Титус Кроу - Ламли Брайан - Страница 26

На раннем этапе существования Фонда были основательно изучены великие оккультные книги. Самоотверженные люди изучали их до тех пор, пока охотники за ужасами не заучили наизусть все до одного упоминания и описания. И только тогда охота началась по-настоящему.

Но прежде чем произошло все это, мифологические Демогоргоны[31], хтонийцы, распространились на огромных территориях (хотя главным местом их обитания оставалась Африка), и в итоге потомство Шудде-М’еля уже можно было обнаружить по всему миру — в Азии, Европе, России и даже в Китае и на Тибете. Наконец, в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году, невзирая на все старания Фонда Уилмарта, вторжение копателей произошло на территории обеих Америк. Нет, то была не первая встреча с этими существами из древних мифов и их приспешников с американцами. Наоборот, много раз эти извращенные формы ужаса встречались людям на этих континентах, а в особенности — в США, а именно на побережье Новой Англии. О том, что этих тварей можно встретить внутри курганов и в лесистых долинах этой местности, говорят индейские летописи и устные предания, а индейцам эти сведения передали их далекие предки. Но именно в шестьдесят четвертом отродье Шудде-М’еля закрепилось на американском материке — точнее говоря, под ним!

Кроу в возможность такого вторжения верил с трудом, но Писли напомнил ему о способности хтонийцев проникать в сознание людей. Вне всяких сомнений, существовали люди, которые на время попадали под сильное влияние копателей, а некоторые начинали служить им постоянно. Чаще всего, это были люди слабовольные, дурного воспитания. Вот такие люди и перевезли яйца в США для дальнейшего размножения ужасов! Эти мысленно порабощенные прислужники хтонийцев несколько раз пытались внедриться в ряды членов Фонда и даже пробовали проникнуть непосредственно в здание Мискатоникского университета. Но и на этот раз таинственной «защиты» хватило для того, чтобы уберечь членов Фонда от этих безумцев. В конце концов, их разум был разумом хтонийцев, а потому против них срабатывали все меры предосторожности, которые применялись против всех божеств мифологии Ктулху.

Главная сложность борьбы с отродьем Шудде-М’еля (Писли говорил на эту тему со знанием дела) заключалась в том, что любой способ войны можно, чаще всего, было примерять не более одного раза. Их телепатические контакты друг с другом — а кроме того, и с другими тварями из преданий — происходили, естественно, мгновенно. А это означало, что стоило только изничтожить одно гнездо хтонийцев, как об этом моментально узнавали твари из других гнезд, и против них ранее использованные средства уже не действовали. Однако благодаря инженерам-теоретикам из Мискатоникского университета, исследователям и экспериментаторам был составлен дотоле неслыханный план уничтожения ряда обитающих под землей типов БЦК (так для удобства профессор Писли именовал Божеств Цикла Ктулху), рассчитанный так, чтобы при этом не насторожились другие злобные твари. Этот план в данное время был готов к запуску и в Англии, и в Америке. Уже были проведены приготовления для первого американского эксперимента, с которым теперь следовало повременить до тех пор, пока не будет завершена подготовка к одновременной атаке на гнезда копателей в Британии. Нам с Кроу, как членам Фонда Уилмарта, предстояло увидеть результаты выполнения этого проекта.

Профессор вкратце излагал нам детали исследований и планов, а я видел, что с каждой секундой нарастает волнение и нетерпение Кроу. И естественно, как только Писли умолк, чтобы перевести дух, Кроу не упустил возможности задать вопрос:

— Значит, известны способы уничтожения этих тварей?

— Безусловно, друзья мои. — Профессор посмотрел на Кроу, перевел взгляд на меня. — И если бы ваш разум в последние недели не был так сильно затуманен, вы бы почти наверняка распознали эти способы самостоятельно. Большинство подземных жителей, подобных Шудде-М’елю и его отродью, боятся воды. В воде они начинают разлагаться, гнить, испаряться. Их внутренние органы распадаются, механизмы передвижения перестают работать. Они устроены еще более чужеродно, чем вы можете себе представить. Постоянное поливание их водой или погружение в воду на достаточно длительный промежуток времени для них практически фатально. Потом практически и смотреть-то не на что! И очень странно — я это понимаю — то, что главное стремление Шудде-М’еля сводится к освобождению Великого Ктулху. Члены нашего Фонда вслед за Уэнди-Смитом в это верят, но странность в том, что Ктулху является одним из величайших божеств водной стихии. Однако дело в том, что некогда Р’льех стоял на суше и что такое повторялось несколько раз, но теперь тюрьма Ктулху находится под водой, и волны океана служат стенами его темницы. Именно вода — хвала Господу! — мешает Ктулху вторгаться в сновидения людей. Эта его способность снижена до приемлемого уровня. Но тем не менее, вы сильно удивитесь тому, как много обитателей психиатрических лечебниц по всему миру находятся там из-за безумного призыва Ктулху. О да, он спит в глубине океана, в Р’льехе — где бы именно ни находился этот адский подводный град, и ему прислуживают драконы и Глубоководные, но они чаще всего являются тварями, привыкшими к водной среде. Вода — их стихия.

