Две тысячи лет под водой
(Затерянные миры. Том ХХI) - Грок Леон - Страница 8

Не знаю, как долго я спал. Проснулся я, когда чья-то энергичная рука стала трясти меня за плечо.

Я готов был вскрикнуть, внезапно вспомнив о зловещем месте, где мы находились, но возглас замер у меня в горле… Хорошо знакомый голос — голос Фортиса — прошептал мне на ухо:

— Тихо! Молчите и слушайте…

И я услышал… В нескольких метрах от нашей импровизированной спальни оживленно переговаривались на незнакомом мне языке человеческие голоса. Люди находились где-то на дороге, которую мы предусмотрительно покинули.

Вокруг была полная, абсолютная темнота. На дороге, однако, звучали шаги — такие уверенные, словно невероятные обитатели этого царства тьмы без труда умели передвигаться в вечной ночи.

Фортис снова зашептал мне в ухо:

— Внимание! Я сейчас зажгу свет. Остальных я уже предупредил. Ни единый шорох не должен выдать наше местоположение.

— Но разве свет нас не выдаст? — прошептал я в ответ.

— Одно из двух, — сказал Фортис, как давеча в туннеле. — Либо они никталопы и видят в темноте, и тогда не имеет значения, горит фара или нет, либо…

Он замолчал.

— Либо?

— Нет, ничего… — шепнул он. — Вторая гипотеза слишком безумна. И все-таки…

Он не договорил и чиркнул спичкой. Секунду спустя из фары вырвался мощный луч и ярко озарил дорогу сквозь просвет в кустах.

Все вскочили на ноги и стали с нетерпением смотреть в том направлении, откуда доносились шаги и человеческие голоса.

На дороге мы увидели группу людей, одетых в развевающиеся хламиды землистого цвета. Они переговаривались, помогая себе размашистыми и очень странными жестами.

Их руки порой будто мяли и лепили что-то в воздухе; казалось, что они, если можно так выразиться, «ощупывали пространство». К нашему удивлению, яркий луч фары, резко осветивший дорогу, даже не заставил их остановиться — они точно совсем его не заметили…

Когда один из них машинально повернулся в нашу сторону, мы все поняли. Он был лишен глаз! Глазницы были лишь намечены, как на мраморных статуях — они заросли мясом и были покрыты кожей. На этом лице не было ни ресниц, ни бровей, ни подвижных век.

Полетт подавила крик ужаса, а Мартен-Дюпон, считавший себя последователем Дарвина, прошептал:

— Если функция создает орган, бездействие заставляет его атрофироваться и наконец исчезнуть. На протяжении жизни сотен и сотен поколений эти существа, несомненно, не нуждались в глазах… и вот их глаза исчезли.

VII

В ПОИСКАХ СВЕТА

Волнение, вызванное удивительным открытием, вскоре сменилось иным чувством — смешением суеверного страха, острого любопытства и глубокого изумления. А тем временем в луче света на дороге появилась еще одна группа людей.

На сей раз это безусловно были солдаты. Каждый из них был вооружен длинным копьем и висящим на поясе мечом. Их оружие, как заверил нас позднее Мартен-Дюпон, полностью соответствовало образцам, найденным при раскопках на месте древней Халдеи.

Солдаты, чей отряд насчитывал тридцать человек, маршировали в такт и в совершенном порядке, хоть и были, как и первая группа, абсолютно слепы.

Они выстроились плотным строем в виде треугольника, основание которого было перпендикулярно оси дороги. Роль вершины треугольника играл один человек, без сомнения, командир отряда, так как его туника была украшена богатыми рельефными нашивками. В руке вместо копья он нес нечто вроде командирского жезла, которым описывал в воздухе прихотливые арабески.

Первая группа существ отодвинулась, пропуская отряд. Солдаты направились к склону, откуда мы недавно с таким трудом спустились, и стали быстро подниматься наверх.

Фортис направил на них луч фары, и мы увидели, что эти странные слепые воины ориентировались не хуже и даже лучше нас, зрячих. Они легко и уверенно огибали выбоины и провалы.

