Свой среди своих - Черкасов Дмитрий - Страница 29

От здания аэровокзала с ревом сирены понеслась машина с красными крестами на бортах. Но достичь места аварии ей было не суждено. Лысые покрышки не удержались на бетоне, покрытом ледяной коркой, микроавтобус раскрутило, он стукнулся левой передней дверью о мачту освещения, отскочил, завалился набок и проехал еще метров двадцать по полосе, противно скрежеща сминаемой жестью кузова.

– Порядок! – Подполковник Агеев повис на ремне безопасности правого кресла «скорой помощи».

– Само собой. – Невозмутимый Скази зевнул и снял руки с баранки. – Это тебе не танк переворачивать.

– Один раз всего было, – печально сказал Тарзан, в первую чеченскую кампанию умудрившийся не вписаться в поворот, съехать на сорокатонном Т-72 «Урал»[88] по крутому песчаному откосу и опрокинуть машину вверх гусеницами, когда шестидесятиградусный уклон кончился и начался ров.

Правда, стоит отметить, что в процессе неуправляемого скольжения этот бронированный монстр раздавил пулеметное гнездо боевиков и перемолол в кашу десяток наемников, готовившихся обстрелять следовавшую за танком колонну грузовиков с пехотой.

– Сидим тихо. Мы, типа, ранены. – Скази подложил под щеку кулак.

Глава 10

Так вы не спонсор? Положите вилку!

Над «истекающим кровью» Чижом склонился настоящий фельдшер из медпункта аэропорта, в то время как на Баринова начал наскакивать переодетый в летную форму Странник, изображавший неподдельное возмущение виной Шпунтика в случившейся аварии и всё норовивший смазать ему по физиономии.

К перевернувшемуся микроавтобусу тоже подбежали люди и принялись вытаскивать из него тела в белых халатах. Руководивший извлечением раненых заместитель директора питерского отделения «Аэрофлота» что-то кричал в рацию и призывно махал рукой, обращаясь к невидимому из самолета собеседнику на башне управления.

– Твое мнение? – очень тихо спросил Мальков, выглядывая в иллюминатор из-за плеча Оленева.

– Бардак, – рыкнул майор, наблюдая за заполошными действиями аэропортовских служащих. – На посадочной полосе уже нормально разъехаться не могут.

Дед Пихто тронул Егора за плечо и глазами показал ему в сторону тамбура.

Мальков перебежал к двери, приоткрыл ее, на секунду высунул голову наружу и осмотрел трап.

Никого.

И ничего, что бы могло вызвать подозрения в подготовке штурма.

Старший лейтенант заблокировал поворотные рукоятки двери и вернулся в салон, без слов покачав головой на немой вопрос Хватова.

– Как вы понимаете, – Иванидзе поставил ногу на подлокотник кресла, в котором сидел переговорщик, – это происшествие не снимает с вас обязанности нас заправить…

– У меня и мыслей таких не было, – буркнул психолог, потирая запястья со следами от наручников.

– Как и не должно повлиять на решение финансового вопроса, – напомнила Незабудкина.

– Госпожа Бешеная, – сглотнул парламентер, – я делаю, что могу… Но я не всесилен. Ваши условия по деньгам выполняются максимально быстро. Но и вы поймите – в городских банках не так много мелких купюр.

– А нас это не волнует, – хмыкнул Дед Пихто. – Ищите…

– И обрящете, – добавил Оленев.

– Вам легко говорить, – грустно сказал переговорщик.

– У вас возникли очередные проблемы, – язвительно произнес Хватов. – Возможно, парочка трупов заложников ускорит ваше шевеление?

– Мы ж договорились, – вскинулся психолог. – Это только осложнит разговор!

– У вас есть какие-то конкретные предложения? – осведомился Иванидзе.

– Представьте себе, есть. Всё пойдет гораздо быстрее, если мы с вами определим эквивалент недостающей суммы…

Хватов, Иванидзе и Незабудкина переглянулись.

– Ну? – Дед Пихто сложил руки на груди.

– Часть денег мы сможем быстро собрать в других валютах – английских фунтах, швейцарских франках и канадских долларах, а оставшуюся часть предлагаю взять бриллиантами.

