Великий йогин и его ученик. Жизнеописания Шивабалайоги Махараджа и Шиварудра Балайоги Махараджа - Янг Брюс - Страница 9

Теперь Балайоги находился в более благоприятном окружении по сравнению с тем временем, когда его били жители деревни и кусали насекомые и животные. Мандир стал его убежищем, где его никто не трогал, и хотя в комнатке было очень жарко и душно – жара в Южной Индии это то еще испытание, – убежище прекрасно служило своей цели. Каждые несколько месяцев к нему являлся Гуру, чтобы подбодрить своего ученика, дать ему указания по практике или помочь в преодолении его трудностей. Иногда садхаком овладевало легкое уныние, и тогда учитель приходил, чтобы поддержать и вдохновить его.

Непрекращающаяся изнурительная медитация в течение двадцати трех часов ежедневно и отсутствие движения начали сказываться на растущем теле подростка Балайоги. Даже для взрослого человека последствия столь длительной неподвижности могут быть очень серьезными, что же говорить о молодом организме в фазе активного роста! Во время медитации он не осознавал ни своего тела, ни связанных с ним болей, но как только он возвращался в обычное состояние сознания, тут же вся боль от долгого сидения пронзала каждую клетку его тела. Дошло до того, что из‑за тугоподвижности суставов и нестерпимой боли он не смог ходить на канал и совершать омовение. Тогда было решено оставлять у его жилища каждый день ведро воды. Однако через какое‑то время его конечности стали настолько жесткими, негнущимися и болезненными, что для преодоления даже столь малого расстояния ему требовались вся его воля и все силы. Ему стало трудно совершать простейшие движения, он едва мог есть и мыться. Преодолевая трудности, он продолжал свою длительную медитацию и ежедневно самостоятельно ухаживал за телом, как бы тяжело и болезненно это ни было.

Дхьяна-мандир (храм для медитаций) в Адиварапупете, где Свамиджи практиковал тапас в течение 12 лет

Слух о его длительном тапасе продолжал распространяться все дальше и дальше, и в январе 1951 года его посетил известный святой Свами Вишнудхама, которого люди с почтением называли Тапасвиджи Махарадж в знак уважения к многочисленным практикам, которыми он занимался. Старый святой жил в ашраме в соседнем городе Какинада. Почувствовав потребность в даршане Балайоги, он пришел к нему в дхьяна-мандир в Адиварапупету. Чистая сердцем и душой мама мальчика открыла дверь святому и впустила его внутрь к Балайоги, пребывающему в состоянии самадхи[10]. Святой был настолько впечатлен даршаном, что возвращался к юноше еще несколько раз, желая поговорить с ним. Однако разговора не случалось, так как Балайоги постоянно был погружен в медитацию и не осознавал присутствия святого. После одного из таких визитов святой сказал своим ученикам, что Балайоги был сиддхапурушей[11], воплощенным ради блага человечества, и Тапасвиджи сам был его учеником в предыдущей жизни. Эти слова, сказанные почитаемым старцем, еще больше укрепили репутацию Балайоги.

Однажды ночью, когда Сатьяраджу вышел из самадхи, его мать рассказала ему о визитах великого святого, и юный тапасвин с готовностью согласился встретиться с ним. Решено было устроить встречу в то время, когда Балайоги не был погружен в медитацию и разговор мог состояться. Во время этой встречи великий святой Тапасвиджи сделал простирание перед юношей и с огромным почтением положил ему к ногам цветы. На протяжении последующих нескольких лет святой продолжал публично восхвалять и превозносить его, а также разными способами поддерживать его тапас.

