Жернова войны 2 (СИ) - Сердитый Коротыш - Страница 70

Огрин мрачно посмотрел на нее и канонисса поняла, что сейчас сморозила глупость. Огрин начал разбрасывать тела, откапывая своих сородичей. Многие также как и он были погребены под толпой напиравших тиранидов и могли остаться в живых, убив пару-тройку из них, чтобы остальные не добрались до них. Симона молча начала ему помогать, оставив вопросы на потом - она прекрасно понимала момент, когда можно шутить, а когда не стоит.

За ту неделю, что они прищучивали еретиков и добивали хаоситов, канонисса узнала Хвата достаточно хорошо. Он был чрезвычайно умен для огрина, рассудителен и последователен в своих действиях. Иногда ворчал на сородичей и солдат, но больше для порядка, всегда приходил на помощь и пару раз спас голову непутевой канониссы, когда та, зарвавшись, бежала впереди отряда. Она была ему благодарна за помощь и вообще ощущала себя рядом с ним в безопасности, что было очень странно. Огрин, конечно, не красавец, но он привлекал сильную волевую женщину своей бесстрашностью, мужественностью и смелостью. Симона сама не понимала, почему ее так тянуло к нему, хотелось находится рядом с ним просто потому, что ей было так комфортнее и безопаснее. И вот сейчас она видела, что произошло здесь несколькими минутами ранее и понимала, что это трагедия для Хвата - потерять почти весь свой отряд.

К вождю начали подходить другие выжившие огрины, спрашивали о чем-то, тот односложно отвечал, махал рукой в сторону и те тоже начинали копаться в телах. Он словно забыл про свою кровоточащую рану в боку, но вот канонисса не забыла и, подозвав сестру госпитальер, приказала той обработать разрез. Огрин молча встал, прекратив "раскопки", дождался наложения повязки и продолжил свое занятие. Многие его родичи были ранены и стекались к своим медикам. Веселушка выжила и теперь при помощи сестер, оказывала первую помощь тяжелораненым и обрабатывала многочисленные порезы. Один из затронутых генокрадов оказался жив и Хват с невероятной ненавистью схватил обеими руками того за пасть и разорвал тварь надвое. Симона молчала, глядя на это действие и откидывая тела тварей - она прекрасно понимала чувства огрина. Вскоре к громилам присоединились и гвардейцы, которые искали своих павших товарищей. К Хвату подошел Шорох и что-то тихо сказал. Огрин как-то сразу поник, как будто из него вынули удерживающий стержень. Он кивнул и побрел за Шорохом, а канонисса увязалась за ним, оставив свое занятие.

На очищенной поляне рядами лежали мертвецы - люди и огрины. Рядом с трупами стояла Эмилия, чудом выжившая, получившая всего пару царапин и одну глубокую рану на плече, уже забинтованную. Она повернула к Хвату свое заплаканное лицо и бросилась к великану, обняв его за пояс, стараясь утешить и самой найти утешение в его объятиях. Тело худенькой девушки сотрясалось от рыданий, рядом с ней стояла Веснушка, понуро опустив голову. Глядя на это, у канониссы ком встал в горле, она не могла даже спросить или произнести хоть пару фраз - для происходящего невозможно подобрать слова утешения. Хват видел мертвое тело своего последнего родича, который храбро сражался до конца. Подмышка безмятежно улыбался, глядя в очистившееся от истребителей и тиранидов небо, по которому, спеша по своим делам, пробегали белоснежные облака. В горле Хвата запершило, он закашлялся, пытаясь избавиться от сгустка горечи, что образовался внутри. Огрин чуть отстранил Эмилию, бухнулся перед телом на колени, всматриваясь в лицо Подмышки, пригладил его волосы рукой, закрыл тому глаза, после чего встал и повернулся к остальным. Из живого глаза протянулась мокрая дорожка от скатившейся по щеке слезы. Хват провел тыльной стороной ладони по лицу, вытирая следы и посмотрел на плачущую Эмилию, потом на канониссу, которая грустно смотрела на погибшего.

- Я виноват в этом. - Сказал он и Веснушка удивленно вскинулась, глядя на вождя. - Я отправил всех на смерть, их гибель лежит на моей совести. Я недостоин быть вождем.

- Прекрати молоть чушь! - послышался голос позади Хвата и к нему, прихрамывая, подошел Жила. - Это была славная битва, они умерли храбро сражаясь в бою, а не в постели. Разве это не покроет их имена славой? Или ты хочешь лишить их такой чести? - говорил Жила на огринском и канонисса не понимала, о чем он, зато Эмилия четко уловила, куда клонит лейтенант.

