Комнаты сексуальных тайн - Хеммингсон Майкл - Страница 7

Все началось так: Марк и Вивьен собрали толпу наблюдателей. Марк захотел быть первым. Данни разделась, легла на кровать и пропела: «Ну-ну».

— Ты уверена, что готова к этому? — спросила Вивьен.

— Готова, — ответил за девушку Гордон.

Марк оттрахал Данни, его жена поддерживала его ободряющими возгласами. Вивьен сказала: «Следующий!», и мужчина из группы наблюдателей смущенно выступил вперед. «Давай», — подначила его Вивьен.

— Трахни меня, — промурлыкала Данни.

— Давай, выеби шлюху, — проговорил Гордон.

Мужчина лег на кровать и оттрахал ее. Данни задрала ноги и издала долгий протяжный стон, свидетельствующий о том, что ей хорошо.

Хозяева вечеринки периодически уходили к гостям и возвращались с другими наблюдателями, преимущественно мужчинами. Должен признать, что, наблюдая за Данни, я пришел в боевую готовность и сам захотел пойти к ней. По счету я, кажется, был тринадцатым. Сгустки спермы вытекали из ее влагалища. Я поднял ее ноги и вошел ей в задний проход.

— Как ты? — спросил я.

— Мне нравится, — ответила она.

К тому времени, как я закончил, по особняку разнесся слух о том, что происходит в этой комнате. Сюда набились зрители и жаждущие участники. Начала выстраиваться очередь из мужчин.

— Я никогда такого не видел, — сказал я Гордону.

— Я тоже, — откликнулся он. — Это что-то.

— Как вы думаете, насколько ее хватит?

— Настолько, насколько нужно, — ответил Гордон. Он завороженно смотрел на нее.

Действо растянулось на несколько часов, мужчины все шли и шли, некоторые — по второму или третьему разу. Один раз Данни сходила в уборную помочиться и подмыть задницу. Затем трое мужчин начали драть ее в три дырки. Данни была покрыта потом и спермой, ее волосы спутались, глаза остекленели. К пяти утра я почувствовал, что устал от этого зрелища, которое, похоже, не собиралось заканчиваться.

— Мне нужно домой, — сказал я Гордону.

— Знаю, — сказал он. — Я останусь с ней.

Я поймал такси. Я чувствовал себя опустошенным до предела.

18

Данни снова пропала из вида — на одиннадцать дней. Я считал их — ровно одиннадцать, ни днем меньше. Затем она постучала в мою дверь.

Ее волосы были светлыми и стали заметно длиннее.

«Этот цвет явно не идет такой безумной девчонке», — подумал я.

— Алекс, — проговорила она. — Можно войти?

— Конечно, — сказал я. — Конечно.

Она прошла мимо меня. Запах ее духов был сильным и очень приятным. Как и всегда, ее черное платье было очень коротким и плотно облегало ее фигуру.

— Я чувствовала, как ты смотришь, паршивый профессор, — сказала она.

— Я беспокоился за тебя, — проговорил я.

— Почему?

— Ну…

Она повернулась и взглянула на меня:

— Что — ну?

— Твои волосы отросли?

— Нравится?

— Не знаю, как насчет цвета…

— Это парик, глупенький. — Она стащила его с головы. Ее настоящие волосы были лавандового цвета.

— Хорошо, что ты не блондинка, — сказал я. — Тебе это… не идет.

— Разве? — Она захлопала ресницами.

— К твоей личности это не подходит.

— Я так и думала, — проговорила она. — Ну, скажи мне, — она обвила руками мою шею и поцеловала меня, — почему ты беспокоился обо мне?

— Ты знаешь.

— Нет, не знаю.

— Ты была в таком состоянии…

— Я словно возрождалась заново.

— И я не знаю, каково тебе было потом, после…

— После чего?

— Вечеринки.

Она улыбнулась:

— Ты имеешь в виду, после того, как меня оттрахали все эти парни?

— Ну да.

— Я раньше уже делала это, — призналась она мне. — У меня есть кое-какие навыки.

— Правда?

— Правда. — Она поцеловала меня снова.

— Ты и раньше участвовала в групповухах?

— Тебя это удивляет?

— Я знаю, что не должно.

