Изъян (СИ) - Инк Анна - Страница 35

- Без проблем.

- Спасибо...

- Ты уже нашла следующую профессию?

- Нет, конечно! Ещё сутки назад я и подумать не могла, что мне придётся этим заняться. Даже не знаю. Хочу побыть здесь, в «Итере». Я привязалась к этой корпорации.

Я киваю, продолжая допечатывать текст.

- Так что, ты поедешь к вЫселам ещё раз? – Полина никак не хочет уходить.

Я пожимаю плечами:

- Надеюсь.

- А он тоже поедет?

- Инг? Не знаю. Это затратно. Да и свою задачу он уже выполнил.

- И как тебе? Понравилось работать со вторым полом? – Полина хитро улыбается. Я отвечаю ей хмурым взглядом.

- Слушай! – Полина наклоняется совсем близко ко мне. – А что там, на краю Города? Было что-нибудь странное? Ты помнишь, что мы сегодня идём туда?

- Никуда мы не идём, - отрезаю я.

- Почему это?

- Нечего там делать. Там обычная стена, как вот эта, - я киваю на стенку кабинета, - и по краю слой сухой земли. Вокруг мрак и безлюдье.

- Жутко, наверное, - протягивает Полина мечтательно. – Ладно. Извини, что отвлекла тебя. Побегу. - Полина выходит из кабинета, и уже в дверях угрожает мне: – В 21.00 я выхожу из здания «Итер», и если в течение пяти минут ты ко мне не придёшь, я отправлюсь на край Города без тебя.

Ну что за упрямый человек?

Глава называется «Профессия vs карьера». Я перемещаюсь вдоль стеллажей библиотеки с открытой книгой в руках в поисках пространства, где поблизости нет людей. Основательницу общества цэрпер, которая отвечала за этап «Профессия», звали Татьяна. Она пишет:

«Из следующих фактов складывалось суждение о себе как о профессионале: заработная плата, должность, престиж места работы, степень неформальности отношений с руководством. Нужен был формальный подход к деятельности, и неформальный подход к руководству. Спать с начальством стало уже не модно. Тем более что руководящие посты стали занимать женщины. Помогать им: нет, не самый лучший способ, ведь люди не любят быть благодарными. Самый удачный вариант – сделать так, чтобы она помогла тебе. У женщины был материнский инстинкт – его реализация стала отодвигаться на долгосрочную перспективу, а готовность заботиться о другом как самоутверждение за счёт слабого – осталась. Подчинённые, которые занимают жизнь с утра до ночи: они ближе, чем когда-то была семья. Почему бы не пойти навстречу и дать ей то, чего она так хочет. Помоги мне – не просить. Делать так, чтобы это был её выбор. Просто пожаловаться, как жалуются подруги. Но эмоционально, чтобы не догадалась, что это – лишь способ углубления неформальных отношений. Дать ей откровение. Изобразить срыв. Случайность. Это не трудно подгадать: где, когда и чем поймать её. Необязательно делать что-то, что выставит с хорошей стороны, лучше взывать к жалости: можно специально споткнуться и упасть, можно обронить презерватив, можно попросить туалетной бумаги. Главное – привлечь внимание... Показать свою слабость начальнице - это такой пикап, на тех же основаниях, по которым ловили мужчин женщины: нужно было притвориться хрупкой израненной пташкой, нужно было сделать из него героя. Начальница копировала мужское поведение, чтобы оставаться альфой: она хладнокровна или агрессивна, в зависимости от обстоятельств. Почему бы не относиться к ней как к мужчине, если она позиционирует себя как мужчина? Сделай из неё героя – вот что гласило золотое правило моего поколения в 20-е гг. 21 века. Вообще делать карьеру было модно, очень. Занятость на любой работе стала называться «делать карьеру». Потому что исчезла привязка к профессии. Раскрывать свои профессиональные способности было делом десятым. Нужно было любыми способами добраться до хорошей корпорации и хорошей должности в ней, чтобы гордиться названием фирмы своего руководства, чтобы гордиться тем зданием, в котором расположено твоё рабочее место, чтобы название должности заменяло тебе идентичность, чтобы забирать из химчистки одежду, соответствующую дресс-коду компании, и гордиться тем, что ты принадлежишь. Почему это всё было неправильно и неэффективно. Женщина не должна растворяться: ни в мужчине, ни в детях, ни в корпорации. Если на протяжении многих лет ограничивать себя какой-то одной сферой (одной карьерой), измениться и стать эффективной в чём-то другом практически невозможно. Нужно ориентироваться на краткосрочность и хрупкость всего, что окружает. И тогда возможно будет приспособиться к любым изменениям. Нет ни одной женщины в мире, которая хороша только в чём-то одном. Если попытаться представить, сколько изобретений, лекарств, продуктов культуры могла бы создать, и ничего из этого не сделала, та, которая всю жизнь положила на получение должности какого-нибудь топ-менеджера, и ничем, кроме этого, не занималась. Потому что нужно было поддерживать неформальные отношения с начальством, долго согласовывать новые идеи с руководством, соблюдать общепринятые корпоративные ритуалы с коллегами и прочее. Становится страшно, когда понимаешь, что каждая женщина вот так вот впустую потратила свою жизнь. С каким восхищением люди всегда относились к тем, кто попробовал себя в разных профессиях, и с каким интересом слушали таких людей. Почему считалось, что это подвластно только единицам?»