- Вождь отвечает за всех! - решительно и твердо произнес Хват. - Что я сделал для того, чтобы спасти их жизни?!! Привел на смерть, не более того!!

- Дурень! - воскликнул Жила. - Ты спас миллион человек! Мы спасли, - поправился он, - и ты еще говоришь, что ничего не сделал?!! Останься мы в части - паразиты бы многократно размножились и вот тогда твое решение выглядело бы ошибкой!! Ты поступил так, как должен был поступить вождь - сохранил будущее пускай и ценой потерь! Вот в чем заключается мудрость вождя - он всегда думает о последствиях. Или, ты хочешь сказать, что мы не знали, что можем погибнуть? Все всё прекрасно понимали, но пошли за тобой, потому что знали - выбор невелик. Когда ты уходил на охоту выслеживать паразитов, думаешь, твой вождь не переживал за тебя? Что если весь ваш отряд был бы уничтожен, а над поселком нависла бы серьезная угроза? Ведь это он распорядился, чтобы вы пошли. И кто виноват в этом? Ты, который не смог дать отпор паразитам или вождь, который отправил тебя на смерть? - Жила тыкал пальцем в грудь Хвата и канониссе казалось, что он обвинял его. Рука Симоны легла на рукоять болтера, но рядом с ней встала Эмилия и мотнула головой.

- Не надо. - Прошептала девушка. - Это их внутреннее дело - не стоит в него вмешиваться.

- Как скажешь. - С выдохом ответила Симона, внутри нее бушевала буря.

Хват размышлял над словами Жилы - тот был кругом прав. Но все равно смерти сородичей больно ударили по нему, такого он даже не испытывал в своей прошлой жизни. Хотя нет, врет сам себе, испытывал и не раз, просто там всегда было кому отомстить. Что ж, есть кому отомстить и здесь.

- Я доберусь до их Патриарха и выверну его потрохами наизнанку за каждого погибшего воина, даю слово. - С мрачной решимостью произнес огрин на низком готике и Жила одобрительно улыбнулся. - Но сначала нужно похоронить родичей как полагается. - Хват посмотрел на канониссу, словно ждал ее разрешения и та только кивнула. Один раз она уже опростоволосилась с обрядами огринов и не желала повторять своей ошибки. - Сколько наших выжило?

- На самом деле много. - Улыбнулся Жила. - Почти две полные руки. Погибших не так много, но вот раненых... и еще, многие лишились конечностей, в строю остался почти взвод воинов из тех, кто может сражаться и держать оружие.

- Где Гора?

- Где-то там. - Махнул рукой в сторону трупов тиранидов Жила. - Погиб. Я видел, как он убил Подавителя, но десяток генокрадов улучили момент и ударили в спину. Проклятые твари, они истыкали тело вождя Рудокопов, но тот сумел отомстить им всем, прежде чем истек кровью.

- Может быть он еще жив?

- Не думаю - он активировал батарею лазгана. - Покачал головой Жила. - Паразитов было много и они навалились толпой. Но ты прав, мы откопаем всех родичей и сожжем, как подобает.

К стоящим огринам, несмотря на запреты сестры госпитальер, с которой вяло переругивался лейтенант Тихонький, подтащили носилки гвардейцы, на которых он и лежал. Слава пришел в себя от проводимых над его телом процедур и тут же увидел Хвата, который вел беседу со своими. Уши у Тихонького сохранились и слух, пусть и немного, но пострадал, однако огрины были рядом и он слышал весь разговор. Офицер тяжело дышал, культяпку ноги уже перевязали, бок забинтовали и медик суетился рядом. Огрины повернулись к человеку.

- Я хочу, чтобы вы сожгли моих солдат вместе со своими. - Твердо произнес Тихонький. - Я не желаю, чтобы они гнили в земле вместе с тиранидами, которые отравили ее. Пусть уйдут сразу к трону Императора, они это заслужили, погибнув с честью.

Канонисса даже не пыталась вылезать со своим мнением и кричать о ереси, как это сделал бы тупоголовый инквизитор или еще какой-нибудь болван и она скромно промолчала, а огрины, переглянувшись, кивнули, соглашаясь со словами человека. Выстоявшие с мясорубке солдаты имели полное право на желание почтить память своих павших товарищей тем способом, который считали наиболее приемлемым. Раньше, несомненно, канонисса высказала бы свое мнение по этому вопросу, призвав на голову гвардейцев все кары, но, проведя с ними бок о бок пускай и неделю и, узнав этих людей поближе, она поняла, что не всегда нужно давить. Стоит иногда проявить гибкость и это завоюет уважение солдат гораздо быстрее, чем гневные вопли и запугивание расстрелом. Сестра госпитальер обратила внимания на раны самих огринов и побежала к ним, водя сканером по телу.