Свой среди своих - Черкасов Дмитрий - Страница 17

Синяя «сливка» была обеспечена минимум на неделю.

Подчиненные объекта сидели смирно и в разговор не вмешивались.

– Ты всё понял?! – в финале рыкнул Стоматолог, держа белого как мел полуполитика-полубандита за шиворот.

Объект усиленно закивал.

– Тебе сроку два дня, – подвел итог бугай, брезгливо вытер испачканные салатом пальцы о пиджак горца, и троица спокойно удалилась.

Вслед «Мерседесу» покатился задрипанный «Москвич» мышиного цвета, за рулем которого восседал Зорька.

Объект кое-как стер с лица майонез, залпом выпил подряд два граненых стакана водки, минут пять посидел, погруженный в свои мысли, принял на грудь еще граммов сто исконно русского напитка и затем резко упал со стула.

И в бессознательном состоянии был загружен в старую «BMW» одного из подельников.

– Закуриваем[50], – тихо сказал Сыч в прикрепленный под шарфом ларингофон.

До следующего утра мертвецки пьяный объект представлял такой же оперативной интерес, как сосновое бревно на гатчинской лесопилке.

«Через боковые двери они не попрут, – рассудил Мальков, внимательно оглядывая салон самолета. – Иллюминаторы тоже слишком малы… Лестниц из багажного отделения две. – Старший лейтенант посмотрел вниз через перила. – Но там двери изнутри заблокированы. Гидравлической кувалдой выбивать – грохоту много, а иначе не возьмешь… Так, а как саудовский спецназ в прошлом году брал „тушку“? По телевизору ж показывали. Подошли сбоку, подогнали трапы, пока переговорщики мозги компостировали, сосредоточились у проемов и одновременно вломились с трех сторон…»

Егор осторожно высунул голову в пока еще открытую дверь.

Площадка и расположенная неподалеку взлетно-посадочная полоса были совершенно пусты.

"В Школе меня этому не учили, – старший лейтенант вспомнил два года, проведенных им после окончания университета в Московском учебном центре. – Да и разгильдяйничали мы изрядно… Эх, надо было на преподов насесть, чтобы по «эс-дэ-пять»[51] больше давали…"

На курсе Малькова СД-5 назывались основы контртеррористической деятельности, которым их обучал пожилой капитан первого ранга, стоявший в свое время у истоков создания знаменитой «Альфы». Группа, в которую входил Егор, была в основном ориентирована на аналитическую работу, поэтому СД-5 преподавалась в общих чертах. Основной упор делался не на практические действия спецназа по освобождению захваченного преступниками объекта, а на разъяснение курсантам структурирования террористических организаций, вертикали управления, методов вербовки сторонников, выявления источников и каналов финансирования и характерных различий между боевыми группами и сборищами околополитических трепачей.

Слушатели МУЦа, что совершенно естественно, были немного более собранными и серьезными, чем студенты иных учебных заведений, но кардинально от них не отличались. Так что и занятия прогуливали, и шпаргалки делали, и подшучивали над преподавателями, и половину материала по непрофильным предметам помнили лишь до дня экзамена. А Мальков, к тому же, был в своей группе заводилой и инициатором большинства приколов.

Однажды они с приятелем, отправленным на учебу Красноярским управлением[52], вывесили на доске объявлений талантливо исполненный приказ об увольнении подполковника, заведовавшего в Учебном центре общевойсковой подготовкой и выдававшего на занятиях перлы типа: «Не смотрите на меня сквозь зубы, товарищ курсант!», "А здесь будут располагаться наши танки. Их число, к примеру, «эм»… Нет, отставить. «Эм» мало, пусть будет «эн», «Эй, вы трое, подойдите оба сюда!» и так далее. Бумага была снабжена всеми печатями и подписями, неотличимыми от настоящих, и номером регистрации. Причем особую сложность в осуществлении задуманного представляло даже не изготовление приказа, а его размещение на доске, закрытой толстым стеклом и расположенной в прямой видимости прапорщиков на входе.

Проблема была решена весьма оригинально.

В выходной день Мальков и несколько его одногруппников, к которым подполковник питал особые чувства и которых постоянно стремился привести «в соответствие с уставами», вызвались помочь коменданту МУЦа в ремонте компьютерного класса на третьем этаже центрального здания. А для этого надо было перетащить из расположенного во дворе флигеля несколько десятков листов белого пластика размерами два на четыре метра, коим и должны были отделываться стены класса.

«Инициативники», подбадриваемые умиленным сознательностью молодежи комендантом, поволокли пластик на третий этаж.

Но во время третьей ходки, когда курсанты Мочалкин и Мыльников приняли на себя повышенные обязательства и поперли не один лист, а три, случилось то, что и должно было случиться.

А именно – они застряли в проходе на вахте, перегородив прапорщикам обзор доски объявлений.

Пока Мочалкина извлекали из стальных клещей «вертушки» и протаскивали листы по одному, курсант Мальков при помощи электроотвертки вывернул шурупы крепления, снял стекло, налепил «приказ» в самый центр доски, установил стекло на штатное место и бросился помогать Мыльникову, который артистично изображал страдания от того, что его рука попала между пластиком и углом будки охраны.

Утром в понедельник свирепого служаку чуть не хватил удар.

Куратор группы Малькова понял, кто учудил сие безобразие, но ребят в обиду не дал. Ибо в процессе проведения операции «Ложное увольнение» они проявили недюжинную смекалку, очень ценную в их будущей работе, требующей не столько выполнения инструкций, сколько использования интеллектуального потенциала…

Мальков еще раз внимательно осмотрел сугробы по краям площадки, пытаясь найти хоть что-нибудь, напоминающее позицию снайпера.

– Наблюдаю кренделя[53], – негромко произнес капитан Исаков, когда лицо «террориста» появилось в перекрестье оптического прицела.

– Принято, – прошипела рация голосом Тарзана, первого заместителя полковника Ярошевича. – Остальные?

– Не вижу, – отозвался Исаков.

– Цейс, пошел посредник…

– Ясно. Конец связи.

«Пока никого, – успокоился Мальков. – Ясное дело, только подъехали, сейчас инструктаж проходят…»

О методах работы спецназа мало что известно сотрудникам из других подразделений. Есть, конечно, общие моменты, которые никто не скрывает, но большая часть информации закрыта для посторонних. А по документальным фильмам, даже демонстрируемым исключительно внутри ведомства, многого не узнаешь. Штурм или захват происходят столь стремительно, что незнакомый со спецификой подготовки спецназовцев человек отмечает лишь мельтешение фигур на экране. В финале закованного в наручники злодея с черным мешком на голове тащат к машине и закадровый голос объявляет, что операция прошла успешно…

Распахнулась дверь ангара, должного изображать здание аэропорта[54], и на продуваемое со всех сторон поле ступил давешний переговорщик-"сатанист", исполняющий роль затребованного террористами представителя городской власти.

– Так-так-так… – Иванидзе хлопнул по плечу задумавшегося Егора. – Первая ласточка, чиновник из губернатория.

– Проведем в салон или пусть померзнет на трапе? – кровожадно осведомился Мальков.

– Можешь сам выбрать, – разрешил Иванидзе.

– А как лучше?

– Да без разницы. Количество пассажиров они и так знают, а ГРАДу что два террориста, что десять – всё едино… Здесь нет усложнения.

Переговорщик приблизился к трапу и поднял руки с растопыренными пальцами.

– Что это он? – удивился старший лейтенант.

– Показывает, что не прячет оружие. – Иванидзе посерьезнел. – Всё, начинаем, как в жизни…