– Канадские доллары не пойдут, – серьезно изрек Мальков.

– Почему? – Оленев поднял брови.

– Беспонтовая валюта, – объяснил Егор. – И на обменном курсе проиграем.

– Отрок дело базлает, – согласился Хватов. – Канадские бумажки кому другому предлагайте. Не нам. Тут не лохи сидят. Да и бриллианты…

– Что бриллианты? – Переговорщик покрутил головой.

– Нет уверенности в их подлинности, – разъяснил заместитель начальника РССН. – Здесь оборудования для проверки камней нет. Ювелиров – тоже. Так что камни себе оставьте.

– Господин Унитазов, вы загоняете нас во временной тупик, – заворочался в кресле психолог. – Можно достать требуемые купюры в нужном количестве, но только в Москве. Чтобы доставить их сюда, нужно еще шесть часов.

– Разве самолет столько летит? – съехидничала Алена.

– Дело не в самолете, – устало сказал парламентер. – Много времени займет оформление документов и сбор денег по разным отделениям. Со стодолларовыми купюрами вообще проблем нет – их и здесь достаточно, и в Центробанке. Но вы же их не возьмете.

– Естественно, – кивнул Иванидзе. – Мы ж не идиоты. Вы дадите информашку через Интерпол, и этими сотками можно будет только задницу подтирать.

– У вас какие-то киношные представления, – вздохнул переговорщик. – Никто не в состоянии отследить номер купюры в общемировом масштабе. Даже в одной стране это сделать крайне затруднительно.

– Мы предпочитаем не рисковать. – «Жадный, но хитрый», по условиям учений, Хватов подвел итог разговора. – В общем, так: тащите лавэ[89] столько, сколько есть сейчас. Не успеете по срокам – вернемся к обсуждению…

– Зря ты это предлагаешь. – Незабудкина крутанула пистолет на пальце. – Сейчас они тянуть начнут. Лучше давай пристрелим кого-нибудь, простимулируем, так сказать, процесс…

При проведении «Набата» или иных аналогичных маневров тренируются не только бойцы спецназа.

Психологам, если их допускают к переговорам, также выставляются оценки, а условные террористы стараются максимально осложнить их работу: «нервничают», порываются расстрелять заложника, меняют алгоритмы действий, изображают неадекватное поведение наркоманов или психически неуравновешенных людей.

Равно отлаживается работа всех задействованных служб, начиная от оперативного штаба и заканчивая пожарными и медиками.

– Я вам гарантирую, – проникновенно заявил парламентер, – что в стимуляции процесса нет необходимости. Мы все ваши условия выполняем. Вокруг самолета никого нет, топливо сейчас будет, деньги собираются и доставляются. Взамен мы просим только сохранять жизни людей и, если на то будет ваша добрая воля, отпустить хотя бы женщин. Ведь нет никакой разницы, пятьдесят человек у вас в заложниках или двадцать. Никто жизнью даже одного человека рисковать не станет.

С улицы послышался неясный гул.

– Это еще что?! – Хватов бросился к иллюминатору.

Над «захваченным» самолетом прошла тень, и майор увидел «Ми-8Т»[90] с огромными красными крестами на бортах, с ревом заходящий на посадку рядом с местом аварии тягача и «скорой помощи».

От свиста рассекаемого десятиметровыми лопастями воздуха у Чижа заложило уши, и он позволил себе пошевелиться.

Но совсем чуть-чуть, как и положено тяжелораненому.

Из боковой двери вертолета выпрыгнули четыре «медбрата» с носилками.

– Давай, давай!

Фельдшер поднял над Чижом прозрачный пластиковый пакет с физраствором, трубка от которого скрывалась у спецназовца в рукаве, и отступил на полшага назад, освобождая место прилетевшим «врачам».

Маслова аккуратно погрузили на носилки и заволокли в салон, на полу которого разместились бойцы штурмовой группы во главе с Зорро.

Вслед за Чижом в вертолет внесли Скази и Тарзана.

– Есть контакт. – Зорро тронул пальцем тангету ларингофона.