Изъян (СИ) - Инк Анна - Страница 24

- Извини, у нас не было времени с тобой связаться.

- Между прочим, меня теперь содержит цэрперка. Как тебе это нравится?

- Ты уже сегодня сможешь всё ей вернуть, - говорит Альбина, повернувшись ко мне затылком – она внимательно разглядывает представленных мальчиков.

- Подыскиваешь себе аполло? – спрашиваю я.

- Мой аполло ещё не в репродуктивном возрасте.

- Разве такое бывает? Сколько же ему лет, твоему будущему аполло?

- Какому из них? – хмыкает Альбина.

- Самому любимому.

Альбина прищуривает глаза и чуть-чуть склоняет голову набок – этот жест она позаимствовала от нашей Альфы, но в исполнении Альбины он выглядит смешно, а не угрожающе.

- Хочу посмотреть, как реагируют на новую партию – вот зачем я здесь, - Альбина смотрит на наручные часы. – Мои часы опять спешат. Сколько сейчас времени? – она тянется к моему запястью, и когда её рука оказывается рядом с карманом моего кардигана, она незаметно выпускает туда новый браслет «Пандора». Сверяет часы, отпускает мою руку. – Вот теперь я могу идти по своим делам, - улыбается она.

- Откуда вы взяли новых мальчиков?

- А?

- Здесь есть экземпляры, которые не из класса доноров.

Альбина сверлит меня взглядом.

- Вы хотите пятнадцать лямов за цэрпера? – я киваю на мокля за ограждением. – Вы вообще рехнулись?

- Что? Почему цэрпер? – Альбина пучит глаза. – Ты посмотри на него, отличный экземпляр.

- Значит, ты чего-то не знаешь, - пожимаю я плечами.

Молодой человек задействован в имитации осеннего сада. На нём клетчатая рубашка с расстёгнутыми пуговицами, и синие джинсы на грубом ремне с тяжёлой бляхой. Одна из посетительниц развеселила его кокетливой фразой, и он громко рассмеялся, запрокинув назад голову, но когда пошла вторая волна хохота, его руки непроизвольно потянулись к лицу, и ладони прикрыли рот. Женщина снова разговаривает с ним, задаёт ему вопрос, и он, задумываясь, неуклюжим жестом приподнимает солнечные очки и щурится. Обычно так делают люди с плохим зрением, чего у доноров быть никак не должно.

- Обратите внимание, у артикула №4 есть гандикап, а именно особенная форма ключицы, - анатом с именем Элла на красном бейджике рассказывает потенциальным покупательницам про цэрпера, которого выдают за донора. – Гандикап - это важнейший признак протосамца, свидетельствующий о выносливости и адаптивности данной особи. - В инсталляции появляется ещё один молодой человек, которого я сразу идентифицирую как полноценного донора. - Когда ребята продемонстрируют нам взаимодействие, посмотрите на плечи и грудь артикула №4. Именно такие ключицы были у первых доноров для элиты. Они из поколения тех мужчин, которые занимались тяжёлыми работами при запуске интерференционного купола над Городом. Эти мужчины выдерживали огромные нагрузки, могли за счёт мышц своей спины вытянуть до полутонны. Выступающие кости ключицы и выемки над бицепсами являлись отличительным признаком высокоранговых самцов, и это было причиной агрессии со стороны бета-самцов, занятых в сфере интеллектуального труда. Цэрперы мужского пола, которых мы можем наблюдать сейчас в Городе, когда-то обладали большей властью и влиянием, и в борьбе за продолжение рода стремились уничтожить новую категорию соперников – обладателей указанной характеристики. Поэтому выжившие потомки с такой формой ключицы редки, и особенно ценны для нас с точки зрения полезного генетического материала.

- Ну, а ты что несёшь? – хмыкает Альбина. – Цэрпер, говорит.

- Ничего подобного не было. Особи второго пола перестали проявлять какое-либо соперничество ещё задолго до строительства купола, - я смотрю на Альбину, мои аргументы её раздражают. Я продолжаю, переведя взгляд на цэрпера: - Он не просто соблюдал все паттерны поведения среднестатистического цэрпера в течение долгого времени, - настаиваю я. – У него есть признаки, которые не позволяют мальчику при перераспределении попасть в класс доноров, и ещё… - я наклонилась к Альбине поближе и прошептала: - он не девственник.

- Как ты это поняла?!

