспринимал не столько как почти всесильного секретаря ЦК, а как помершего четверть века назад яркого представителя столь нелюбимой им номенклатуры. И вообще, живу-то здесь я! Значит, именно на мне, а не на каком-то проезжем секс-туристе, ответственность за все, что мы с ним тут сделаем. Поручать все контакты Антонову было нашей с ним обшей ошибкой.

Все это пришлось изложить Косыгину, который после того эпизода относился ко мне несколько настороженно, однако услышанное его успокоило. Я пообешал, что Антонова он увидит только тогда, когда сам его пригласит. Ну, а Шелепин так и не узнал, что был на волосок от безвременной гибели. И, хочется надеяться, никогда не узнает. Грубость же Антонова на него не подействовала - они там в ЦК еще и не так друг друга крыли, особенно после стакана-другото. Главное, что я, с его точки зрения, имел право на эмоции. Мой статус путешественника во времени в его глазах хоть и не имел явных здешних аналогов, но все же был достаточно высоким.

С Семичастным же мы были уже на «ты». Правда, получилось это в значительно мере случайно. Он почти в самом начале знакомства спросил - «Вить, ничего, что я к тебе обращаюсь на ты? » и получил ответ:

- Конечно. А мне тоже на «ты» можно?

Так как Семичастный старательно изображал из себя этакого простого рубаху-парня, то ему ничего не оставалось, кроме как ответить «разумеется». А сейчас мы уже привыкли, он ведь ненамного старше Скворцова, а с точки зрения Антонова вообще пацан.

Надо сказать, что к информации о будущем он отнесся куда спокойней, чем его друг Шелепин. Просто хмыкнул что-то не очень разборчивое, но однозначно нецензурное, на чем вопрос был исчерпан.

Его, ясное дело, сильно интересовала информация о вражеских агентах и предателях. Я, не чинясь, тут же рассказал ему про Полякова.

- Он что, был один такой? - поинтересовался Володя, спрятав листок с закорючками, которые делал во время моего рассказа.

- Разумеется, нет. Но про остальных я расскажу после того, как узнаю, что все, причастные к смерти сына Полякова, как минимум вылетели со службы без погон и с сорокарублевой пенсией. А лучше, чтобы и вовсе сели. И дело тут не в моей мстительности или кровожадности, а в том, что такие люди вредят Советскому Союзу больше, чем десяток Поляковых.

- Однако они не из моего ведомства.

- С каких это пор трудности начали пугать настоящего коммуниста? Тем более, что есть еще и Шелепин. Например, пусть он осторожно покатит бочку на ГРУ. Леня, конечно, встанет на защиту военной разведки - просто в пику Александру Николаевичу. Вот тут и будет самое время предъявить материалы на Полякова. Или можно еще что-нибудь придумать, я на своем варианте не настаиваю.

- Ладно, пока и этого хватит, - согласился Семичастный. - Кстати, а эта твоя ЭВМ шифры взламывать не умеет?

- Точно не знаю, но скорее всего такие возможности у нее есть. Однако для такой работы мне, во-первых, придется самому научиться прикладной криптографии, и быстро это вряд ли получится, а во-вторых, после этого я все равно по этой тематике в полную силу работать не смогу, мне и на задания Алексея Николаевича времени не всегда хватает. Поэтому давай я лучше тебе вычислительный центр организую? Пришли подходящих сотрудников, их у меня в подвале обучат работать на ЭВМ чуть попроще.

И, значит, теперь мои подчиненные в поте лица готовили ящики из-под «Вег» под установку туда плат от программируемых калькуляторов. На мою долю оставался финал - то есть вставить иновременные внутренности и распаять уже подготовленные по месту провода. Комитет госбезопасности заказал мне восемь секретных вычислительных машин «Вега-КПВ», то есть «Вега с Касио Программируемым Внутри». Впрочем, афоризм «внутре у ей неонка» был еще неизвестен даже его будущим авторам. С которыми, между прочим, Ефремов обещал меня скоро познакомить.

За тем, чтобы в комитетском ВЦ их никто не пробовал вскрывать, Семичастный проследит сам. Хотя просто так там все равно ничего не увидишь, начинку калькуляторов я после монтажа и проверки работоспособности заливал непрозрачной эпоксидкой. Что под ней, даже мои подчиненные не знали, но подозревали, что там разработанные где-то в недрах КГБ позитронные мозги первого поколения.

