Чашка кофе и Белый Лис (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 15

   Здесь, рядом с Воздушными Садами, даже в ясные, жаркие дни на границе между поздней весной и началом лета, царила прохлада. Вход в парк располагался в низине, подъездная дорога долго-долго петляла между заросшими холмами; кое-где в глубине живописных чащоб виднелись особняки, большей частью сделанные "под континентальную старину", но довольно новые: когда Сады только открылись, многие проницательные дельцы закупили себе участки по дешёвке. С тех пор цена на окрестные земли только росла, дома и участки переходили из рук в руки, оставаясь просто предметом инвестиций: мало кто из приобретателей решался обосноваться тут надолго и таким образом упустить выгоду.

   Истошно орали птицы; из касс, в которые упиралась мощёная булыжником мостовая, доносилась негромкая бодрая музыка; на автостоянке поодаль кто-то курил крепкие дешёвые сигареты, и смешивался с мощным, сладким и чуть затхловатым ароматом отцветающих глициний.

   - Эй... - Летиция сглотнула. Потом взяла себя в руки и придурковато улыбнулась: - Эй, если ты прячешься, потому что хочешь сэкономить на билетах, то с радостью сообщаю, что Воздушные Сады - одно из немногих мест в Сити, где твой вид будет вполне гармонировать с окружающей обстановкой.

   Совсем рядом послышался смешок. Летти обернулась - и никого не увидела.

   - Я не беспокоюсь об этом, о прекрасная. Что до моих одежд... Есть время для тайн - и время, чтоб обнажить истину.

   На плечи ей легли две ладони; сильные тонкие пальцы оканчивались не ногтями, а когтями - прозрачными, красивыми, аккуратно подпиленными, но слишком уж хищными.

   - А сейчас - время стать невидимкой и напугать бедную беспомощную недеву? - со вздохом поинтересовалась Летиция, с трудом подавляя порыв дотронуться до злосчастных когтей.

   Белый рассмеялся - и проявился, легко спрыгивая на брусчатку. Рука его соскользнула вниз, до талии.

   - Ах, разумеется, нет. Прости меня, о остроязыкая: я задумался и затерялся между миром людей и духов.

   Летиция, уловив момент, потащила Белого к кассам.

   - Действительно, с каждым бывает. Я один раз села на автобус до Ремини, а приехала в Риццу. Тоже задумалась... Здравствуйте, нам два билета за полную стоимость, пожалуйста, - заглянула она в окошко.

   Пока седоватый кассир, судя по многочисленным плакатам на стенах - поклонник тяжёлой музыки, маленьких белых собачек и раритетных паровозов, неторопливо распечатывал билеты и проводил оплату по терминалу, Белый с интересом осматривался. Из ворот как раз вывалилась занятная компания, трое парней и две девушки. Судя по странной одежде - у кого мешковатые пёстрые штаны и драные майки, у кого рубища, перепачканные красками - и по ожесточённым спорам о том, чья школа сильнее, Макгрегора или Ли Дацуо, это были молодые художники, скорее всего, из выпускного класса Академии изящных искусств.

   - Склоняюсь перед твоей мудростью, о наблюдательная, - произнёс Белый, провожая их взглядом. - Похоже, здесь мой облик действительно не вызовет вопросов.

   Летиция сграбастала в окошке билеты и подхватила его под локоть, утягивая к входу.

   - Ты что, какие вопросы! Сюда частенько приезжают фотографироваться. Невесты в платьях и в откровенном белье, исторические реконструкторы, косплееры, молодые дизайнеры - кого только местный персонал не видел! Живописцы сюда приходят за вдохновением, чтецы проводят выездные выступления, туристы лишаются чувств от переизбытка прекрасного - словом, настоящее культурное место, куда там Эль Галери... Говорят, что если ты хочешь заставить досужего болтуна наконец-то заткнуться - приведи его в Воздушные Сады. И...

   - И?

   - И в подтверждение я умолкаю, - торжественно заключила Летиция.

   Впрочем, совсем замолчать, конечно, не получилось. Ведь надо же было объяснить, как пользоваться фуникулёром, спасти лифт от разрушения, показать, как можно купить в автомате холодный кофе... Наконец, вежливо отвадить настырного фотографа, который и не подозревал, что шики-тики - это не приглашение к сотрудничеству и даже не грубое ругательство, а первый этап катастрофы. Словом, было весело, шумно и разнообразно.