- Извините, Вы ещё долго будете здесь? – я поднимаю глаза, и вижу низкорослого мужчину с фотоаппаратом на шее. – Если Вы захотите сделать фотографию в ближайшие пятнадцать минут – я боюсь, ничего не получится. Мне необходимо идти на другое мероприятие, а мой сменщик опаздывает, понимаете?

- Я не буду делать фотографий, - бормочу я. – А сколько…сколько времени? Мать моя женщина!

Я выскакиваю на улицу. На часах 21.20. Почему Полина не позвонила мне? Упрямая цэрперка! Она ведь пошла на край Города без меня!

Я пытаюсь связаться с ней, но она не отвечает. Куда она отправилась? Скорее всего, к восточному выходу. Я делаю шаг в сторону выхода на директивы, которые приведут меня на восток, но останавливаюсь. А если нет? Она могла пойти куда угодно, например, на север, в сторону крематория, где за стеной купола Гиблое место – там ведь гораздо интереснее! Что мне делать?

Кто-то касается моего плеча. Я вздрагиваю от неожиданности. Резко оборачиваюсь, и вижу перед собой Полину.

- Ну кто так делает?! Почему ты не отвечала?

- Испугалась за меня? – Полина ехидно улыбается. – Инг сказал мне, что ты пошла в библиотеку. Я так и подумала, что ты забудешь про меня. Ты ведь читаешь в библиотеке, а не фотографироваться туда ходишь.

- Откуда он знает, что я пошла в библиотеку? Полина, я не хочу, чтобы мы шли на край Города. Давай лучше посетим какое-нибудь мероприятие.

- Мне хочется немного экстрима. Почему ты так разволновалась? – Полина тянет меня за руку, и мы идём к директивам. - Ты же говорила, что там нет ничего особенного, и что психары из купола не возвращаются.

- Уже давно не было новых исчезновений. И не факт, что следующее пойдёт по тому же методу, что и предыдущие. Многие цэрперы позволили зоповцам установить камеры у себя в квартирах. Почему мы идём на север? Впервые вижу такую безлюдную директиву.

Пешеходный поток, тянущийся от центра к северной части Города, насыщен пустотами, и сейчас это выглядит пугающе.

- Здесь можно идти и спокойно разговаривать. К тому же там нет выхода из Города, там темно и пустынно. Я хочу прочувствовать атмосферу тайны.

- Слушай, ты вообще из кредитов вылезаешь когда-нибудь? – честно спрашиваю я.

- Не так уж часто я в минусе, - обижается Полина. – Уж точно не чаще, чем другие. Что за вопрос?

- Ты гораздо эмоциональнее, чем большинство людей, которых я знаю.

- Ты меня сейчас аффективной обозвала?

- Нет, ничего подобного. Просто ты слишком…не знаю…нормальные люди пытаются избегать тех событий, эмоции от которых им будет трудно контролировать. А ты, наоборот: ищешь новых впечатлений, а отсутствие опыта в решении определённой задачи в 99% случаев приводит к ошибке. Ты не сможешь справиться с эмоцией, которую ранее не испытывала.

- Ты сейчас про страх? С чего ты взяла, что я никогда не испытывала его?