Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий - Страница 27

Бараев глухо зарычал и передернул затвор пистолета…

Патрульная группа из шестерых террористов появилась в тоннеле тогда, когда Рокотов уже окончательно потерял терпение. Два с половиной часа он просидел почти неподвижно, позволяя себе лишь изредка на несколько сантиметров менять положение тела.

Террористы шли грамотно.

Трое впереди, затем одиночка с ручным пулеметом наперевес, за ним в десятке метров двое. Без света, обозревая пространство сквозь польские пассивные очки ночного видения «РСО» с углом обзора в сорок градусов.

Но инфракрасная оптика хороша только против стандартного противника, к коему Влада никак нельзя было отнести. Он учел то обстоятельство, что террористы попытаются использовать свое преимущество в виде приборов ночного видения. И поэтому приготовил для них простейший механический капкан, равный по температуре с окружающей средой и никак не выделяющийся на ее фоне. В окулярах «РСО» подвешенный к потолку тоннеля рельс выглядел серым наплывом, составной частью бетонной конструкции.

А скрюченная фигура контрдиверсанта у выступа бокового коридора скрадывалась не пропускающим теплового излучения плащом.

Террористы ступали тихо, останавливаясь каждые полсотни шагов и прислушиваясь.

Рокотов затаил дыхание.

Первая тройка миновала проем бокового коридора.

Когда из темноты показалась фигура пулеметчика, Владислав потянул за свободно висящий конец кабеля, и страховочная петля выскочила из удерживающего шнур узла.

Над головами террористов зашуршало, вверх вскинулись все шесть стволов, и в этот момент стальной швеллер полетел вниз. Один из патрульных успел заметить приближающуюся темную массу, упасть на колено и нажать на спусковой крючок. Из «ингрэма»[22] вылетели три пули, с визгом отрикошетили от рельса и впились в бетонную стену.

Но полет стокилограммовой железки очередь из пистолета-пулемета не остановила.

Болтающийся на двух натянутых проводах рельс ударил передних террористов, размозжив голову одному и раздробив грудные клетки остальным, швырнул тела назад, зацепился одним концом за выступающую из стены скобу, подпрыгнул и качнулся в обратную сторону. Раздался хлопок лопнувшего кабеля, освободившийся край швеллера со скрежетом проехал по шершавому бетону и уткнулся в стык рельсов.

Первая тройка отлетела на десяток шагов, сбив по пути изготовившегося к стрельбе пулеметчика. Тот от неожиданного удара покатился по полу и согнул ствол швейцарского «SIG 710-3»[23]. Грозное оружие приказало долго жить.

Оставшиеся целыми и невредимыми двое террористов открыли ураганный огонь прямо перед собой, заодно нашпиговав пулями и тела своих покалеченных товарищей.

Оглохший от стрельбы Владислав не стал дожидаться подхода подкрепления. Он на цыпочках добрался до очередного поворота, взобрался по вертикальному колодцу на следующий этаж и побежал по наклонному тоннелю вниз, стараясь как можно дальше уйти от места успешной засады.

Беслан приказал трем группам занять позиции у входов в три ближайших боковых прохода, а сам при свете мощного фонаря осмотрел окровавленные трупы.

Увиденное соответствовало рассказу уцелевших патрульных.

С потолка на обрывке изолированного кабеля свешивался перекошенный рельс, возле него чернели брызги запекшейся крови, валялся «ингрэм-мариетта», чуть дальше лежали четыре тела. У одного была срезана верхняя часть черепа.

— Как в кино. — Белорус по фамилии Нистюк брезгливо отодвинул ногой заляпанный бурыми ошметками пулемет. — Че делать то?

— Искать, — коротко рыкнул Беслан. Внезапно он почувствовал всплеск ярости.

— Кого ты искать намерен? — насмешливо спросил Нистюк. — Мы даже не знаем, сколько их.

— Твое дело — выполнять приказ!

— А ты что, уже командовать взялся?! — белорус тоже проявил явную злобу. Беслана взорвало.

— Ты, русак! Ты на кого голос повышаешь?! А?! — Чеченец выдернул из ножен узкий английский кинжал и взмахнул им перед отступившим на шаг Нистюком. — Ты забыл, кем ты был?! И кто тебя сюда взял?!

