Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий - Страница 43

Слева тоннель заканчивался тупиком с массивной двухстворчатой дверью, окрашенной в грязно-желтый цвет. Справа наверх шла короткая лестница из десятка ступеней. На площадке стояли двое. Со своей позиции биологу были видны только ноги до колен. Соответственно, охрана его тоже не могла заметить.

В принципе, срезать очередью обоих собеседников не представляло никакого труда. Развернуться и отреагировать они бы не успели. Но такое действие было бессмысленным. Влада больше интересовала дверь и то, что за ней находится, чем расстрел простых боевиков.

Если бить, то по командирам. Без них рядовые бойцы с задачей не справятся.

Рокотов посмотрел наверх.

Поперек тоннеля прямо над дверью шла широкая балка. Единственная горевшая лампа висела в самом начале лестницы, потолок терялся в темноте.

Наконец охранники закончили разговор.

Один, если судить по звуку удалявшихся шагов, потопал куда-то наверх, другой свернул за угол и исчез из поля зрения биолога. Спустя несколько секунд вжикнула расстегиваемая молния и раздалось журчание. Часовой справлял нужду, не отходя далеко от своего поста.

Влад пулей выскочил из коридорчика, мгновенно забрался по идущим вдоль стены кабелям на самый верх и растянулся на балке, оказавшись в мертвой зоне для находящегося ниже его охранника. Террорист закончил свое мокрое дело и вернулся на лестничную площадку. Там он уселся на бетонный поребрик, прислонил к стене укороченную винтовку «М16А2»[48] и закурил.

Слоняющейся по базе и убивающей его товарищей группы контрдиверсантов во главе с «капитаном Коннором» он почему-то не боялся. Видимо потому, что сидел в самом центре обжитого сектора и неожиданного нападения совсем не ждал. Первый удар, по его разумению, должны были принять на себя внешние посты охраны.

Рокотов улегся поудобнее, расслабился и приготовился к длительному ожиданию.

«Большая политика делается маленькими людьми. Вроде меня и этого парня, мирно покуривающего и не подозревающего о том, что жить ему осталось всего ничего… Да-с, это называется судьба. А жаль. Жаль, что глотки друг другу рвут не пробившиеся к власти уроды, а обычные граждане самых разных стран. Скотство. Из-за чьих-то амбиций мы все играем роли пешек на шахматной доске. Вместо того, чтобы заниматься своими делами. Эти придурки по глупости или от нищеты рванули в террористы, я прибежал сюда потому, что не верю в порядочность руководства собственной страны и понимаю серьезность ситуации… Одна боеголовка в Питере чего стоит! Козлы. Ничего нормально сделать не могут. Пока бы перепроверяли полученную от меня информацию и согласовывали свои действия с руководством, бомбу успели бы взорвать три раза. Вернее, попытались бы взорвать. Как говорил Гриня, в схеме у них была маленькая недоработочка. Однако на счастливую случайность уповать не надо. А вдруг бы все сработало? Что тогда? Ядерный грибок вместо президента? Во-во. Хотя для страны сие может было бы и к лучшему… А эти? У них-то не самопальное устройство, а десяток ракет. Полностью готовых к употреблению. Кстати говоря, я до сих пор не знаю их конечной цели. Что-то меня сомнения разбирают относительно этой группы. Не похоже, что они замышляют бяку против России. Скорее, против Луки. Но как? Вопрос… Придется все же отлавливать кого-нибудь из верхушки группы и допрашивать. Не люблю я этого. Опять мучить, пальцы рубить… Гадство. Тот идиот со склада, которого мы с Димоном прихватили, до сих пор снится. Хорошо, что Димон тогда подсобил. А все политика, будь она неладна…»

Отношение Владислава к политике и политикам нельзя было назвать однозначным. Особенно после его балканской эпопеи.

Война в Косове и реакция на нее России расставили все на свои места.

С одной стороны находились нормальные люди, которые воевали по необходимости и помогали друг другу вне зависимости от обстоятельств, с другой — кучка ублюдков, которая завела ситуацию в тупик и решила поставить все точки над «i» путем бомбардировок.

