Америкэен-Сити (СИ) - Велесов Олег - Страница 5

— В таком случае, я являюсь владельцем ранчо! — заявил я.

Года три назад один траппер рассказал мне о ручье Тёща Бизона в предгорьях Красных каньонов. Ручей стекал с гор, сварливо журча, словно тёща при виде зятя, и впадал в небольшую реку, которую ещё местные племена индейцев прозвали за медлительный спокойный бег Бизоном. Траппер говорил, что там хорошие пастбища и что они никем не заняты. Я взял это на заметку, потому что рано или поздно рассчитывал покончить с бродяжничеством. Я и ехал-то в эти места, чтобы посмотреть на Тёщу, а тут ещё мистер Паттерсон со своими наговорами…

Фримен воспринял моё заявление с улыбкой.

— И где же это ваше ранчо?

— Милях в тридцати к северу, у ручья Тёща Бизона.

А вот это ему уже не понравилось. Улыбка сползла с его лица, и он подался вперёд, дырявя меня пронзительным взглядом.

— У Тёщи Бизона? — переспросил он.

— Да, — ничуть не смущаясь, ответил я. — Насколько мне известно, эти земли никем не заняты. Так что можете считать, что они мои.

Какое-то время Фримен молча поглаживал чисто выбритый подбородок, потом спросил:

— И какое у вас клеймо, позвольте узнать?

— То же, что и на моей лошади — «сорок четыре».

Фримен ещё немного помолчал, продолжая гладить подбородок, и, наконец, утвердительно кивнул:

— Это очень интересно… не представлял… Хорошо, я зарегистрирую вас. Родео состоится через три недели, так что не опаздывайте.

Чего-то он не договаривал, а я не стал спрашивать. Но если здесь не всё чисто, то скоро я об этом узнаю.

Я вывел Сюзанку из конюшни, оседлал и уселся на бревно возле коновязи, ожидая, пока Виски Джордж пригонит моего бычка и вьючную лошадь из корраля. Моё внимание привлёк пожилой индеец в одежде белого человека, в смысле, в брюках и в рубашке. Он стоял, повернувшись ко мне своим орлиным профилем, и смотрел в небо. Я тоже туда посмотрел, но ничего не увидел, даже облаков. Мне уже доводилось встречать индейцев подобного типа. Как правило, это были отщепенцы, изгнанные собственным племенем за пьянство либо за воровство. Они собирались в банды и творили беспредел везде, куда могли добраться, или прибивались к какому-нибудь городку и жили за счёт мытья посуды в баре или промышляли поисками украденного скота для ранчеро и преступников для шерифов. Этот на пьяницу не походил, на мойщика посуды тоже. Но кто его знает, у этих индейцев такой обманчивый вид.

Индеец почувствовал мой взгляд и обернулся. Да, этот пьяницей не был. Глаза ясные, чистые, как у младенца, не затуманенные никакими пороками цивилизованного человека. Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, потом перевёл взгляд на Сюзанку и удовлетворённо поцокал языком. Индеец смог увидеть в ней то, чего почти никто никогда не видел. Сюзанке это понравилось, и она завиляла хвостом, словно собака.

— Хорошо! — многозначительно произнёс он, подходя к Сюзанке.

— Да, хорошая кобыла, — подтвердил я и встал.

— Лет мала-мала пять, — продолжил он расхваливать кобылу. — Молодой, сильный!

Сюзанке и вправду было около четырёх лет или чуть больше. Я выменял её у переселенцев на Запад за две коробки патронов и старенький дробовик. Я лично объездил её и с тех пор она никому, кроме меня, ездить на себе не позволяла. Да и меня-то иногда скидывала. Но мы всё равно с ней ладили, потому что любили друг друга. А то, что иногда ссорились… Так мало ли чего не случается между близкими людьми.

— Моя Крадущийся-в-Ночи, — представился индеец. — Здесь моя называть Джо. А твоя Рос Лайка.

Откуда-то он знал моё настоящее имя. Я покопался в памяти, извлекая на свет божий образы всех знакомых индейцев, но этого среди них не было. Честно говоря, не так уж и много я знал индейцев, да и тех лишь в связи с перестрелками в Вайоминге и Нью-Мексико. Тот факт, что он меня знает, а я его нет, мне не понравился, и я передвинул руку поближе к кобуре. Может пристрелить его? Так, на всякий случай?

Индеец понял мои опасения.

— Твоя не надо бояться. Джо видеть твоя Эль-Пасо. Твоя давать Джо доллар.

