Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Кольцо богини - Борисова Виктория Александровна - Страница 45
— Молитесь лучше, чтоб Он простил меня, — тихо ответил Александр.
«Так случилось, что я, давши самому себе клятву никогда не поднимать оружия против ближнего, стал виновником убийства. Хоть Кривцов был отвратительным человеком, но смерть его и по сей день тяжким грузом лежит на моей совести. Я ушел от земного суда, за это мне, вероятно, придется держать ответ перед иным, высшим Судьей… Некоторым оправданием мне может послужить только то, что поступком своим я предотвратил другое, гораздо более тяжкое злодеяние.
Вернувшись в Москву, я сдал конфискованные ценности под расписку — и тут же подал заявление об увольнении».
Максим опять потянулся за сигаретой. А ведь все-таки молодец Саша Сабуров, ей-богу, молодец! Сколько тогда расстреливали священников и монахов — никто не считал, и оставшаяся еще старая интеллигенция молчала по своим норам, боясь хоть слово сказать против, а вот он — не побоялся. И не только сказать…
Может быть, и правда в смутные времена, когда закон перестает действовать или превращается в кистень для неугодных власти, остается только полагаться на свою совесть — и действовать, как она подсказывает тебе? Или это — еще одна ловушка Короля Террора? Ведь в любом конфликте каждый считает себя правым, и даже большевики искренне полагали, что не людей убивают, а наводят порядок в стране, руководствуясь революционным правосознанием!
Где та грань между добром и злом, за которой они меняются местами? Кто знает… Александр Сабуров решил этот вопрос по-своему, и только Бог может быть судьей для него.
«Время шло, и жизнь в стране понемногу налаживалась. После того как очередной директивой была провозглашена новая экономическая политика, открывшая свободу частному предпринимательству, словно по волшебству повсюду стали появляться новые магазины, кафе, рестораны… Полки заполнились невесть откуда взявшимися продуктами, о которых мы успели забыть за долгие голодные годы.
Следующая страница моей трудовой биографии оказалась воистину загадочна — я был назначен „заведующим секцией эстетического воспитания мофективных детей“. Слово это ныне совершенно вышло из обихода, но в первые годы революции появилось много таинственных терминов… Так, „мофективный“ — означало „морально дефективный“, под это слово подходили и малолетние преступники, и просто беспризорные дети, выброшенные на улицу голодом и войной.
Мы долго разрабатывали проект „опытно-показательной колонии“, где малолетних правонарушителей можно будет воспитывать в духе творческого труда и всестороннего развития, обсуждали, как действуют на нервных детей яркие краски, влияет ли на коллективное сознание многоголосая декламация и что может, дать ритмическая гимнастика в борьбе с детской проституцией…
Несоответствие между нашими дискуссиями и реальной жизнью было вопиющим. Я занимался обследованиями исправительных заведений, приютов, ночлежек, где ютились беспризорные. Мне пришлось составлять доклады, где речь шла не о ритмической гимнастике, а о хлебе и ситце. Я ходил, требовал, писал бумаги, но большая часть моих усилий оставалась втуне, погрязая в пучине бесконечных заседаний.
Казалось чудовищно несправедливым, что где-то сверкают огни, сияют витрины, звучит музыка, люди в дорогих костюмах с нарядными дамами пьют вино и небрежно бросают пачки червонцев, а совсем рядом по улицам бродят грязные, голодные, никому не нужные дети. Они попрошайничают, воруют, дерутся жестоко, по-взрослому, калеча и убивая друг друга. Мальчики идут в банды, становясь подручными взрослых преступников, а девочки превращаются в предмет гнусной торговли…
Скоро я вовсе перестал видеть какой-либо смысл в своей работе. Одна-две показательные колонии существовали в виде „потемкинских деревень“, а остальные представляли собой учреждения с тюремным режимом, откуда воспитуемые сбегали при первой же возможности — и вновь возвращались на улицу».
