Кот под кринолином (СИ) - "Carbon" - Страница 10

Следующие пять минут мы вели себя как самые настоящие сумасшедшие. Пихались, брызгались, хохотали, как безумные... А потом решили избавиться от мокрых тряпок, в которые превратилось то, что на нас надето...

Когда этот процесс перешел в бурные поцелуи и... дальше, я не заметила. Мне было просто невероятно хорошо. А рассказать котенку об отъезде я еще успею, ночь впереди длинная. Не стану портить ее плохими мыслями и тревогой. Котенок...

Он все же слишком не похож на моих прежних кавалеров. Он старается вести себя, как настоящий придворный ловелас, но сквозь маску вежливой куртуазности то и дело прорывается что-то такое... непосредственное, живое и беззащитное.

Возможно, именно это заставляет меня терять голову. Котенок не просит помощи, но я уже твердо уверена – если понадобится, я буду его защищать, пусть это и покажется сумасшествием!

Винсент:

Первые лучи солнца еще не успели осветить этот мир, как я уже покинул спальню королевы. Эйфория от обилия чувств и эмоций пока не успела выветриться полностью, но ожидающая реальность довольно быстро изгоняла её прочь.

Прокрадываясь по жутко колючим и одуряюще пахнущим кустам слишком разросшихся роз, я молил всех богов, чтоб собаки, охраняющие периметр, меня не заметили. Несмотря на то, что я жил в этом поместье уже довольно долго, эти узкомордые и злопамятные бесы воспринимали меня только как нарушителя. Уж что тут сыграло главную роль – мой второй облик или их озлобленность, мне неведомо. И ладно бы просто погоняли по двору, так они ведь шум поднимут такой, что она однозначно проснётся. А если и не облают, то точно заденут сигнализации, которыми весь дом и двор напичканы. Что еще хуже. А мне

бы очень хотелось пробраться в свою комнату незамеченным, и, желательно, сразу уснуть. Утром она будить не станет, слишком много дел, да и не нравится ей, когда у меня от недосыпа мешки под глазами, от этого может пострадать эффективность моей “работы”.

Передвигаясь по заднему двору маленькими перебежками, я ужом проскользнул в крохотную и незаметную кошачью дверку, сделанную специально для меня. Но выдохнуть с облегчением и тихо отправиться на боковую мне не дали. Со второго этажа

послышался мерный стук железных шпилек по паркету. Она не спала. И, видимо, опять поставили какую-то новую сигнализацию, ибо ничем иным такую осведомленность о моём приходе я объяснить не мог. И где же я не заметил сторожевую линию? Ах, да, вон – по самой кромке кошачьей дверки. Снаружи заметить невозможно.

Значит, целенаправленно ждала меня и, наверняка, разбирала бумаги и планы, ожидая. Это плохо. Это очень плохо. После такого даже нормальный человек не будет слишком снисходительным, а уж она...

Обернувшись, я застыл у двери и покорно уставился в ковер. Хищникам нельзя смотреть в глаза – это прямое противостояние, сопротивление. Опустив голову, я мог видеть только низ её тёмно-синей юбки и черные бархатные туфли, в которых она нарочито медленно спускалась со второго этажа.

-Ты долго, – громкий, лающий голос. Даже не видя её лица, я четко представлял узкие, сжатые сейчас в щелочку губы, уже очерченные сеткой морщин, но всё еще горящие темно-карие глаза и сведенные на переносице искусно выщипанные брови.

- Надеюсь, ты не просто так где-то таскался почти всю ночь? – она положила руку на перила, принимая, на первый взгляд, более расслабленную позу. Но любой более-менее понимающий в многоликих мог с уверенностью сказать: дернешься – и она бросится.

- Королева оказалось на удивление требовательна в постели, миледи, – говорю негромко и спокойно, без лишних эмоций, лишь бы её ни на что не спровоцировать. – Видимо, долгое отсутствие на супружеском ложе мужа слишком сильно сказалось

на Её Величестве. Она всё еще чересчур недоверчива, но тело требует своё. Пришлось хорошенько поработать перед тем, как её язык развязался.

Я с некоторым стыдом вспомнил доверчиво прижимающуюся ко мне девушку, которая после безумств в ванной жаловалась мне на свою непростую судьбу и козла-мужа, снова всё решившего за неё. Только инстинкт выживания запихнул все

сожаления куда подальше.

