Темное удовольствие - Шоуолтер Джена - Страница 1

Джена Шоуолтер

Темное удовольствие

The Darkest Pleasure Copyright © 2008 by Gena Showalter «Темное удовольствие»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

Глава 1

Рейес стоял на крыше крепости под Будапештом, на высоте пятого этажа, шатко балансируя на узком выступе. С неба на него проливался красно-желтый лунный свет. Словно кровь, смешанная с призрачным золотом, этот свет оставлял свежие раны на бесконечном пространстве черного бархата.

Он зачарованно смотрел на мрачную, зовущую пустоту, разверзшуюся внизу; манящая земля внизу, казалось, распахивала навстречу ему свои объятия.

«Тысяча лет, и я по-прежнему обречен на это». Ледяной ветер развевал его волосы, обжигал обнаженную грудь, ненавистную выжженную на его шее бабочку, напоминая о пролитой крови. Но не его крови. Крови друга. Каждое легкое прикосновение к этому призрачному свидетельству жизни и смерти было подобно раздуванию обжигающего пламени его вины.

Сколько раз он приходил сюда, вспоминая и жалея о том, что произошло. Сколько раз он молил об освобождении, об облегчении ежедневных мук и успокоении демона в его душе, который и был виной всему… освобождении от его потребности в самоуничтожении.

Но его молитвы всегда оставались без ответа. И так будет всегда. Он навсегда останется таким. И его муки лишь усилятся. Когда-то бессмертный воин, служивший богам, теперь он стал Владыкой Преисподней, одержимым одним из множества демонов, ранее запертых в Дим-Униаке. От славы к бесчестью, от любви к презрению. От счастья к бесконечному страданию.

Он стиснул зубы. Смертные считали Дим-Униак ларцом Пандоры, он же знал его как источник вечного падения. Он и его друзья дерзко открыли его много веков назад и теперь в наказание сами стали вместилищами, в каждом из которых обитал демон.

«Прыгай», – настаивал демон Боли. Его постоянный спутник.

Соблазнительный шепот в глубине души, темная сущность, жаждавшая чудовищного зла. Сверхъестественная сила, с которой он боролся каждую минуту каждого проклятого дня.

«Прыгай».

– Подожди.

Еще несколько секунд ожидания, мыслей о том, что все его кости разобьются вдребезги. Он улыбнулся при мысли об этом. Острые как бритва осколки костей распорют его поврежденные органы, и они лопнут, как наполненные водой шары; его кожа порвется от хлынувшей жидкости, и на этот раз вытекающая из него жизненная сила будет принадлежать ему. Агония, блаженная агония охватит его.

Однако это продолжится недолго.

Его улыбка медленно растаяла. Через несколько дней, а то и часов, если ему не удастся причинить себе безвозвратный вред, его тело полностью исцелится. Он очнется совершенно здоровым, а Боль вновь требовательным голосом заговорит в его душе, и голос этот будет невозможно заглушить. Но на несколько благословенных секунд, прежде чем его кости начнут срастаться, а кожа восстанавливаться, до того, как его кровь снова забурлит в венах, он ощутит нирвану. Истинный рай. Неописуемый восторг. Он растворится в невероятном удовольствии, пришедшем вместе с болью – его единственным источником удовольствия. Демон довольно замурлычет, опьяненный неописуемым ощущением, а Рейес испытает блаженный покой.

На краткий миг. Это всегда продолжается лишь мгновение.

– Мне не нужно лишний раз напоминать о быстротечности моего покоя, – пробормотал он, пытаясь задавить тоскливую мысль. Он знал, как быстро пролетало время. Порой год длился не дольше дня. А день – не дольше минуты.

И все же иногда эти краткие мгновения казались ему бесконечностью. В этом и заключалось одно из множества противоречий жизни Владыки Преисподней.

«Прыгай, – напомнил демон Боли. А затем более настойчиво потребовал: – Прыгай! Прыгай!»

– Я уже сказал. Дай мне несколько секунд. – Рейес снова бросил взгляд вниз.