- Зрачки, - поясняю я. – Я обратила на это внимание, когда одна из зрительниц подошла близко к ограждению и заговорила с ним. У неё была кофта с открытым декольте. И у него расширились зрачки. Раньше у мужчин был такой признак возбуждения. Это физиологическая реакция на обнажённое тело привлекательного с точки зрения сексуальности партнёра. Сейчас этот рефлекс атрофирован. Но проявляется, если хотя бы раз был коитус.

- Откуда ты знаешь?

- Читала про цэрпер второго пола, которые отъестествовали какую-нибудь цэрперку.

- Читала. Веришь всему, что пишут?

- Я читаю научные источники.

- Думаешь, академики не врут? – хмыкает Альбина. – Подтасовка данных – вот в чём суть гуманитарной науки.

Я пожимаю плечами:

- Будешь и дальше опровергать? В любом случае, я могу предположить, откуда он взялся: какая-нибудь аморальная цэрперка уломала его нарушить первую Статью ОП, они попались, её – на цокольный этаж, его – на перевоспитание и в доноры – ведь у нас проблемы с качественным ген.матом, так? Я предполагаю, что единственным его недостатком, из-за которого он не попал в доноры по распределению, было зрение. Говорят, скоро этот изъян перестанет считаться фатальным.

- Так вот о чём ты думаешь, - протягивает Альбина и смыкает губы в хитрой ухмылке. Сейчас она так похожа на того сероглазого зоповца, который в парке оскорблял меня намёками.

- Что ты имеешь в виду?

- Считай, что ты выиграла, - она смотрит на меня с интересом. - Чего ты хочешь?

- Я хочу, чтобы Себастьяну больше не приходилось выставлять себя напоказ.

9. Р – Рациональность

- Так, ладно, - Полина роется в моём рабочем эргосуме. – У тебя сегодня архисложная задача. Нужно посмотреть какие-нибудь популярные видео, фиксирующие ритуал примирения с естеством, и на их основе что-то подобающее с этой унылой нелепостью сделать. Добавь драмы, юмора… - она косит на меня глаза, - ладно, с юмором вряд ли получится. В общем, постарайся сделать так, чтобы интересно стало смотреть. Не понимаю, как можно было так тухло прожить шестьдесят два года, - она с презрением смотрит на экран, переводит взгляд на мою руку. – Ух ты! Тебе выдали новый браслет? Я думала, просто перепрошьют. – Она потянулась к «Пандоре», а я рефлекторно отдёрнула руку.

Полина смотрит на меня с непониманием:

- Ты чего?

- Извини. Я в последнее время нервная, - приближаю к ней запястье, позволяя разглядеть разноцветное кожаное основание под шармами.

Моё сообщество не подумало о том, что обычно цэрперы не меняют браслеты, только шармы. А ещё я не знаю, куда девать старый браслет. Я же не могу выбросить его в мусорку. Теперь он будет лежать в моём комоде вместе с нелегальным эргосумом, как ещё одно доказательство моей «пришлости» в Городе.

- Он гораздо красивее предыдущего. Хотя вот этот шарм сюда совсем не подходит. Ну всё, я побежала.

40-й день в Городе. Дома сейчас первый полдень осени. Сегодня я отправляюсь с Ингом в окрестности поселения Ы. Я должна буду посмотреть на дорогу глазами Аркадии, и представить, что она думала, приближаясь к поселению Ы. Наверняка она воображала, как пустынная ухабистая дорога превращается в гладкий асфальт, кишащий суетливыми вЫселами, и как их мысли переполняются благодарностью к Зозо Аркадии, которая позаботилась о них. Вся эта спекулятивная философия должна будет посредством меня обрести рациональный вид и уложиться в полторы минуты экспозиции – по крайне мере, так гласят инструкции, присланные мне Еленой.

Имидж Елены уникален, и его уникальность заключается в разнообразии. От серого парика и пухлых щёк женщины, которая мне звонила, не осталось и следа: на новой фотографии её лицо было выкрашено так, что обличались острые скулы, губы стали шире раза в полтора, а глаза смотрели тёплым карим взглядом из-под коричневой чёлки, закрывающей линию бровей.

Я запускаю видео, которое мне перекинула Полина. Уже через минуту появляется первый позыв зевнуть – действительно, унылая нелепость, по-другому не назовёшь. Я могу добавить блеска в глазах этой женщине, могу разнообразить картинку спецэффектами, но этот занудный голос – что мне с ним делать? Она так рассказывает о самых важных этапах в своей жизни, как будто вся эта жизнь состояла из сплошных неудач.