Танцы теней - Черкасов Дмитрий - Страница 10

Снаружи, под колокольней, на месте смертельного ранения, возвышается «Распятие с предстоящими» с крестом из мрамора и гранита, перед которым горела неугасимая лампада. По сторонам размещаются иконы святых, празднуемых в день рождения и кончины убитого Императора, а также сделанные по рисункам академика П. А. Черкасова медные гербы губерний и областей России. Под золоченым куполом колокольни была написана в мозаике часть молитвы св. Василия Великого, воплощающая покаянную идею храма.

Мозаика почти сплошь покрывает и внутренность храма, что делает его единственным в мире примером этого искусства в новое время. Мозаичные работы на целых десять лет задержали освящение, которое свершил 19.VIII.1907 митрополит Антоний в высочайшем присутствии. По этому случаю на Монетном дворе была выбита особая медаль.

Все строительство обошлось в 4, 6 млн. руб.

Рисунки для мозаик интерьера выполнили В. В. Беляев, Н. Н. Харламов, А. П. Рябушкин, Н. А. Кошелев, Н. П. Шаховской, А. Н. Новоскольцев и др. В главном нефе представлена, согласно канонам, земная жизнь Спасителя, в западной части — Страсти, Распятие и Воскресение, в восточной — сцены после Воскресения. Все мозаики выполнены на высочайшем уровне и поражают своим художественным единством. Мастерская Дж. Нови в Генуе изготовила из разноцветного мрамора по рисунку Парланда невысокий иконостас, увенчанный тремя крестами из горного хрусталя. Четыре иконы в нем написал Нестеров, местные образа — В. М. Васнецов. Иконы в царских вратах, отчеканенные из серебра на фабрике Хлебникова, исполнила из мозаики по эскизам Н. А. Бруни мастерская Фроловых.Богатейшую утварь поставили фирмы Хлебникова и Фролова, работавшие по рисункам С. Ф. Комарова, в мастерской известного ювелира П. Овчинникова был сделан двухпудовый оклад из серебра с эмалевыми вставками для напрестольного Евангелия. Серебряную дарохранительницу — уменьшенную копию храма, привезли из Костромы, а другую, из яшмы и орлеца, — с гранильной фабрики в Екатеринбурге.

После алтаря главное место в храме занимала великолепная сень, которую поддерживали колонны из серо-фиолетовой яшмы, венчал крест из топаза и окружала ажурная кованая решетка. Она стояла над сохраненным фрагментом булыжной мостовой, где произошло цареубийство. С сени свисали разноцветные неугасимые лампады, создававшие особое настроение печали и умиротворения. В день убийства здесь служили панихиду, а ежедневно — литию.

Известный знаток протоиерей Аристарх Израилев руководил изготовлением в Финляндии и настройкой колоколов храма, главный из которых весил 1100 пудов.

От Михайловского сада церковная территория отделяется изящной оградой, сработанной на заводе К. Винклера.

27.IV.1908 митрополит освятил стоявшую рядом с храмом Иверскую часовню-ризницу, где были собраны иконы, поднесенные в память о кончине Александра II, в том числе «Распятие», приписывавшееся В. Л. Боровиковскому. В 1888 храму был подарен крест с кусочками камней от Живоносного Гроба, Голгофы, Вифлеемской и Гефсиманской пещер.

С самого освящения настоятелем в соборе, имевшем приход, служил протоиерей Петр Иоаннович Лепорский, профессор догматики в Духовной академии.

В 1923 храм получил статус кафедрального собора епархии, а через четыре года стал оплотом «иосифлян». Постановлением Президиума ВЦИК храм был закрыт 17.ХI.1930 и передан «под культурно-просветительные нужды». В 1934 Общество политкаторжан устроило в соборе выставку, посвященную «Народной воле». Однако через год ее закрыли, храм сняли с государственной охраны; стали раздаваться призывы снести этот шедевр русского зодчества, и перед Великой Отечественной войной был разработан соответствующий план: который, к счастью, не осуществился.

Лишь в 1956 здание вновь обрело статус памятника архитектуры, хота надругательство над ним продолжалось: здесь находились мастерские, картофелехранилище, склад декораций. Снова возник замысел снести собор. В 1970 храм передан как филиал музею «Исаакиевский собор» и в нем начались сложные реставрационные работы.>. Я бы пошел туда директором. Даже экспонатом можно… со временем. Мне всё едино... Как говорится — хоть тушкой, хоть чучелом.

