А дело было так (СИ) - Колибри Клара - Страница 59

Сначала они мучили меня всякими разговорами. О, боже! Наверное, прав был папенька, что я нисколько не заимела за прошлые годы жизни опыта общения со своими соплеменницами, воистину, с парнями мне общаться было намного проще. А потом к этим двум сорокам присоединились еще три дамы, и они все вместе, оказывается, составляли на тот день верхушку местного женского общества. Вот тогда и началось самое «веселье», так как начали учить меня женским премудростям. К тому моменту мы переместились в главную гостиную дома, так как моя не смогла позволить им должным образом разместиться в своих наипышнейших юбках. Разговор велся все больше вокруг мужчин и способах заполучить их внимание – чуть зевать не начала через полчаса.

– Ну, да, понимаем, что вы-то, дорогая, отхватили уже себе главного холостяка нашего королевства, – как-то странно глянула на меня та дама, что была облачена в оранжево-желтые шелка. Жена начальника местного гарнизона, кажется. Сказала и покосилась на хозяйку этого дома, должно быть, намекала, что я перешла дорогу ее дочери. – Но мужчину надо еще и удержать в руках, милая.

Теперь ее прищур играл больше в пользу градоначальницы. А кроме того она протянула руку, как бы невзначай, и поправила прядку волос девушки, единственного среди нас пока еще неискушенного и невинного создания. Ее звали Розалией, кажется, эту молоденькую особу. Миловидная, скромная, с хорошей фигуркой и, мне казалось, нисколько не принявшая сторону ни одной из говоривших. Она больше помалкивала, к слову сказать, за что я была ей искренно благодарна. Так вот, намек оранжевой леди до меня дошел. Я тоже успела обратить внимание, что волосы девицы, хоть и с натягом, но можно было назвать золотисто-рыжими. Намекала, что герцог до конца не останется моим? Что заметила мои успевшие отрасти по-настоящему русые волосы? О, да, про проклятие рода правителей я уже знала, о чем и дала знать и взглядом, и пожатием плеч. Что Уильям лишь забавлялся сейчас и нисколько не строил серьезных планов на мой счет, тоже не обманывалась и не строила никаких иллюзий. Да он мог позволить себе дорогие игрушки, и между нами никогда ни слова, ни полслова не было о браке. Фаворитка! Этим все было сказано. Поэтому никакие взгляды, ужимки и словесные намеки никак не могли ранить мое сердце, которое я уверенно держала при себе, никому не отдавая. Ну, так, по крайней мере, считала тогда.

– Я бы на вашем месте, дорогая… – ее советы перестали забавлять меня очень скоро, но приходилось терпеть бесконечный поток словес, время-то все равно надо было как-то убивать. А что от присутствия этого навязанного общества не смогла бы избавиться, поняла с того момента, как только жена градоначальника вошла утром в мою комнату.

– А не погулять ли нам по городу? – это спасла меня Розалия. – Госпоже Аглае полезно будет побыть на свежем воздухе, у нее такая бледная кожа, а солнышко сегодня ласковое.

О, да! Мне действительно чуть ни сделалось дурно после многочасового промывания мозгов этими доброжелательницами. Прогулка должна была стать прекращением пытки под названием «женские посиделки». Только вот никак не могла знать, что гуляли местные леди исключительно по рыночной площади, лавкам и модным салонам. Когда время близилось к вечеру, еле ноги дотащила до особняка, так утомилась подобным хождением с непривычки. Очень хотелось остаться в тиши собственных покоев, но не тут-то было, мне объявили, что через полчаса явится местный учитель танцев, которого успел нанять для меня герцог.

– Ну, Уильям, погоди! – такая мысль билась во мне вместе с пульсом, когда надо мной измывался означенный господин.

Этот юркий коротышка оказался неутомим в движениях и остер на язык. Так с его подачи меня окрестили здесь ночным мотыльком. Он-то имел в виду мои неумелые в начале трепыхания, похожие лишь на пародию танца. А над чем потешались наблюдающие за нами те самые дамы, когда услышали слова моего настойчивого учителя, можно было, конечно, и погадать. В общем, возвращения Уильяма я ждала с нетерпением. А он явился только через четыре дня. Легко спрыгнул с коня, стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и нежно поцеловал меня в щеку.

– Здравствуй, Аленькая! Как здоровье, дорогая?

– Благодарю, нормально, – у меня получилось ему улыбнуться.