Время давно перевалило за полночь, но Александр никак не мог уснуть. Сначала казалось, что мешает звяканье посуды на кухне и голоса соседок, помешивающих что-то на своих примусах — квартира ведь давно стала коммунальной, и пришлось жить бок о бок с совершенно чужими людьми! — но сейчас дом, гудящий день-деньской, словно потревоженный улей, давно угомонился, а он все лежал, уставившись в потолок, и думал.
Александр осторожно перевернулся на бок, стараясь не разбудить Конни. Ей ведь тоже завтра на службу… Яша Горенштейн по старой памяти устроил ее машинисткой в Комдрев, и теперь жена по праву получает свои пять с половиной червонцев ежемесячно. Поначалу он, конечно, был против, но с другой стороны — не сидеть же ей в четырех стенах целый день? Тем более что и дом, когда-то родной, теперь не принадлежит ей больше, и «хозяйкой» соседки на кухне называют ее из чистого ехидства.
Сегодня от «мофективной секции» направили трех человек в Замоскворечье — осматривать новый, недавно открытый детский дом. Проект разрабатывали долго, много спорили, обсуждали… Седые чудаки и молодые энтузиасты никак не могли прийти к единому мнению о том, что лучше — фребелевская система или старые, добрые методы Песталоцци?
Результат же их усилий производил впечатление скорее тягостное. Сначала состоялся концерт самодеятельности воспитанников. Александр с трудом выдержал это почти полуторачасовое действо — слишком уж заметно было, что детей долго дрессировали, натаскивая, как собак. Они пели хором «Взвейтесь кострами, синие ночи», маршировали по сцене, по команде строили «пирамиду», какой-то мальчик с оттопыренными ушами читал стихи… В память Александру намертво врезалась дурацкая строчка: «В небе птицы пролетали, пели: Сима — пролетарий!».
Потом директор Алексей Михайлович — толстый низенький человечек с острой бородкой клинышком — долго водил дорогих гостей, показывая то спальни с одинаковыми железными кроватями, застеленными подозрительно новым, свежим бельем, то столовую, то классные комнаты. Все это, несомненно, должно было стать прекрасной иллюстрацией к картине счастливого детства будущих граждан Страны Советов, но впечатление несколько портили слишком бледные, даже зеленоватые лица детей и настороженные, совсем взрослые глаза. На вопрос «Как вам живется?» они неизменно отвечали: «Хорошо!», а некоторые даже рассказывали про множество интересных дел, которыми они здесь занимаются, про походы, костры, сбор лекарственных растений и летние выезды за город, но в этих ответах было что-то от хорошо выученного урока.
Только один мальчик — коренастый, с широким лбом и упрямым выражением лица — стоял в стороне. Когда Александр подошел к нему, он отвернулся и пробурчат под нос: «А я все равно убегу!»
Уезжали ближе к вечеру. Товарищей Александра по «мофективной» секции это «хождение в народ» весьма утомило, и видно было, что им хочется поскорее вернуться в свои кабинеты и погрузиться с головой в привычную работу, состоящую из бесконечных заседаний и переписывания бумаг.
Они уже стоял у калитки, когда маленькая, коротко остриженная девочка подбежала к нему и сунула в руки букетик ромашек.
— Дядя, ты хороший! Приезжай к нам еще.
Она тут же застеснялась и убежала, Александр не успел даже сказать спасибо, но в душе осталось впечатление маленького чуда. За воротами их ждала казенная машина, и по дороге он думал: «Может, все-таки я не зря живу и работаю, если хоть кого-то из беспризорных детей можно спасти? Конечно, детский дом — далеко не рай, но все-таки ведь и не улица…»
Остаток рабочего дня он бестолково перекладывал бумаги. Когда стрелки часов подобрались к заветной цифре «шесть», к нему подошел сослуживец Костя Звягинцев — шумный, веселый молодой человек в модном коверкотовом пиджаке и ярком галстуке. Каким образом он оказался на этой службе — уму непостижимо… Костя был человеком редкой, дремучей необразованности и столь же редкого апломба.
— Ну что? По домам?
Александр кивнул.
— Я тут подумал… Может, зайдем поужинаем в один ресторанчик? Разговор есть, — таинственно добавил он.
- Предыдущая
- 45/62
- Следующая