Тайный сыск Петра I - Семевский Михаил Иванович - Страница 90

Несколько лет новая любимица считалась во дворе государя; с марта месяца 1711 года к ней уже обращаются как к царице, и она сопровождает государя в походах… Петр обвенчался с ней, по рассказам некоторых писателей, в 1711 году.

В народе, по поводу этого брака, ходили разные толки и слухи…

«Не подобает монаху, не подобает и ей (Катерине) на царстве быть, — так говорили солдаты, говорили и в народе, — ведь она не природная и не русская; и ведаем мы, как она в полон взята: приведена под знамя в одной рубахе и отдана была под караул; караульный, наш же офицер, надел на нее кафтан… Она (Катерина) с князем Меншиковым его царское величество кореньем обвела».

Так говорили в толпе; писали же и печатали как тогда, так и гораздо позже, несколько в другом тоне. «Великий монарх, — восклицает один из восторженных дееписателей царя Петра I, — никогда не оказал быть себя от плотска сластолюбия преодоленна. По разводе с царицею Евдокией пробыл безбрачно более 12 лет, не имея ни в мысли того, чтоб ему когда с вожделением на женский пол воззреть, пока не уловлен был от дарований, усмотренных им на лице или в сердце Екатерины, которую кой час только увидел, то всю свою любовь к ней возимел с продолжением оной кончины своей жизни, безо всякия отмены! Толь сильное и здравое тело имел великий Петр!»

Петр I и Екатерина в лодке.

В 1715 году Петру Бестужеву дан указ царем Петром разведать о родных Екатерины, и его ответ — одно из достовернейших известий о ее происхождении.

«Вильгельм Ган Курлянец, — доносил 25 июня 1715 года Бестужев, — у него четыре сестры: первая Катерина-Лиза была замужем в Крейсбурхе за Яном Веселевским. Вторая сестра Дорота была за Сковородским, имела два сына и четыре дочери, была Лютерскова закону: один Карл, другой Фриц в Польских Лифляндах, одна дочь Анна, другая Доротея, обе в Польских Лифляндах за мужем; третья Катерина жила в Крейсбурхе у тетки своей Марии-Анны Веселевской, которую в 12 лет возраста ея взял в Лифлянды Шведской Мариенбургской пастор; четвертая Анна в поветрие умерла».

Родилась Катерина не в 1686, а в 1683 году.

Сильное и здравое тело Петра Алексеева, вопреки словам его историка, любило, хотя и временные, но частые отмены; и вот при дворе любимицы Катерины, одна за другой, являются красавицы в различных званиях, более или менее опасные, особенно в первое время… Таким образом, является на сцене Марья Даниловна Гамильтон.

Чтобы ближе ознакомиться с положением Марьи Даниловны Гамильтон при дворе, необходимо познакомиться с штатом прислуги Екатерины; но, к сожалению, мы не имеем никаких документов, ни даже списков придворного ведомства 1715, 1716, 1717 годов. Самая ранняя роспись, доставленная нам П. Н. Петровым, относится к 1720 году. Но так как в пять лет не могло произойти важных перемен в составе и общем характере придворного ведомства, то считаем нелишним привести этот список или «ведение к денежному жалованью 1720 года»:

«Комнаты ея величества всемилостивейшей государыни царицы: Ягане Петровой — 100 р.; Устинье Петровой — 80 р.; Анне Ивановой — 50 р.; Татьяне Герасимовой — 20 р.; Варваре Мартьяновой — 24 р.; Сузане Ивановой — 80 р.; камер-пажу Семену Маврину — 100 р, пажу Густаву Голстиину — 70 р.; пажу Антону Детольдену — 70 р.; князю Федору Прозоровскому — 20 р.; карлу Мокею Челищеву — 40 р.; Козьме Спиридонову 40 р.; Ивану Воробьеву — 20 р.; бабушке Авдотье Павловой — 100 р.; Маргарите Даниловой — 65 р.; Агнете Ивановой — 26 р.; Катерине Нелис — 25 р.; карлице Анне Ивановой — 20 р.; солдату Денису Иванову — 10 р.; прачке Домне Федоровой — 12 р.; музыканту Яну Пандуховскому — 20 р.»

«Комнаты царевны Анны Петровны: Авдотье Ильиной — 120 р.; Дарье Ивановой — 80 р.; Бьяте Крестьяновой — 80 р.; Софье Степановой — 80 р.; Катерине Бухвостовой — 50 р.; француженке Жегетоне — 40 р.; Марье Шепелевой — 20 р.; карлицам: Устинье Никитиной — 25 р. и Марфе Даниловой — 20 р.; карлику Фролу Сидорову — 15 р.; Матвею Дементьеву — 12 р.»