— Я обожаю, когда меня трахают, — сказала она. — Ты прекрасно это знаешь. Я люблю мужской член. Я люблю чувствовать члены внутри, один за другим, такие разные, но в то же время одинаковые: члены, члены, члены…

— Расскажи мне…

— О чем?

— О других групповухах.

— Хочешь грязную историю?

— Я всегда хочу.

— Сначала я хочу отсосать у тебя, — проговорила она.

— Запросто, — отозвался я.

Она усадила меня в кресло в гостиной, опустилась на колени, зарылась лицом в мой пах и сделала то, что всегда делала блестяще. Я попытался сдержать оргазм, но не смог: кончил быстро и сильно.

Слизывая сперму с головки моего члена, она спросила очень тихо:

— Что ты хочешь знать?

— Как это было в первый раз, — сказал я.

— В самый первый раз?

— Ты знаешь, о чем я.

— Когда я впервые приняла участие в групповухе, я была совсем молодой, — проговорила она.

— Ты и сейчас молода.

— Я была еще моложе. У меня был приятель. Это была совсем не романтическая любовь, мне просто нравилось сосать его член.

— Тебе всегда нравится это делать.

— Я рождена для этого.

— Продолжай.

— Его папаша имел на меня виды.

— Догадываюсь.

— Мой приятель жил с отцом, кажется, его мать сбежала с другим, я не помню точно. Была новогодняя вечеринка. Предполагалось, что все будет чинно-мирно, но, разумеется, все оказалось совсем наоборот.

— Разумеется.

— Моему приятелю хватило трех банок пива, чтобы улететь. Вот тогда его папаша и подкатил ко мне. «Я тебе хочу кое-что показать», — заявил он и потащил меня в спальню. У него был кокаин. «Пробовала когда-нибудь?» — поинтересовался он, и я сказала: «Конечно». Но это была неправда. Я никогда не пробовала кокаин.

— Но тогда ты это сделала?

— Да.

— И как тебе?

— Полный улет, братишка.

— А ты знала, чего он добивается?

— Конечно. Я сказала что-то вроде: «Эй, ты хочешь, чтоб у меня крышу сорвало и ты смог дать себе волю?» Он сказал «да», выдал мне, какая я, по его мнению, горячая штучка, и стал целовать меня. «А что, если я не хочу?» — ляпнула я. «Тогда я тебя изнасилую», — заявил он. Он завалил меня на кровать и просунул руку мне между ног. «Так что, — спросил он, — секс по обоюдному согласию или изнасилование? Выбирай».

— И что ты ответила?

— Мне следовало сказать «изнасилование», — засмеялась Данни, — но я просто сказала: «Трахни меня». И он это сделал, на своей огромной кровати, в своей комнате, совсем рядом с той, где валялся в отрубе его сынок — мой приятель.

— А когда же началась групповуха?

— Сейчас расскажу. Так вот, он, значит, меня трахает, мне кайфово, и я, видно, расшумелась от удовольствия, потому что в комнату ворвались двое его друзей, которые тоже были на вечеринке, с криками: «Что здесь происходит?», а потом началось: «Ой, что это за малышка, которую ты так трахаешь, а?»

Я улыбнулся и покачал головой.

— Что?

— Это все правда?

Она вздохнула:

— Да. А как же иначе?

— Так, значит, эти парни тоже трахнули тебя?

— Они наблюдали за нами, потом дали мне еще кокаина, и папаша моего парня сказал мне: «Давай трахни моих друзей». И я согласилась.

— И сколько их было всего?

— Четверо или пятеро.

— Ты не помнишь?

— Была вечеринка.

— Да. Вечеринка. Так, значит, — продолжил я, — тебя отымели в общей сложности пять или шесть взрослых мужиков?

— Может, и семь, — сказала она. — Это была настоящая групповуха.

— Они трахнули тебя каждый по разу? По два?

— Думаю, по три, — сказала она, обхватывая мой член губами и вынимая его с легким хлюпающим звуком. — М-м-м-м…

— Это продолжалось всю ночь, — проговорил я, глядя в потолок.

— И на рассвете. Меня никогда не трахали так долго. Это был полнейший кайф. Да, Алекс, я была счастлива. Грязная маленькая шлюшка, которой нравится, когда ее трахают. Они грязно обзывали меня: шлюха, дрянь, маленькая пизденка, грязная дырка. И я была всем тем, кем они называли меня, и даже больше.

— А были другие групповухи, кроме этой?