Провалы во внешней политике России. От Венского конгресса до Минских соглашений - Платонов Сергей Владимирович - Страница 9

Отец был соратником Ленина и издателем марксистского журнала «Рассвет». Родился в Калуге. Окончил кадетский корпус в Воронеже, а затем престижное Михайловское артиллерийское училище в Петербурге. Участвовал в Русско-японской войне. В связи с роспуском первой Госдумы и угрозой нарастания правительственной реакции подал императору демонстративно-вызывающее по содержанию прошение об отставке с военной службы: «В настоящих условиях нельзя исключить применения армии против народа. Считая унизительным для своего достоинства находиться в ее рядах, прошу уволить меня от службы». Через предание офицерскому суду, с репутацией неблагонадежного и лишением всех прав отставного офицера отец был уволен.

Вскоре протестное настроение привело его в ряды Российской социал-демократической рабочей партии, и он активно включился в возрождение разгромленного в 1905 году революционного движения. Аресты. Ссылка. Бегство за границу. Знакомство в 1909 году в Париже с Лениным. Они сблизились, и однажды два дня Ленин с женой тоже гостили у отца в Вене в 1913 году по пути из польского Поронина в швейцарский Берн. Тогда же прозвучало пророчество Ленина: «Да, вы – настоящий дипломат», как реакция на то, насколько умело отец сумел договориться с меценатом о деньгах на издание партийного журнала. Очень вероятно, что впереди его ждала блестящая партийная карьера, но случился разлад с Лениным и, как следствие, также разрыв с верным ленинцем Сталиным, на почве несовпадения оценок Первой мировой войны. Ленин – пораженец, отец – оборонец. Ленин, Сталин и многие их сторонники выступали с непостижимым для любого человека дворянского происхождения лозунгом «поражения российского правительства в несправедливой империалистической войне». Бывший офицер хотя и был противником монархии, но оставался патриотом. Он, как и другие оборонцы, считал недопустимым желать такого поражения, так как «разделение» Отечества и правительства в такой ситуации считал невозможным.

Поэтому отец переходит к меньшевикам (социал-демократам). Они были оборонцами. Становится членом ЦК социал-демократов. Избирается депутатом Учредительного собрания по списку меньшевиков. В непростые времена двух революций и создания государства новой формации был несколько раз арестован. И снова разлад. На этот раз с руководителем меньшевиков Мартовым по вопросам партийной стратегии.

– Он что, не понимал, что такая черта характера, как нетерпимость к авторитетам, а тем более вождям, – качество в политике противопоказанное?

– Да, вы правы, отец был очень независимым человеком и явно чуждым карьеризму. Поэтому он никак не мог вписаться в советский режим. Работал простым бухгалтером. Но однажды все изменилось. Случайно на улице Ильинке в Москве встретил Сталина. Тогда вожди еще ходили как и все. Даже без охраны. Правда, недолго, до покушения на Ленина.

Разговорились, и нарком Сталин приглашает его на руководящую работу в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции. На съезде РКП(б) в 1923 году по рекомендации Сталина отец возвращается в партию большевиков. Известно, что Сталин дал всего две рекомендации на вступление в партию: отцу, а также будущему прокурору и дипломату и тоже меньшевику Вышинскому. Во время участия в выработке новой экономической политики именно отец разработал концепцию замены продовольственной разверстки на продналог. После Наркомата РКИ в течение четырех лет руководил Госторгом (экспорт-импорт) Наркомата внешней торговли, который возглавлял известный большевик Микоян, заметивший в своих воспоминаниях, что «руководитель Госторга в делах внешней торговли был на голову выше меня, наркома».