— Так, стало быть, Ктулху в самом деле жив? — спросил Кроу.

— Никаких сомнений. Мне говорили, что некоторые оккультисты якобы считают, что он мертв, но…

«То не мертво, что может вечно жить»… — процитировал Кроу первую строку весьма известной строфы Альхазреда, по поводу которой велось немало споров.

— Именно так, — кивнул Писли.

— А мне известна иная версия, — сказал я.

— Вот как? — профессор повернул голову ко мне.

— «То, что живет, познало смерть, а то, что мертво, не может умереть, ибо в Круговороте Духа жизнь — ничто, и смерть — ничто. Так что все живет вечно, но порой спит и бывает забыто».

Кроу вопросительно вздернул брови, но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, я пояснил:

— Это из девятой главы романа Г. Райдера Хаггарда[32] «Она» — слова, слетевшие с губ страшного феникса во сне.

— Ах, в литературе можно найти множество аллюзий и параллелей, Анри, — сказал мне Писли. — В особенности, в литературе того свойства, которую чудесно создает Хаггард. Пожалуй, можно было бы сказать, что Айэша была стихией огня.

— Кстати, о стихиях, — вступил в беседу Кроу. — Вы говорите, что многие существа, живущие в почве, начинают гнить и разлагаться в воде. Вы говорите так, словно вы… своими глазами видели это… растворение. Но как вы можете быть настолько уверены?

— Растворение… вот как. Гм-м-м… — задумчиво протянул Писли. — Нет, скорее — невероятно ускоренный катаболизм, я бы так сказал. И — да, я видел такое. Три года назад мы «высидели» яйцо в Мискатоникском университете.

— Что? — вскричал Кроу. — Разве это не было чрезвычайно опасно?

— Вовсе нет, — ответил Писли невозмутимо. — И это было совершенно необходимо. Мы должны были изучить этих тварей, Кроу, настолько, насколько позволяет земная наука. Мы продолжаем изучать их по сей день. Очень здорово — теоретизировать, строить гипотезы, но критерий познания — практика. Поэтому мы инкубировали яйцо. С тех пор мы делали это часто, поверьте мне! Но то, самое первое… Мы поместили его в большой комнате типа коробки — пятиугольной в плане. В каждую из пяти стен была вмонтирована броня. И физически, и ментально тварь была изолирована очень надежно. Она не смогла бы ни вырваться из помещения, ни общаться с кем-то из своих сородичей! Мы скармливали ей почву и базальтовый гравий. О да, еще мы пробовали давать копателю плоть мертвых животных, и это пробуждало в существе жуткую жажду крови, поэтому было решено, что кормить тварь минералами безопаснее. Всего лишь в шестимесячном возрасте тварь достигла размеров взрослого ожиревшего мужчины в поперечнике, а ее длина равнялась девяти футам. С виду она напоминала крупного уродливого серого кальмара. Ясное дело, в то время это была далеко не взрослая особь, но мы, тем не менее, были рады тому, что ее размеры позволяют нам начать эксперименты. Мы решили, что испробовать воздействие водой — хорошая мысль. Об этом знал даже старина Уэнди-Смит… — Писли запнулся и вытаращенными от ужаса глазами осмотрел еще не успевшие высохнуть темные пятна на полу. В его взгляде был страх, изумление, но, как ни странно, что-то похожее на расчет. — В общем, мы решили оставить эксперимент с водой напоследок. Кислоты, как выяснилось, не наносят твари ни малейшего вреда. Чувствительно воздействовали на «роющего землю» только самые высокие температуры — а мы пустили в ход лазер! Как мы и ожидали, ничего дурного с тварью не происходило и под воздействием высокого давления и взрывной волны. Даже мощная взрывчатка, детонировавшая в контакте с «роющим землю», не причиняла ему ощутимых повреждений — ну разве что тварь была вынуждена заживлять протоплазмой дыры в шкуре! А вот вода работала превосходно. Но до воды мы испробовали кое-что еще, и эффект оказался настолько ярким, что нам пришлось прервать обработку, поскольку возникло опасение, что мы убьем наше подопытное существо.