Сладкая Валентина (ЛП) - Коул Ария - Страница 5

Она посмотрела на меня удивленным пытливы взглядом. Боже, что же со мной делали ее глаза. Они заставляли мои яйца поджиматься на протяжении всего дня, а потом преследовали ночью во сне.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре, – быстро ответила Валентина. Двадцать четыре. Иисусе. Я мог бы быть ее отцом.

– А мой возраст тебя не смущает? Мне было пятнадцать, когда ты родилась, – я пытался себя подготовить к неминуемой боли.

– Хмм... – Валентина склонила голову в сторону и провела пальцами по моему виску. – Ну, мне вроде как нравиться это небольшая седина. А морщинки, которые появляются, стоит тебе улыбнуться, очень милые. А вот эти линии возле губ, говорят, что ты любишь смеяться, – она кончиками пальцев провела по уголку моих губ. – И разве не считается, что с возрастом приходит мудрость?

То, как Валентина смотрела на меня, почти заставляло терять голову. Я фактически собирался рухнуть на колени и умолять ее выйти за меня замуж. Я был готов зайти настолько далеко.

– Да, думаю, что слышал нечто подобное.

– Ну, я не говорила этого применительно к тебе нынешнему. Но может когда-нибудь, – Валентина похлопала меня по щеке, а на ее губах появилась саркастичная усмешка.

– Валентина... – прорычал я, прижимая ее ближе к своему телу и прикусывая мочку ее уха зубами. – Я мог бы быть твоим отцом.

– Мне это безразлично, – прошептала она, обвивая мою шею руками и сцепляя пальцы в замок у меня на затылке, ее губы касались разгоряченной кожи моего подбородка, пока Валентина говорила. Боже, я хотел заботиться о ней, сделать ее своей, подарить ей ту жизнь и любовь, которые она заслуживала.

– Тебе вообще плевать на мой возраст, сладкая? – теперь мои ладони скользнули по ее спине и легли на изгиб ягодиц, прикрытых юбкой до колена, которую Валентина надела.

– Ну, до тех пор, пока ты не скажешь мне, что ты трехсотлетний вампир, я не имею ничего против твоего возраста, – она обвила одной рукой мою талию и засунула ладонь в карман моих джинсов.

Низкий стон вырвался из моего горла, прежде чем я сделал первую за последние годы спонтанную вещь.

– Я хочу тебя всю целиком только для себя.

Наши губы встретились, мои руки зарылись в волнистые пряди волос Валентины, а наши тела извивались друг против друга, словно мы оба изголодались до сумасшествия.

Дьявол, со мной именно так и было.

Я жаждал ее с безумной силой.

Я не был до конца уверен, что, черт подери, это было, но что-то в сладкой Валентине вынуждало меня нуждаться в ней, заставляло желать защищать ее, любить ее всеми способами, какими только мужчина мог любить женщину.

– Целовать тебя должно бы казаться мне неправильным, Валентина, но почему, ко всем чертям, это ощущается так верно?

Ее пальцы сжались у меня на плечах, а губы затрепетали возле моих, пока наши тела прижимались друг к другу.

– Это чувствуется так замечательно.

Я усмехнулся, когда Валентина прижала кончик пальца к своим мягким губам, словно переживая наш поцелуй заново. Черт, я точно буду делать тоже самое сегодня ночью, зажав член в кулаке.

– Я хочу тебя, Валентина. Хочу больше, чем чего-либо когда-либо в своей жизни, – я позволил ладоням упасть вниз, убирая их с ее прекрасных изгибов, чтобы между нами появилась небольшая дистанция. – Но я не желаю брать того, что мне не хотят предлагать. Я хочу, чтобы ты была уверена. В ту минуту, когда между нами все, наконец, произойдет, я хочу, чтобы ты была точно уверена, что я твой, и ты, черт подери, целиком и полностью моя.

Валентина, казалось, сжалась передо мной с глазами опущенными вниз и печально сгорбленными плечами.

– Ты берешь лишь то, что я тебе предлагаю...

Я провел рукой по волосам, споря с самим собой. Взять эту сладкую изысканную женщину и испачкать ее своими грубыми руками, своей требовательной личностью и антисоциальным поведением. Валентина была такой светлой, словно глоток свежего воздуха – не разрушу ли я все это, если заберу ее себе?