Действительно, лет семь назад или восемь в Эль-Пасо у меня случилась перестрелка с Эдом Конни, и я дал какому-то индейцу доллар, чтобы тот похоронил его. Вот ведь как судьба сводит людей! У индейцев отличная память, они никогда не забудут человека, которого когда-либо видели. А ещё они отличаются безмерной собачьей преданностью, если считают тебя своим другом…

И тут мне в голову пришла замечательная мысль.

— Слушай, Джо, а тебе, случаем, работа не нужна?

Если уж я решил обзавестись ранчо, то сделать это одному будет сложно. А с помощником всё-таки легче.

— Джо любит кофе, но нет доллар купить. Шериф Шульц не давать работа, Гарри Потер не давать мыть посуда. Джо хочет работать за кофе. Три кружка день!

В это время появился Виски Джордж с моим бычком и вьючной лошадью. Вид у конюха был запыхавшийся. Бычок никак не желал идти, и всё упирался рогами в землю. Видимо понравилось жевать местное сено, а может корова какая приглянулась и ему не хотелось её покидать, так что Джорджу приходилось тащить его силой.

— Ну и животные у вас, мистер Челентано, — отдуваясь, сказал он. — Сущие дьяволы! Не от вас ли они этого набрались?

Я не стал ничего говорить. Закинул на вьючную лошадь седельные сумки, скатку одеял, потом подошёл к Сюзанке и запрыгнул в седло.

— Виски, а на кого работают братья Гомес?

Конюх помолчал минутку, ждал, что я кину ему пару центов, но платить я не собирался. Я же не банк, деньги не чеканю.

— На Лу Фриско, — наконец ответил он, поняв, что ничего не дождётся. — Только я ни разу не видел, чтобы они подходили к коровам. Они их, наверное, боятся.

Надо думать. Эти мексиканцы за всю свою бандитскую жизнь не заклеймили ни одного бычка, а если и заклеймили, то только для того, чтобы подделать старое клеймо. И если Лу Фриско нанял их, значит что-то намечается. Не об этом ли предупреждал меня мистер Паттерсон? Когда кто-то нанимает ганфайтеров, стало быть, жди стрельбы.

— Джо, у тебя есть лошадь?

Индеец кивнул.

— У Джо есть два лошадь! — гордо произнёс он.

Для индейцев количество лошадей имело значение — чем их больше, тем выше престиж. Индейская скво никогда не войдёт в вигвам воина, у которого совсем нет лошадей или есть только одна. Для белых людей ту же роль играют деньги. Две лошади — это тоже не вот какое состояние, Джо зря так сильно задирал подбородок. Однако я не индейская женщина и жить в его вигваме не собирался, так что количество лошадей меня не смущало. Поэтому я сказал:

— Седлай своих лошадок, Джо. Теперь ты работаешь на меня.

Я не торопился. Тридцать миль это не много и уже к вечеру мы могли быть на месте, но я хотел осмотреться. Как ни как я собирался здесь жить. В городском магазинчике мы закупили продукты, патроны, инструменты и погрузили всё на вьючную лошадь Джо.

Земля, лежавшая на север от Америкэн-Сити, мне нравилась. По обе стороны дороги лежало нетронутое житейскими бурями море травы — рай для скотовода. Бизон делал здесь крутой разворот, вбирал в себя несколько ручьёв, стекающих с Красных каньонов, и медленно уходил на юго-запад, так что проблем с водой быть не могло. Разве что в особо засушливые годы, но в этом случае скот можно было перегнать ближе к реке. На следующее утро, когда мы подъезжали к Тёще Бизона, справа появилась длинная гряда холмов, покрытых отличным сосновым лесом. Холмы отходили от каньонов и скрывались за горизонтом, постепенно забирая к востоку. Я сразу прикинул, что на ручье можно поставить лесопилку и таким образом обеспечить хозяйство строевым материалом. Это было бы очень неплохим подспорьем для моего кошелька, и проезжая мимо холмов я мысленно подсчитывал доходы от этого предприятия.

Тёща Бизона оказался нешироким бурным ручьём, я бы сказал, слишком бурным. Его возмущённый гомон мы услышали задолго до того, как вышли к берегу. Слева и справа протянулись высокие скальные выступы, отроги Красных каньонов, образующие уютную долину, которую так и называли — Тёщина долина. Тот траппер, который рассказал мне об этих местах, говорил, что долина тянется вглубь каньонов мили на четыре, а в самом широком месте достигает полутора миль. Если поставить дом у входа в долину, а между отрогами протянуть ограду, тогда можно не беспокоиться о стаде. Скот сам будет пастись и нагуливать жир без вмешательства человека.