Тихая Война - Макоули Пол - Страница 20

И во всех активно протекают мириады сложных химических реакций, еще не до конца разгаданных учеными. Грунтовые воды и воздух, проходящий сквозь пористую часть, что составляет половину объема почвы, катализируют эти реакции. Кроме того, грунтовые воды переносят вещества в процессе вымывания, элювиации, иллювиации и за счет капиллярного эффекта, а также питают богатую и разнообразную биоту — сотни разновидностей почвенных бактерий, цианобактерий, микроводорослей, грибов, одноклеточных, а еще нематод, червей, насекомых и прочих мелких членистоногих. Все они, в свою очередь, перерабатывают макро– и микропитательные вещества, разлагают органику, связывают кислород и другие неорганические элементы, транспортируют их и насыщают ими почву. В естественных земных условиях на создание слоя плодородной почвы толщиной в один сантиметр уходит около четырехсот лет. Для того чтобы начать выращивать культурные растения, потребуется тысяча лет. Служба мелиорации и реконструкции как раз преимущественно и занималась тем, что замещала почвы, разрушенные интенсивным возделыванием, загрязненные промышленностью в двадцатом и двадцать первом веках, уничтоженные наводнениями и мощными штормами в период Переворота. Так что огромные реакторы, цистерны, баки и прямоугольники педонов, в которых изготовлялся грунт, сходный с плодородными степными черноземами Земли, очаровали Мэси. Хотя искусственный интеллект мониторил и контролировал каждый шаг на всех стадиях, процесс скорее походил на алхимию, нежели на науку, и требовал больших затрат энергии и значительных усилий.

— Конечно, для гидропонных ферм почва не требуется, — разъяснял Джаэль Лодрисен Холл Мэси. — А для садовой и парковой флоры вполне подойдут гумус и песчаный грунт из базальтового стекла: такие растения можно выращивать как комнатные. Хотя большинство все равно лучше произрастает в черноземе: он служит надежным буфером, стабилизирующим нашу закрытую экосистему Да и ходить по земле куда приятнее.

Пусть создавать ил было проще, чем производить почву, Мэси считала оба занятия в равной степени почетными. Как, впрочем, и все то, чем занимались остальные члены строительной команды. Быть может, ил даже оказывался на ступеньку выше, ведь он служил основой циркуляции питательных веществ и органических соединений в закрытой водной экосистеме биома. Мэси доставляло огромное удовольствие использовать точно выверенное сочетание культур микроорганизмов и превращать вещество, оставшееся после создания Солнечной системы, в живой ил, самоорганизующийся биореактор, в котором возникали микродомены в верхних аэробных и нижних бескислородных слоях; биореактор, способный поглотить практически любую органическую материю, переработать неорганические питательные вещества и возвратить их в жизненный цикл. Мэси взяла небольшую пробу из биореактора и отправила неоднородную кашицу в рот, чем удивила своих ассистентов. По ее заявлению, ил оказался качественным и полным жизни — то, что нужно для гектаров тростника, который команда садоводов выращивала в туннеле под городом. Оставалось лишь пересадить тростник на мелководье вдоль восточного берега, как только озеро до краев заполнят водой.

Работа Мэси имела большое значение. И еще столько всего оставалось сделать. Спустя пять дней после того, как она отнесла иглу с данными Урсуле Фрей, Мэси со своими ассистентами отправилась к каналу, на запад от небольшого архипелага, выстроенного позади основного острова. Нужно было проверить возведенный там риф. Он представлял собой скалистый кряж длиной в несколько сотен метров, изрезанный канавами, которые создавали подобие лабиринта. Каналы служили для перемешивания воды, которую нагоняли волнопродукторы с южной оконечности озера. Когда водоем заполнится до установленного уровня, риф уйдет под воду, и тогда Тито Пунтаренас и Делми Марч поселят там губки, мягкие кораллы, разновидности красных и бурых водорослей, приспособленные к жизни в пресной воде. Тем самым они создадут естественную среду для рыб, крабов и креветок. В каналах, протянувшихся между горными хребтами, находился песчаный осадок, богатый микроорганизмами. Сине–зеленые водоросли и покрытые слизью ходы различных видов червей и креветок не позволяли песку расползаться. Осадок будет очищать тонны воды и в значительной мере переработает важные органические и минеральные вещества, имеющиеся в озере.