   И - красиво.

   Ручьи, пруды, озёра, водопады, мосты; розы плетущиеся, кустовые, миниатюрные и гигантские; крупные колокольчики амариллисов и крошечные - гиацинтов; рыхлая пена голубых и пурпурных гортензий; душноватые лилии, яркие фрезии и герберы, нежные альстромерии, строгие каллы и скромные гвоздики - чего только не было! Склоны некоторых холмов точно укрывались красочными вуалями, с обрывов спускались лозы, цветущие и больше похожие на колючую проволоку, а потом буйство расцветки сменялось успокоительной глубокой зеленью... Не зря по Сити ходила легенда: мол, когда первого управителя Воздушных Садов спросили, на что уходит бюджет, он привёл вопрошающих в самое сердце парка. Говорят, они устыдились своих обвинений и, дабы смыть позор, бросились всей группой в самый глубокий овраг.

   Впрочем, ни в архивах Серого Дома, ни в рапортах у патрульных не было ни одного упоминания о подобном происшествии. Разве что старый Мастер врачевания в соседнем госпитале припоминал, как давным-давно к нему привезли целую группу высокопоставленных столичных чиновников с переломами и ушибами.

   Но то старый человек, он мог и ошибаться.

   Подбираясь к кафе "Под сенью дерев" в дальнем конце бамбуковой аллеи, Летиция чувствовала себя одновременно измотанной, отдохнувшей и полностью удовлетворённой. Настроение стремилось к отметке "превосходно". Белый Лис не чудил; хорошенько оглушённый местными невероятными красотами, видимой хлипкостью канатной дороги и говорящими автоматами с напитками, он послушно занял место за столиком. Летти как раз объяснялась с официантом, когда зазвонил телефон.

   - Ох... В общем, ему то же самое, что мне, - быстро закончила она, глядя на экран. И шепнула Белому, сделав страшные глаза: - Это Дора. Я отойду и отвечу, ладно?

   Уже по тону, с которым телефонная трубка поприветствовала её, стало ясно, что домработница не в духе.

   - Господин Физзел сказал, что вам нужна помощь, госпожа да Манча, - сухо произнесла Дора. - С упавшей полкой. И я взяла на себя смелость войти в квартиру в ваше отсутствие. Не в оговоренное время. Только чтобы впустить мастера. Приношу извинения.

   - Нет-нет, госпожа Моретти, это мне стоит просить прощения за то, что я испортила вам отдых, - покаялась Летиция, пробираясь наружу, подальше от официантов с их любопытством, поближе к молчаливому и равнодушному бамбуку. Настроение стремительно поползло вниз, придавленное чувством вины. - У вас ведь были планы до четверга...

   Под ногой что-то чавкнуло; мысок кроссовки погрузился в подтаявшее мороженое кислотно-розового цвета, видимо, обронённое невезучим ребёнком.

   - Пустое, - отрезала Дора. - Но я расстроена. Очень расстроена. Томатный суп, рагу с кроликом, оладьи гречневые, кекс черничный - всё нетронутое. В мусорном ведре две упаковки от пиццы.

   Совесть оскалила зубы и вцепилась в ногу. Ощущение было таким реалистичным, что Летиция невольно покосилась вниз, и вовремя: оказалось, что за джинсы действительно зацепился обрывок проволоки, обмотанный вокруг фонарного столба.

   - Мне очень-очень жаль, госпожа Моретти, правда. Ко мне неожиданно пришли гости...

   - Со своей едой? - несколько смягчилась домработница.

   Гостей Летиции она не без оснований считала стихийным бедствием, хотя воочию наблюдала только депрессивно-психотическое пришествие Бэтса в один из тех редких моментов, когда они с Миной ссорились.

   - Ну... - Несколько секунд честность поборолась со здравым смыслом и, увы, победила. - Нет, я сама заказала. Простите. Мне очень-очень нравится ваша готовка, правда.

   - Но для гостей она недостаточно хороша. Понимаю.

   - Нет-нет, просто речь зашла о пицце...

   - И таймер. Мой таймер.

   Это был удар в самый центр совести. Небо, конечно, не рухнуло на землю, а твердь не разверзлась, изрыгая огнь и дым - а ведь могли бы, из солидарности с внутренним состоянием Летиции.