Солдаты исчезли в темноте. Громкие восклицания снова обратили наше внимание на первую группу. К ней присоединились другие безглазые создания, и первые стали что-то оживленно им объяснять, делая размашистые жесты. Новоприбывшие отвечали тем же.

Их жестикуляция отличалась такой же необъяснимой странностью: казалось, они все время гладили, разминали, ощупывали пространство.

Последняя группа тянула за собой небольшую и довольно грубо изготовленную тележку с цельными и скрипучими колесами. Нам показалось, что она была нагружена кирпичами и строительными инструментами.

Две группы слились в одну, и толпа безглазых направилась вслед за солдатами. Когда они скрылись и дорога опустела, наше вынужденное молчание сменилось бурным потоком слов.

Все говорили одновременно и непривычно громко.

Каждый оценивал увиденное в зависимости от своего характера и темперамента.

— Бедные люди! — вздохнула Полетт.

— Одежда и оружие в точности как в древней Халдее! — с большим энтузиазмом заявил Мартен-Дюпон.

— Ну и партия игроков в жмурки! — ухмыльнулся Этьен. — Им бы еще все время кричать: «Засалил, засалил!»

— Они собираются, конечно, починить и укрепить стену, которой перегородили мой туннель, — пробормотал Риккарди.

Мы продолжали торопливо обмениваться подобными замечаниями. Только Фортис, кратко высказав свои впечатления, замолчал и о чем-то задумался. И наконец, когда мы через несколько минут утолили свою словесную жажду, инженер холодно произнес:

— Я полагаю, что нам придется вступить в сношения с этими неведомыми людьми, пусть хотя бы ради собственного выживания… Не пройдет и нескольких часов, как нас подтолкнут к этому голод и жажда… В настоящий момент мы находимся в лучшем положении, чем обитатели здешнего мрачного края — ведь мы их видим, а они нас нет. Мы, безусловно, превосходим туземцев, несмотря на их непостижимое умение ориентироваться в темноте. Но…

Он помолчал несколько секунд, быстро осмотрел фару и затем посреди общего молчания веско продолжал:

— Но наше превосходство достаточно эфемерно. Запасы воды и карбида, обеспечивающие нас ацетиленовым газом для фары, быстро истощаются. Светить она будет еще примерно три часа. После этого мы окажемся в полной темноте, в окружении враждебных существ (а клинописная надпись доказывает их враждебность), привычных к этой вечной ночи. Мы будем бессильны… Поэтому я считаю, что нам лучше действовать безотлагательно и смело встретить безглазых людей лицом к лицу, пока мы еще способны хоть что-то видеть… От первого контакта с ними зависит все наше будущее…

После рассудительной речи инженера воцарилась глубокая тишина.

Ее нарушил Этьен.

— Ха! — с вызовом сказал шофер. — У меня в револьвере шесть зарядов.

Но на сей раз никто не счел, что он имеет в виду добровольный уход из жизни.

В нас властно говорил инстинкт самосохранения, и каждый лелеял в себе ребяческое заблуждение, хорошо знакомое побывавшим на войне: счастливо пережив столько смертельных опасностей, мы восторжествуем, несомненно, и над новыми угрозами…

Однако Риккарди после некоторого размышления поддержал инженера:

— Я полностью согласен с Фортисом. Необходимо как можно скорее представиться «безглазым»… Тем не менее, я также считаю, что мы должны принять некоторые меры предосторожности. Как сказал наш друг, у нас еще остается в запасе три часа. Предлагаю посвятить часть этого драгоценного времени исследованию странного леса, где мы провели ночь. Возможно, мы найдем — если они вообще здесь имеются — какие-то материалы для изготовления пусть самых примитивных светильников, факелов, например.

Его предложение было встречено с одобрением. Должен сказать, что от жуткой картины, нарисованной инженером, кровь похолодела у меня в жилах. Что станется с нами, если нам придется блуждать без света в громадной и темной пещере, среди людей без глаз? Слова Риккарди немного рассеяли ужас этого пугающего и зловещего видения.