Заместитель начальника ОПС присел на широкий подоконник.

— Ведь реально никто не представляет себе, что такое террор. — продолжил Игорь Станиславович, наклоняясь и мрачно заглядывая в хитрые терпеливые глазки Шубина. — Все объяснения понятны и просты — и неправильны! Сложные вопросы не имеют простых ответов. Я разрабатывал десятки террористов, сотни террористов! Видел их живыми, допрашивал — вот как тебя!

— Бог миловал…, — поежился в своем кругузом пиджачке Сан Саныч.

Допросы террористов сразу после задержания весьма жестки.

— Да! Вот как тебя! И я точно уверен — проблема террора не политическая. Она никогда не была только политической, а уж сегодня и подавно. Эти люди объединяются по душевному родству… по призванию, что ли. Я думаю — им все равно, ради чего сеять ужас. Главное — процесс. Это результат недовольства мироустройством… самой жизнью… и боюсь, он будет год от года нарастать. Когда в семье ребенок изводит взрослых, его можно назвать террористом.

— Вы бы книгу написали. — почтительно сказал Шубин.

Сидоров хмыкнул.

— Да что ты! Провокатор... Меня уволят из органов к чертовой матери — и правильно сделают. Начальник службы по борьбе с терроризмом оправдывает преступников! Нет, это я так, для понимания происходящего. Очень не хочется мне верить, что у нас затевается такая буза… А что ты думаешь об этом?

— Да мы что… мы, пехота, люди попроще. Нам бы к земле поближе, к практике. Чтоб без эмпирей… Протянуть кого надо, заснять или прослушать…

— Ну да, конечно… Не твоя головная боль, понимаю…

— Боль у нас общая, товарищ генерал. Это вы напрасно. Но все, что знаю, я уже сказал на совещании. Могу только повторить.

— Не надо!.. — кисло махнул рукой Сидоров, взял тряпку и стер с доски все кружки и стрелки. — Не понимаю, зачем я это делаю? Шел клиент по службе контрразведки — и шел бы себе. Ан нет — тут вы с Нестеровичем! Тот молодой, ему неймется — а ты-то зачем? Представляешь, сколько я на себя взвалю, если начну разработку твоего Гоги? Вы его поводили полдня по городу, «грохнули» — и вся недолга. А нам что теперь делать?

— Это не шпионаж, вы же сами понимаете. — сказал Шубин, привычно пропустив мимо ушей критику в адрес «наружки». — Контингент не тот. По ШП он зарылся бы в землю сразу после Новороссийска. А провели мы его неплохо. Для его класса — очень даже неплохо. Я людям благодарности объявлю.

— Валяй, защищай честь мундира! Кстати, приятная новость. Твои из десятого отдела возвращаются из командировки. Все целы, слава богу. Готовь встречу.

— Вот за это спасибо!

Шубин искренне обрадовался. Когда группа уезжает в командировку, о ее работе почти не бывает вестей. Для него, привыкшего опекать свою разведку каждодневно, такое положение дел было в тягость.

— Да… — вздохнул Сидоров, завистливо наблюдая просветлевшее лицо Сан Саныча. — А у меня опять десять оперов требуют. Вы, говорят, борцы с террором? Вот и отправляйтесь на передний край… Я аналитиков годами воспитываю, как в университете, а их бац, в Чечню, в окопы! Или в горы, со спецназом за «духами» гоняться... И никому ведь ничего не докажешь… Вот, Нестерович поедет, наверное. Ты только не сболтни ему раньше времени.

Он жестом пригласил Шубина подойти от окна к доске. Закурил, взял мел артистическими пальцами:

— Итак… Гогу на отходе не взяли.

— Не было его на вокзалах.

— Неудивительно. После вашей промашки он мог без труда рвануть электричкой до Бологого, а там подсесть в любой поезд. Я бы так и сделал. Что мы имеем несомненно? Курьера…, — он повел жирную черту, скрипя мелом по стеклу.

Сан Саныч поморщился.

— Машину «форд», принадлежащую автосервису «Баярд»… не факт, что за рулем был хозяин…, — Сидоров повел вторую черту и Шубин опять поморщился от противного скрипа. — Гражданина Кураева, личного охранника владельца строительной фирмы «Неон-трейд» гражданина Заилова. Хорошо, что твои не бросили его после неудачи с Гогой, довели от ЛДТ до дома. Здесь пока все.