«Комнаты царевны Елисаветы Петровны: Лискине Андреевой — 100 р.; Анне Беяте — 80 р.; Грите Гликше (Glück) — 80 р.; Анне Юрьевой — 40 р.; карлице Авдотье Петровой — 20 р.; карлице Аксинье Тимофеевой — 20 р.; Авдотье Лаврентьевой — 21 р.; Никите Вожжинскому — 12 р.; Лискиньи Андреевой, сыну Андрееву — 12 р.; Афонасью Калугину — 10 р.; кухмистру Яну Пельхеру — 150 р.; Юрью Липинскому — 3 р.: старухе Крестине Пипер — 70 р.».

«Комнаты царевны Натальи Петровны: Карлице Марье Юрьевой — 50 р.; старухе Анне Николаевой — 30 р.; прачке Марье Андреевой — 12 р.; девке Елене Ивановой — 12 р.; швейке, которая надсматривает над прачками, Лискиньи Сигре-Сисели — 14 р.; прачке Керине Федосьевой — 12 р.; Прасковье Васильевой, Катерине Ивановой, Лискине Ивановой, Марье Андреевой — по 12 р. каждой».

Далее следует список 11 певчих; жалованье им было от 40 до 80 р.; три коровницы получали по 10 р.; поляк Таврило Горский — 10 р.; пяти гребцам — по 8 р. и 4 гривны каждому; шапочнику Д. Иванову — 23 р. 8 гр. 2 деньги; портному Василью Вонифатьеву — 14 р. 31 гр. 4 ден.; Ф. Бухарову — 30 р.; двум шведенкам, которые у золотых дел мастера находятся, на обувь и на прочее — по 6 р.; калмыченку — 4 р.».

Комната великаго князя и великих княжен: «Камер-фрауву Солтанине — 60 р.; Смендехине-Биате Петровой — 50 р.; камер-юнг-фаре Катерине — 50 р.; портному Иогану-Фридриху Стенбаху — 80 р.» Петру Бему и двум хайдукам не означено.

В этом списке, наряду с иностранными фамилиями, много русских; в последние годы, действительно, при дворе Петра является более русских, нежели прежде; впрочем, по фамилиям женщин вовсе нельзя судить, чтоб они были русские. Иностранные имена искажались по воле каждого писца, на русский лад, либо иностранка выходила замуж за русского.

Приведенный список позволяет догадываться, что и при поступлении ко двору Гамильтон те же или подобные же лица составляли двор. Содержание получали они довольно скудное, даже и по тому времени; вообще, вся эта толпа русских, немок, поляков, полек, чухонок напоминала барскую дворню крепостных холопов — дворню самую разнохарактерную. Можно судить, какую смесь языков, одежд и лиц представляла эта толпа; какой странный контраст являл собою двор Петра и Екатерины с дворами московских царей прежнего времени!

Петр скоро заметил красавицу Гамильтон и сделал для нее отмену, вероятно, «усмотря в ней такия дарования, на которыя не мог не воззреть с вожделением».

Его ли внимание, внимание ли Екатерины, которая, желая угодить властелину и своему «хозяину», ласкала временных своих соперниц, — как бы то ни было, только Марья Вилимовна, или Даниловна, Гамильтон пользовалась значением при дворе, имела много нарядов, дорогих вещей, несколько горничных, из которых впоследствии важную роль играют в ее жизни Катерина Терновская да Варвара Дмитриева. Марью Даниловну ласкали, вслед за государем и государыней, придворные; ей делали значительные подарки.

Так, например, генеральша Балк подарила ей красивую девушку Крамер. Анна Ивановна Крамер была дочь купца и члена Нарвского магистрата. Взятая в плен в 1704 году, она была отослана на житье в Казань, оттуда, несколько лет спустя, приехала в Санкт-Петербург и здесь подарена г-же Балк; последняя презентовала ее Марье Даниловне. Посещая Гамильтон, государь Петр Алексеевич шутил и с ее милой прислужницей… «Государь (замечает Гельбиг) находил большое удовольствие в беседах с ней».

Окруженный подобными красавицами, развлекаясь с ними в часы досуга, Петр веселился и хотел, чтобы веселились все его приближенные: с этою целью монарх, среди множества государственных дел, находил время устраивать самые курьезные празднества; царем их был прежний его наставник, Зотов.

«Мудрый государь, — восклицает Голиков, — наименовал сего Зотова папою, дабы мечтаемую папою власть над христианством и самую особу папы привесть у подданных своих в презрение. С этою целью наряжал он Зотова смешным образом в папские уборы, представлял многие обряды папские в таком же смешном виде и проч. Равным сему образом приводил царь, мало-помалу, в неуважение Патриарха Российскаго».