Что мне до этой дурехи, живущей в роскоши и шелках, но считающей себя безумно несчастной? Она не видела жизни, высокомерна и легкомысленна...

Почему-то мне кажется, что я себя оправдываю.

- Недоверчива? Сколько ты уже с ней? – голос графини отдавался в ушах хуже лая ненавистных собак, вот же ж...гиена...

- Неопытная девчонка и такая шлюха, как ты, – графиня спустилась ещё ниже и, сжав в кулаке мою челку, заставила посмотреть себе в глаза. – По-моему, ты плохо стараешься, мальчик! Может, тебе не хватает стимула?

- Простите, миледи, – траш, снова же клок мне выдерет. – Но именно некоторая её неосведомленность и неприятный первый опыт играют со мной злую шутку. Да, я опытная ш... – как же я ненавижу это слово, – опытный жиголо. Мне ничего не стоит

раскрыть чьё-то тело, но я не могу настолько быстро вскрыть закупоренную душу. Однако, несмотря на это, мне все же удалось кое-что узнать.

Пальцы вцепились в мои волосы еще сильнее, сжимая до боли, а во взгляде, когда графиня заметила мою оговорку, промелькнула искра усмешки и предвкушения. Похоже, сегодня снова не удастся этого избежать.

- Кое-что? И что же ты узнал? – тон голоса немного спал и стал более вкрадчивым, отчего толпы мурашек пробежали по спине. Она всё еще пристально смотрела мне в глаза, будто не замечания моих попыток спрятать взгляд, но руки уже опускались на пуговицы камзола, медленно, но верно расстегивая их одну за другой. На мгновение я вспомнил тонкие пальчики молодой королевы, буквально несколько часов назад занимающиеся тем же, но тяжесть момента быстро прогнала иллюзии.

- Через четыре дня их величества собираются отправиться в зимний дворец. Лето выдалось слишком холодным и дождливым... – резко впившиеся в грудь длинные ноготочки графини напомнили мне, что лишняя информация её совершенно

не интересует. – Королевскую чету было решено отправить на день раньше официального отъезда. Его Величество слишком подозрителен и последнее время видит заговор под каждым кустом, поэтому настоял на присутствии при переезде только

самых доверенных людей.

- Только доверенные люди? – волки не могут мурлыкать, но голос графини будто перекатывался где-то внутри. – Значит, через три дня и почти без охраны? Ты славно потрудился, Винсент, – обманчиво ласковый тон, главное не расслабляться. –

Ты отличная шлюха! – снова резкий лай и фраза хуже звонкой пощечины.

Камзол полетел на пол, одна её рука легла на бедро, другая резко развернула к перилам и столкнула на ступеньки лестницы.

Я едва успел упереться руками, чтоб не травмировать лицо. Еще секунда – и штаны уже расстегнуты и приспущены, а её ладони по-хозяйски начали двигаться там, принося с собой грубую, ненавистную, но всё же ласку. Которую она иногда прерывала, проводя когтями по спине, словно метя.

- Только такая прогнившая шлюха,, как ты, может возбудиться оттого, что его сейчас будут трахать на лестнице, – прошептала она возбужденно на ухо. Уж кто бы говорил, по мне, так когда течешь от чужого унижения – тоже не признак

святости, сука. – Иди ко мне в спальню. Я уже настроилась позаботиться о твоем стимуле, так что сначала – порка. И только потом – награда. И штаны застегни. Знаю, что тебе так привычней, но мой дом – не бордель все-таки!

Как же мне иногда хочется перегрызть ей горло.

Глава 4

Ривриен:

Обед, как ни странно, прошел довольно мирно. Наверное, потому, что я слегка отвлекся от жены на ее молодого родственника. Чудесный пятнадцатилетний ребенок, пантера и кот в невинной золотоволосой упаковке ангела с картинки.

Старший сын у троюродного братца Айриш полностью оправдывал старинную присказку: «Первый блин – комом». Зато младший... Младший, бесспорно, удался. Причем, засранец малолетний, старательно строил глазки и мне, и королеве, и, похоже, небезуспешно, потому что Айриш даже пару раз ему улыбнулась и соизволила задать несколько вопросов. Раз это дитя так забавляет мою жену, наверное, имеет смысл оставить его при дворе.