Как‑то раз Сатьяраджу узнал, что некоторые из деревенских смеются над ним из‑за того, что он выпивает по стакану молока в день – ведь в древних священных текстах так поэтично рассказывалось о том, что святые раньше обходились без еды и воды на протяжении всех своих тысячелетних тапасов, и, естественно, были те, кто воспринимал эти слова буквально. Услышав такое, Балайоги наотрез отказался пить молоко, и его тело не замедлило отреагировать страданием. Посетивший его Тапасвиджи посоветовал ему никого не слушать и не ставить свое тело под удар, а вместо этого продолжать пить молоко, как и раньше. Под руководством Тапасвиджи мандир несколько усовершенствовали, чтобы в нем было не так душно; нашли корову специально для питания юноши; святому даже довелось послужить Балайоги, прикладывая травяные масла к телу юноши, когда у того однажды случился сильный жар. Он также делал ему массаж рук с маслом, пытаясь сделать пальцы более живыми и гибкими, поскольку они все больше становились похожи на негнущиеся жесткие крюки. И до некоторой степени ему это удавалось.

Святой старец также помогал садхаку разобраться с тонкими моментами практики тапаса, а через год предложил посвятить его в чтение Сурья-мантры[12]. Приняв предложение, Балайоги получил посвящение и теперь каждый день в течение небольшого отрезка времени повторял ее. Во время следующего визита Божественного Гуру мальчик рассказал ему о посвящении.

– Это очень хорошо, но мантра, в которую тебя посвятил Тапасвиджи, неполна. Я посвящу тебя в настоящую совершенную мантру. Теперь тебе нужно делать джапу[13] этой мантры по два часа каждый день.

Когда Тапасвиджи пришел в следующий раз, мальчик рассказал ему об указаниях Божественного Гуру, и старый святой согласился с тем, что во время посвящения совершил ошибку, попросив простить его за упущение. Так прошли четыре года тапаса, хотя и не без серьезных проблем. С течением времени слабость, боль и деформирование конечностей становились все сильнее и сильнее, пока в конце концов он вовсе не потерял способность передвигаться, а пальцы рук не застыли в неразгибаемом захвате. Масло и массаж Тапасвиджи помогали разъединять пальцы, но конечности по‑прежнему не хотели двигаться. Боль и недееспособность довели его до того, что он прекратил практику и просто неподвижно сидел. Это, естественно, заставило появиться его Гуру.

– Что тебя беспокоит?

– Я больше не могу управлять этим телом. Конечности настолько измождены и слабы, а боль настолько сильна, что когда я пытаюсь ухаживать за телом и двигаться, я просто не могу этого делать.

Терпеливо выслушав рассказ ученика о его трудностях и сложностях, Божественный Гуру мягко улыбнулся и, наклонившись, нежно провел своей огромной рукой по обездвиженным конечностям. После поглаживания Балайоги обнаружил, что его руки и ноги чудесным образом приобрели былую подвижность и силу! Только пальцы рук не восстановились, так и оставшись в согнутом состоянии. Но теперь он хотя бы мог передвигаться и обслуживать себя, не прибегая к помощи других людей.

Балайоги с новыми силами приступил к тапасу и снова стал медитировать по двадцать три часа в сутки, лишь на один час прерываясь в полночь для удовлетворения физических потребностей и ухода за телом. Прошло еще несколько месяцев, и в конце 1953 года он вошел в состояние глубокого самадхи – его ум, будучи поглощенным своим источником, полностью прекратил какие‑либо движения. В таком положении, когда тело было абсолютно инертным, а ум безмолвным, он продолжал находиться непрерывно на протяжении месяца. В конце месяца его медитация была прервана легким похлопыванием по колену. Медленно вернувшись к обычному состоянию сознания, он обнаружил, что мандир был наполнен светом такой ослепительной яркости, что он едва мог открыть глаза. Постепенно привыкнув к свету, он увидел, что источник его – стоящая перед ним высокая красивая фигура. С восторгом и уважением он спросил:

– Вы кто?

Высокая белая фигура мягко улыбнулась:

– Люди называют меня Шанкара[14].

Похвалив Балайоги за усердие и преданность медитации, он спросил, нет ли у него каких‑либо пожеланий или просьб. Когда ученик ответил, что ни в чем не нуждается, белая фигура нежно улыбнулась и села рядом. Они побеседовали немного, и в конце разговора юноше было сказано, что его Гуру вскоре появится и даст дальнейшие наставления. С прощальным благословением божественная фигура исчезла.