Несколько дней назад риф начал погружаться под воду. В устье каналов плескалась жидкость, походящая на безжизненный желто–коричневый суп с плавающими в нем комками и обломками. Команда Мэси запечатала несколько десятков канав, уложила на дно смесь различных осадочных пород и заполнила их фильтрованной талой водой. Сейчас Мэси, Лорис и Аргайл ехали на небольшой моторной лодке к рифу, чтобы взять образцы, прежде чем поднимающаяся вода в озере затопит маленькие дамбы, запечатывающие входы в каналы. Если верить полученным на месте пробам, большинство видов бактерий и микроводорослей процветало, и это подняло Мэси настроение. Девушка и ее ассистенты возвращались в лабораторию: Лорис держала курс вдоль дамбы, окружающей территорию нового строящегося архипелага.

Верхушки островов поднимались над невысокой черной стеной, словно маленькие холмики. Кипарисовая роща и белоснежные колонны храма в греческом стиле венчали один из них. На других раскинулись безупречные зеленые газоны и произрастали группками пальмы. Стайка роботов–акробатов разместилась на строительных лесах сложной конструкции, напоминающих обрезанную версию Эйфелевой башни. Треугольные головы машин, оборудованные сотнями крошечных прядильных механизмов, подпрыгивали и вращались. Они выпускали композитные нити фуллерена и методично наращивали балки и распорки каркаса для острова. Один робот выставил распухшее брюхо кверху и склонил голову, пока техник прочищал засорившийся прядильный механизм при помощи шланга, разбрызгивающего воду тонкими струями.

Аргайл наблюдал за машинами.

— Когда строительство закончится, здесь будет очень красиво, — заметил он.

— Только если в последний момент не решат что–нибудь скорректировать и не вынесут это на голосование, — сказала Мэси.

— Пора перестать мыслить узко, — заявил Аргайл. — Это тебе не Великая Бразилия с ее классовым обществом и вертикальной иерархией. Ты во Внешней системе — мы здесь живем иначе.

— Знаю–знаю, — вздохнула Мэси. — Все условно. Каждый имеет право высказаться по любому поводу, даже если он в этом ни капельки не разбирается. Удивляюсь, как вы вообще доводите дела до конца.

— Ну, тяжелой работой нас не испугаешь, — откликнулся Аргайл.

— Как и нас. Однако куда проще добиться результата, если с самого начала знаешь, что будешь делать.

— Проще — не значит лучше.

— Зато не так затратно, — парировала Мэси. — Кто вообще сказал, что демократия — хорошая вещь?

— В городе переизбыток роботов, — пояснил Аргайл. — По сравнению с общими расходами на биом строительство островов ничего не стоит. Всего–то и нужно — графитовый шлам для каркаса, булыжники и несколько сотен тонн плодородной почвы. А в итоге мы получим очаровательный пейзаж. Гряда небольших зеленых островков. Парусники и любители водных лыж скользят между ними. Люди устраивают пикники…

— С одним не поспоришь: мы сумели претворить ваши невероятные идеи в жизнь и извлечь из этого что–то хорошее.

Они как раз огибали южный конец дамбы, когда показалась еще одна лодка: она жестко резала водную гладь, двигаясь прямо на них. У румпеля сидела Урсула Фрей — стоило Мэси заметить ее, как девушку охватило дурное предчувствие. И все же она попросила Лорис замедлить ход. Если Урсуле что–то понадобилось, отвертеться не удастся. А так Мэси могла покончить с этим прямо сейчас, да еще при свидетелях.

Урсула сбавила обороты и подвела моторку борт к борту. Спутанные волосы облепили ей лицо, глаза Урсулы горели и выдавали нетерпение. Лодки разделяла лишь узкая полоска воды — Урсула наклонилась вперед и прокричала Мэси:

— Я кое–что нашла! Нечто важное! Встречаемся сегодня! В восемь! На прежнем месте!