Остроконечные камни бликовали в кровавом лунном свете, прозрачные лужи вокруг них подернулись рябью от ветра. Розовый туман, словно призрачные пальцы, все настойчивее толкал его вперед.

– Вонзив клинок в горло врага, ты убьешь его, – сказал он демону, – но когда все кончено, тебе больше нечего ждать.

«Прыгай!» Команда прозвучала раздраженно, нетерпеливо и горячо, словно у ребенка в приступе гнева.

– Скоро.

«Прыгай, прыгай, прыгай!»

Да, порой демоны действительно напоминали капризных детей. Рейес провел пальцами по спутанным волосам, выдрав несколько прядей. Он знал лишь один способ унять свою вторую половину. Послушание. И не понимал, почему пытался противостоять демону, и наслаждался моментом.

«Прыгай!»

– Возможно, на этот раз ты отправишься в ад, – пробормотал он. Это то, чего он желал. Наконец он раскинул руки. Закрыл глаза. Наклонился…

– Спускайся-ка оттуда, – раздался голос у него за спиной.

Рейес резко открыл глаза в ответ на нежеланное вторжение. Он выпрямился, но не обернулся. Он знал, почему Люсьен здесь, и ему было стыдно посмотреть в глаза другу. И хотя воин понимал, через что ему приходилось проходить по вине своего демона, невозможно понять то, что он сделал.

– Таков план – отправиться вниз. Уходи, и я все доведу до конца.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – В голосе Люсьена не было и намека на смех. – Мне необходимо поговорить с тобой.

Внезапно воздух наполнился влажным запахом роз, плотным и ароматным и таким неожиданным во тьме зимней ночи, что Рейесу почудилось, будто он вдруг перенесся на весенний луг. Человеку этот аромат показался бы гипнотическим, успокаивающим, почти притягательным, и он сделал бы все, что приказал ему воин. Но Рейес ощутил лишь раздражение. После многих веков, проведенных вместе, Люсьену следовало бы запомнить, что аромат не имел над ним никакой власти.

– Поговорим завтра, – сухо откликнулся Рейес.

«Прыгай!»

– Мы поговорим сейчас. А потом можешь делать что хочешь.

После того, как Рейес признался в своем недавнем преступлении? Нет уж, спасибо. Чувство вины, стыд и горечь причиняли душевную боль, но это неспособно унять голод его демона. Лишь физические страдания приносили облегчение, именно поэтому Рейес всегда так тщательно охранял свое душевное равновесие. И неплохо в этом преуспел.

Он провел кончиком языка по зубам, не зная, кто именно прошептал эти саркастические слова. Он или Боль.

– Мне сейчас очень плохо, Люсьен.

– Как и всем остальным. Как и мне.

– У тебя, по крайней мере, есть женщина, которая может утешить.

– А у тебя есть друзья. Есть я.

Люсьен, одержимый демоном Смерти, провожал души умерших в загробный мир, в рай или в пылающее пламя ада. Он почти всегда был образцом мужества и спокойствия. Он стал их предводителем, мужчиной, к которому обращался за помощью и наставлениями каждый воин, обитающий в этой крепости под Будапештом.

– Поговори со мной.

Рейесу не хотелось отвергать помощь друга, но он убеждал себя, что лучше Люсьену не знать об ужасном преступлении, которое он совершил.

Только подумав об этом, Рейес понял, что лжет, его останавливала позорная трусость.

– Люсьен, – начал он и умолк, а демон раздраженно заворчал.

– Следы шин стерлись, и никто не знает, где теперь Аэрон, – сообщил Люсьен. – Никто не знает, чем он занимается, особенно если это именно он убил тех людей в Штатах. Мэддокс сказал, что позвонил тебе сразу после того, как Аэрон сбежал из подземелья. А затем Сабин рассказал, что ты в спешке покинул Рим и храм Неназываемых. Не хочешь рассказать, куда ты отправился?

– Нет. – И это правда. Он не хотел. – Но ты можешь спать спокойно, зная, что Аэрон больше не станет убивать людей.