А потом рядом остановилась карета, и из нее вышел отец. Глаза его светились. Можно было не спрашивать, как прошла его поездка – догадалась, что громадье его планов стало после нее еще громаднее.

– Дочь моя! Соскучилась? А вот и мы. Ты не представляешь себе, какие ресурсы скрыты в этих землях!..

Дальше папа изъявил желание немного передохнуть, сослался на усталость, как только приметил мое желание поговорить. Я не была извергом и не стала останавливать его, когда направился в свои комнаты. В общем, наша с ним беседа состоялась только на следующее утро после завтрака. А началась с того, что объявил мне о своем отъезде, то есть собрался уже через час переместиться назад, в наш с ним мир.

– Ты же понимаешь, дочь, что не могу надолго оставлять дела…

– Да, папа, – опустила я плечи и голову, поняв без дальнейших объяснений, что, как бы ни сильна была отцовская любовь, а бизнесмен засел в моем родителе крепко.

Да что там, знала ведь уже за ним такое, знала. Взять хоть Евгения, не состоявшегося моего мужа, которого подобрал для меня отец. Наверняка, поимел бы с того брака самый, что ни есть, выгоднейший заказ или какие-то земли, числящиеся за вояками, если ни то и другое, вместе взятое. Мой папа, он такой, хваткий. Не смог бы, наверняка, добиться такого богатства и власти, если бы был другим. А еще долгие годы в крутом бизнесе сделали свое дело. Такая жизнь, что приходилась вести ему, кого угодно могла изменить. Представьте ситуацию, что человека бросали в заводь, кишащую акулами. Кто бы смог там выжить и еще и победить очень многих из беспощадных и кровожадных хищников? А он сумел. И выжить, и победить. Только за все неизменно следует расплатиться, вот и он… расплатился. Теперь вот своей дочерью.

– Детка, я для тебя же хлопочу! – взял отец мои холодные ладони в свои горячие руки и принялся засматривать мне в глаза.

– Угу! Все для меня. Я понимаю, – попыталась высвободиться из его рук и отстраниться, но он не дал, только дернуться у меня получилось.

– Этот мужчина будет тебе отличной парой, поверь. Он мудр не по годам, с нашей семьей щедр просто неслыханно. А главное…главное, что очень дорожит тобой, Ая. Я сам мужчина и знаю, что говорю. А ты у меня известная упрямица, что отрицать, но тоже способна здраво мыслить. Ведь так? Что молчишь и глаза отводишь? Не веришь, что нисколько не сомневаюсь в твоем счастливом будущем? Зря. Зря-а! Таких мужиков повидал на своем веку. Если они во что-то вцепятся, то никто не сможет…

– Да, но этот вцепился в твою единственную дочь! И он хочет нас с тобой разлучить.

– Эх! Такая отцовская доля – отдавать дочерей, – похлопал меня успокаивающе по тыльной стороне ладони, лежащей теперь у него на колене. – Но этот парень мне понравился. Честно. Очень понравился. Я с удовольствием назову его зятем, когда придет время. Что ты хмыкаешь? Откуда взялась эта неуверенность в собственные силы? Сейчас я не узнаю тебя, детка. Встряхнись и смотри веселее. Эй! Зуровы нигде не пропадут! Или ты сейчас хочешь сказать мне, что этот мужчина тебе неприятен? Что никак не можешь делить с ним постель? А ну, скажи честно папе, как он тебе в этом смысле? Снова молчишь? Да можешь и не говорить. Я сам понял, что млеешь от его прикосновений. Заметил, знаешь ли, твою реакцию, когда он притрагивался к твоей руке или талии. Не слепой твой папа, дочь.

– Но ты не можешь знать все про наши отношения. Наверняка, Уильям не рассказал тебе всего. Да он…

– Все, что мне надо было, я увидел и узнал. На этом точка. Я все сказал, дочка. А теперь утри слезы, приведи себя в порядок и проводи отца до кареты. Наверное, уже пора выезжать, заговорились мы здесь с тобой, Ая.

И он решительно встал на ноги, увлекая и меня за собой подняться с дивана, на котором мы сидели и разговаривали. Потом перехватил удобнее мою руку и решительно направился на выход из особняка. Когда мы оказались во дворе перед центральными воротами, карета действительно уже стояла и поджидала отъезжающего. А невдалеке толпились провожающие, все больше известные уже лица. Среди них был и Уильям, но стоял немного обособленно. К нему и направился родитель и уверенно передал герцогу мою руку.