Рокотов мог быть доволен. И у чеченца, и у белоруса налицо были все признаки стероидной агрессии. Тестостерон, подмешанный в салаты, ослабил тормозящие психологические механизмы, и теперь любое невежливое слово собеседника приводило к конфликту.

Нистюк вскинул автомат.

— Спрячь перо, чурка! Со своими так разговаривай! Козел…

— Ах ты!.. — Беслан прыгнул вперед, целясь ножом в живот белорусу.

Нистюк ловко отскочил в сторону и двинул чеченца прикладом по шее. Тело кувырнулось в воздухе, кинжал выпал из разжавшихся пальцев. Беслан разбил нос о стену, подскочил, выхватил из-за пояса хромированную «беретту» и разрядил обойму в Нистюка.

Белоруса швырнуло на пол.

— Всем стоять! — заорал чеченец, лихорадочно перезаряжая пистолет.

— Ты что, двинулся?! — Двухметровый Миколайчук сграбастал Беслана сзади и выбил из рук «беретту». — Ты что натворил, недоумок? Что мы Сигизмунду скажем?

— Кончай его! — К чеченцу подскочил Федунич и широко размахнулся телескопической дубинкой. Но ударить он не успел. Рослый украинец отбросил Беслана вбок, перехватил летящую дубинку и заломал руку Федунича за спину. Белорус упал на колени.

— Вы все с ума посходили? — На пытавшегося вскочить Беслана навалились Бондарь и Заико.

Миколайчук развернул к себе Федунича и влепил тому звонкую оплеуху.

— Приди в себя!

Федунич ошалело замотал головой.

— Так, — Миколайчук вздернул вверх пудовый кулак, — хватит! Этого спеленать и — к Сигизмунду. Пусть сам разбирается. Трупы собрать. И отходим… Бондарь! Возьми людей и прочеши тоннель на пятьсот метров дальше. И сразу обратно. Погнали!

Рокотов в очередной раз заблудился, попал в какие то полудостроенные коридоры и потратил почти пять часов, чтобы вновь выбраться к центру базы.

«А может, это и к лучшему, — бодро подумал биолог, — пока я тут плутал, мои новые друзья чуть-чуть подуспокоились и слегка потеряли бдительность… Человеческая психика — штука тонкая и нежная. Ее в постоянном напряжении держать нельзя. Пережмешь пружину, и пиши пропало. Развернется в обратную сторону так, что всем поплохеет… Похоже, этим придуркам сие неизвестно. Вместо установки стационарных постов и секретов они устроили массовое прочесывание территории. Соответственно, через сутки весь личный состав устанет. И никакие приказы в нормальное состояние их не вернут. Только отдых. Но отдыха они себе позволить не могут. Если только я не дам им передышку. Чего делать не собираюсь… Итак. Для успешного продолжения концессии мне надобно их еще раз или два взбодрить. Рельс прошел хорошо, там минимум три трупа или трое тяжелораненых… Сейчас двадцать один тридцать, — Влад нажал кнопку подсветки размеченного на двадцать четыре часа специального хронометра, купленного в элитном магазине „Grinwitch» на Большом проспекте Петроградской стороны за полторы тысячи долларов. Дешевле найти не получилось. Требования к часам у Рокотова были жесткие, на снаряжении он не экономил, — так или иначе, через несколько часов половина отряда захочет спать. А вот если я им устрою бессонную ночь, то назавтра у большинства моих противников будет раскалываться голова. Что до меня, то я перейду на технологию сна товарища Леонардо…»

Будучи биологом по профессии и экспериментатором по призванию, Рокотов частенько проводил опыты сам на себе, если встречал в научной литературе описание какой-нибудь интересной особенности человеческого организма.

Так было и со сном.

Владислав научился спать четырьмя разными способами, помимо общепринятого. Как Наполеон — по два часа в сутки, как волк или собака — просыпаясь каждые семь-десять минут, как человек, помещенный в изолированное от внешнего мира пространство и в связи с этим переходящий на тридцатишестичасовой цикл — двенадцать часов сна и двадцать четыре бодрствования, и как Леонардо да Винчи.