Ну, а еще в мой актив можно записать то, что реформы Косыгина в ближайшее время не предвидится. Во всяком случае, в известном нам с Антоновым варианте Косыгина-Либермана. Прочитав все предоставленные ему материалы на эту тему, предсовмина вздохнул:

- Эх, а ведь как красиво на бумаге выглядело... но правильно я говорил Евсею Григорьевичу, что даже минимальные уступки капитализму подобны дырке в плотине. Рано или поздно, но вода ее размоет. И будет вместо хозрасчета - рынок, вместо собственности трудового коллектива - частная, а там и до юридически оформленной реставрации капитализма недалеко.

- Ну вот, - поморщился я, - и вы туда же. Далась вам эта частная собственность! Социализм - это строй, смыслом существования которого является социальная справедливость. И определять его по отсутствию частной собственности некорректно. Впрочем, некорректны любые определения по принципу отсутствия у объекта чего-то. Например, у кошки нет ни рогов, ни крыльев, ни жабр, и что, будем ее так определять? Опарыш под отсутствие таких признаков тоже подходит.

- Но ведь именно частная собственность является основой эксплуатации человека человеком!

- Не основой, а одним из инструментов. В СССР, например, ее нет, а эксплуатация есть.

- Где вы ее увидели?

- Мест полно. Например, Институт марксизма-ленинизма. Пользы стране от его сотрудников даже не ноль - отрицательная величина, зато жрут гады в три горла и вообще живут так, как простому трудяге и не снилось. То есть имеет место принудительное изъятие прибавочной стоимости труда рабочих в их пользу. Это что, не эксплуатация?

Да, при помощи частной собственности эксплуатировать трудящихся можно, это доказал Маркс. А при помощи кухонных ножей и вилок человека можно не то что эксплуатировать, а и вообще убить, это прекрасно доказывают сводки МУРа.

Так как беседа проходила за завтраком, то Косыгин с преувеличенным опасением скосил глаза на мою вилку. Но на меня такие тонкие намеки не действуют, и я вдохновенно продолжат:

- Газеты тоже могут нанести немалый вред, так давайте их запретим и будем ходить с грязной ж... й! А жрать руками.

Самая что ни на есть типичная чиновничья реакция - если в чем-то обнаруживается негативная сторона, то это что-то надо немедленно запретить. Но ведь негативные стороны есть во всем. Что, вот так возьмем и все запретим? Как частную собственность, у которой есть и отрицательные, и положительные стороны.

- Хорошо, но вот как тогда лично вы определите социализм? Что это, по-вашему, такое?

- Это общественный строй, при котором на близком к максимально возможному на данном этапе развития уровне реализуется принцип «от каждого по способности, каждому по результатам его труда». И пока в том же институте марксизма и множестве ему подобных мест жируют вредители и бездельники, говорить о социализме в СССР преждевременно. Вот когда перед ними встанет выбор - сдохнуть от голода или отправиться таскать шпалы на стройке Байкало-Амурской магистрали, я первый в голос заору «да здравствует социализм» и «слава товарищу Косыгину». Ну или еще кому кто сможет это обеспечить.

И давайте вернемся к ножам. С их помощью можно как резать хлеб, так и убивать. Их правильное применение обеспечивает уголовный кодекс и органы правопорядка.

Ну, а теперь перейдем к частной собственности. Она может обеспечить как ускоренное экономическое развитие, так и зверскую эксплуатацию трудящихся. Но это значит всего лишь, что необходим какой-то экономический кодекс наподобие уголовного. И силовые структуры, обеспечивающие его выполнение. Дэн Сяопин - вы ведь уже прочли, кто это такой? - вообще считал: все, что приводит к росту благосостояния трудящихся, это очередной шаг к социализму. Вот так, шаг за шагом, и можно будет подойти к настоящему социализму поколения за два. Или за три, а иначе никак. И как вы считаете, частные шашлычные и пельменные улучшат это благосостояние или нет? На черноморском побережье, например, где человеку, если он не постоялец ведомственного пансионата, толком и поесть негде. Очереди офигенные, хотя отдыхающих на самом деле не так уж много.