Жизнь отца в очередной раз круто изменилась в связи с установлением дипломатических отношений с Японией. По рекомендации Сталина политбюро направляет отца первым постпредом в Японию (1928–1933). По завершении миссии в Токио недолгое пребывание в Москве и новое назначение – также первым советским послом в США (1933–1938). В это время об отце стали поговаривать как о будущем наркоме иностранных дел. Но не случилось. Болезнь, инвалидность, отставка, посильная работа в Дипломатической академии и Совинформбюро. И в Токио, и в Вашингтоне я и его вторая жена, моя мама, были с отцом. За время пребывания в США мне удалось в совершенстве овладеть английским и наблюдать за работой и нравами посольства с близкого расстояния. Вплоть до курьезов. Например, когда сотрудники посольства в разговорах употребляли слово «послиха», я не сразу понимал, что речь идет о жене посла, то есть моей матери. Или что коллектив посольства – это не сплоченное товарищество дипломатов, а змеиный клубок карьеристов-честолюбцев, да еще усугубленный антагонизмом между чистыми дипломатами и разведчиками, между дипломатами и административным персоналом. Что посол львиную долю времени тратит на разбор этих противоречий, доходящих нередко до склок между не занятыми работой женами сотрудников.

Что-то похожее происходит в современной Европе, когда все сильнее проявляются противоречия между старыми и новыми членами ЕС. Между бюрократией Брюсселя и национальными элитами. Своего рода дедовщина…

Странная Европа

– Особенно необычной для традиционной политики картину представляют сегодня бесконечные сходки лидеров Евросоюза. Они, как малые дети, без конца обнимаются, целуются и фотографируются. А ведь еще недавно вся Европа потешалась над лобызаньями советских лидеров. На людях они вроде едины, а по отдельности – «кто в лес, а кто по дрова». Что их ждет?

– Давайте поразмышляем. Большинство современных лидеров Брюсселя и стран ЕС – это политические карлики или откровенные лузеры. Особенно правители Прибалтики и государств из бывшего Варшавского блока. Наследие СССР «пришло» в евроатлантическую семью не только с очень неравномерно развитыми территориями, но и с проблемным населением, жаждущим всего и сразу. Очень скоро управляемость таким неоднородным конгломератом легла на новых владельцев, как когда-то на СССР, тяжким бременем. Положение усугубляется волнами мигрантов из Африки. Возникла реальная угроза развала самого Евросоюза. Желать этого небезопасного последствиями варианта несерьезно, но и возражать бессмысленно. Тем более что это зависит от США. Как только американцы, руководящие Евросоюзом через НАТО, ослабнут, так ЕС и развалится. И чтобы не попасть под его обломки, Россия должна «удалиться» на безопасное расстояние. То есть минимизировать с этими странами все отношения. Наш новый вектор – Восток. Триста лет мы пытались стать в Европе своими. Не получилось. Кто виноват? Да никто. Ведь география и история – это приговор.

И все же. Ситуация с начала XXI века стала меняться. Сыграл свою роль фактор личности. Второй президент Путин начал выводить Россию из тени США и в Мюнхенской речи объявил о формировании независимого курса. В решающей степени это произошло благодаря трем обстоятельствам: возрастание российской экономической мощи, укрепление военной силы и сближение с Китаем. США не смирились и в 2014 году попытались дать России решительный и, как они надеялись, последний бой с использованием нацистских сил Украины. Но просчитались. Потому что не на тех поставили и уж совсем не учли прочность исторической памяти, извечной стойкости россиян, а также быстро возрастающие возможности путинской России. К тому же заблаговременно обратившей взоры на близкий по духу Китай.

Естественно, возникает вопрос, насколько долгим и счастливым будет роман с Китаем. И не является ли мифом «историческое миролюбие» Китая? Разве не он сорок лет назад нападал на соседний Вьетнам? Не повторится ли американский вариант? Ответ таков: уверен, результат будет иным, чем в случае с США, с которыми на самом деле мы были в суровый четырехлетний период Второй мировой лишь военными попутчиками. Другое дело – отношения с Китаем. Потому что они совсем не похожи на роман «курортный», а являют собой уже довольно долгий, почти в сто лет период (с разрывом в двадцать пять лет), брак по обоюдному расчету – прочный и успешный по определению. Объективности ради надо вспомнить, что во время разрыва доходило до локальных стычек на амурской границе в районе острова Даманский. Но для границы в шесть тысяч километров один конфликт за много десятилетий – это мизер. И надо признать, нашей вины в этом конфликте больше. Это были последствия неправильной демаркации линии границы по Амуру и Уссури еще при Горчакове и царях и бестактности в отношениях с китайцами со стороны советских лидеров Хрущева и Брежнева.