Рокотов перестал отделять своих политиков от чужих, Кремль от Вашингтона, Лондона или Тираны. Для него они все превратились в одну кучу шевелящихся велеречивых отбросов.

Как ни странно, жить после такого психологического решения оказалось намного легче. По крайней мере, исчезли иллюзии, которые каждый из нас питает относительно порядочности того или иного избранного политика. Как своего, так и зарубежного. В ту же категорию можно отнести и назначаемых чиновников.

Владислав отвлекся от философских мыслей, передвинулся на полметра ближе к двери и сверху осмотрел закрытые створки.

Железо здесь стояло мощное, в несколько сантиметров толщиной. Двери были плотно закрыты, из-за них не доносилось ни звука и не пробивалось ни единого лучика света. Именно такие двери ставятся в помещениях со специальной техникой. Дополнительным подтверждением догадки биолога о наличии за стеной чего-то важного являлось присутствие часового.

Полтора часа ничего не менялось.

Охранник все так же продолжал сидеть, покуривая и лишь изредка меняя позу. Рокотов заскучал.

Но ожидание рано или поздно подходит к финалу.

Загремел отпирающий механизм, одна из створок распахнулась, и на пороге появился высокий светловолосый мужчина в черной полувоенной форме. Он повелительно поманил пальцем часового и принялся что-то тихо ему втолковывать, сопровождая каждую фразу коротким вопросом. Мол, все ли охранник четко усваивает.

Влад подобрался, подтянул ноги и оперся левой рукой о край балки.

Разговор между террористами несколько затянулся. Часовой кивал, светловолосый продолжал занудно бубнить.

Биолог бесшумно сел и свесил ноги вниз. Подошвы кроссовок оказались в метре от голов террористов.

Те продолжали стоять друг напротив друга.

Рокотов взял в каждую руку по «мини-узи», глубоко вдохнул и прыгнул.

Он приземлился на полусогнутые ноги, перекатился вперед и из положения лежа вбил две короткие очереди в раскрывших рты боевиков. Тела швырнуло внутрь помещения. Владислав продолжил движение вслед за ними, влетел в узкую и длинную комнату и с вытянутых рук расстрелял оба магазина в сидящих перед низким пультом толстячка в роговых очках и здоровенного, накачанного парня в спортивном костюме. Половина пуль, не встретивших на своем пути человеческих тел, разнесли встроенную в стены аппаратуру.

Биолог поменял обоймы в пистолетах пулеметах, промчался до конца комнаты и вернулся обратно.

В помещении находились только эти трое.

Рокотов обыскал убитых, побросал в рюкзачок документы, два пистолета, сорвал с толстячка и качка висевшие у них на шеях специальные ключи, заволок труп лежавшего на пороге охранника внутрь, плотно прикрыл дверь и напоследок всадил очереди во все, что напоминало системы связи. Времени подробно разбираться не было. Ясно было одно — террористы лишились возможности запуска ракет. А это и было главной задачей Владислава. Все остальное не имело значения.

С момента первого выстрела прошло две минуты.

Влад выскочил в коридор, захлопнул дверь, огляделся, увидел, что следов крови нигде нет, сгреб с пола горсть мелких камешков, ссыпал их в коробку накладного замка и рванул штурвал. Как и в предыдущий раз, шестерни заклинило.

Биолог удовлетворенно хмыкнул, прислушался и побежал вверх по лестнице, готовый в любую секунду открыть шквальный огонь из двух стволов сразу.

Верховный комиссар по правам человека Организации Объединенных Наций Мэри Робертсон была худа, как афганская борзая, амбициозна подобно четырнадцатилетней нимфетке и во всем слушалась свою «старшую подружку» — мадам Мадлен Олбрайт.

ООН давно превратилась в филиал Государственного департамента США.

Практически с момента своего основания преемница Лиги Наций попала под плотную опеку страны, на чьей территории располагалось ее главное здание. Большинство назначений на высокие посты в ООН согласовывались с Белым Домом. ЦРУ, АНБ и ФБР оснастили кабинеты, залы и коридоры десятками тысяч «жучков», а миротворцы в голубых касках обычно направлялись в те регионы мира, где возникала угроза интересам дядюшки Сэма и его сателлитов.