– Валентина... ты все еще такая молодая...

Она остервенело закачала головой, прежде чем наброситься на меня, сжимая в пальцах ткань моей футболки.

– Ты не знаешь, каково это быть мной. Я никогда не подходила людям своего возраста. Постоянно работала во время учебы в колледже, желая расплатиться со всеми долгами до его окончания, я даже смогла скопить достаточно денег, чтобы заплатить за аренду этого места. Может я родилась всего двадцать четыре года назад, Нокс, но чувствую себя куда старше, и, черт подери, куда мудрее.

То как она стояла напротив меня, впиваясь в меня взглядом, пока говорила, разрывало мне сердце. Валентина была права. Меня настолько тянуло к ней, потому что она казалась намного старше своего возраста. Вначале широта ее взглядов, а потом и то, что и как она говорила – все это лишь еще больше влекло к ней. Она была наблюдательной, вдумчивой, такой заводной и неимоверно талантливой.

– Я не сомневался в этом ни секунды, сладкая, – я обхватил ее лицо ладонями, внезапно охваченный порывом защитить Валентину от всего. – Нам стоит доставить тебя домой.

– Я прогуляюсь. Я живу сразу за углом.

– Ты больше не будешь ходить одна. С этого момента я буду забирать тебя и довозить до дома.

Я заглушил ее протест поцелуем. Медленным, исследующим, нежным, но обещающим большее.

Теперь не существовало пути назад для Валентины и меня. Без чертовых вариантов, но я все еще мог немного подождать. Двигаться в ее темпе станет для меня адской пыткой, но я был готов на это ради нее. Я сделал бы для Валентины все, что угодно.

– Если мы продолжим в том же духе еще хоть немного, то я пошлю к черту грязный пол и открытые окна и окажусь в тебе в следующее мгновение, – слова, вырвавшиеся у меня, были скорее похожи на рык. Контролировать себя было очень сложно и болезненно.

– Ты настойчивый, – Валентина толкнула меня в грудь.

– Мне нравится, как твои губы выглядят припухшими и покрасневшими от моих поцелуев, – я погладил ее нижнюю губу большим пальцем. – Я должен также целовать тебя каждый день.

Глаза Валентины сверкали, и я готов был поклясться, что почти потерялся среди мерцающих в них звезд. Валентина сделала из меня какого-то поэтичного придурка, но мне было на это совершенно плевать. Пока она была в моих руках, я обнаружил, что все остальное становилось мне совершенно безразлично.

– Ну, учитывая, что ты собираешься забирать меня по утрам, думаю, у тебя будет такой шанс, – улыбнулась она.

– В этом и заключается план, – я кинул головой. – Мудрый, помнишь?

– Очень мудрый, – согласилась Валентина, отодвинувшись и склонив голову к одному плечу. – Скажи мне, Нокс, а к какому времени, по-твоему, я прихожу в пекарню?

Я пожал плечами, следуя за ней, не желая, чтобы между нами оказался хоть один лишний дюйм.

– Шесть, семь?

Валентина широко ухмыльнулась, кивнув, когда открывала входную дверь.

– Ну, пекарня открывается в шесть, так что это бы не сработало.

Я вошел за ней следом в кафе, запах карамели и ванили поприветствовал нас.

– А какое же время верное, сладкая?

– Четыре.

– Четыре?

– По воскресеньям иногда может чуть раньше. Ты бы удивился, если бы узнал, сколько мужчин все еще покупают утренние подарки в последнюю минуту.

Я кивнул, скрестив руки на груди, пока наблюдал за Валентиной, слишком наслаждающейся тем затруднительным положением, в котором я оказался.

– Четыре – это довольно рано, Валентина.

– Да, так и есть, но я ранняя пташка, так что не возражаю. Я же сказала, что если это тебе неудобно, то я и сама могу дойти.

Я кивнул, выслушав Валентину, давая ей закончить.

– Да нет никаких проблем с тем, чтобы подъехать сюда к четырем, – я пересек комнату, притягивая ее в свои объятья. – Я просто подумал, что разумнее было бы тогда остаться тут на ночь.

Ее брови взметнулись вверх, очевидно, что она ждала моих протестов против ранних подъемов.

Словно я, черт подери, мог отказаться от чего-то, связанного с ней.