Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий - Страница 14

На высоте ста пятидесяти метров вбок отлетели пустые цилиндры ускорителей, ракета повернулась почти параллельно земле, выпустила пять закругленных по краям стабилизаторов, и блок управления выдал команду на пуск маршевых двигателей. Из трех дюз одновременно вырвались ослепительно белые языки пламени.

Реактивный снаряд провалился на полсотни метров вниз и с грохотом пошел на юго-запад, набирая крейсерскую скорость в три тысячи триста километров в час. Через семь секунд с момента запуска двигателей первой ступени «Сирень» преодолела звуковой барьер, и над Полесьем разнесся оглушительный щелчок акустического удара.

Стоящий возле вертящегося стула полевой телефон запиликал.

Войцех Пановны снял трубку.

— Старт есть, — доложил Сигизмунд Габонис.

— Добже[5], — поляк набрал на клавиатуре портативного компьютера, подсоединенного к пульту управления стрельбой, четырехзначный код и посмотрел на невозмутимого Тамаза. — Все в порядке.

Чеченец кивнул и вытащил из кармана сигареты.

В тот момент, как на землю рухнули прогоревшие баки ускорителей, сработали заряды самоликвидации ракетной шахты.

Четыре тонны пластиковой взрывчатки обвалили бетонные стены внутрь, вырвали поддерживающие песчаный наплыв холма сваи, и сотни кубометров грунта вперемешку с камнями и жиденькими кустиками завалились в углубление бывшего озера.

Теперь для того, чтобы разобрать кучу земли и добраться до взорванной шахты, потребовались бы двухмесячные усилия целого строительного батальона.

На глубине в тридцать метров узкий коридор, ведущий от основных помещений подземной базы к шахте, откуда только что была запущена «Сирень», обвалился почти по всей длине.

Сигнал о старте ракеты с территории Беларуси был получен на постах раннего предупреждения России и США практически одновременно.

Европейские силы противоракетной обороны активизировали радарные установки, и в воздух поднялись два десятка самолетов. С российской стороны — шесть «Су-30» и поддерживающие их два «A-50»[6], со стороны НАТО — четыре «Б-3»[7] и восемь французских «Рафалей»[8].

Однако спустя полчаса все самолеты вернулись на базы так и не обнаружив ничего, хотя бы отдаленно напоминающего цель. Стартовавшая ракета не вышла за пределы воздушного пространства Беларуси. А из-за низкой облачности разведывательные спутники не смогли засечь «птичку»[9].

В штабе НАТО решили, что беларусы провели испытание какой-то своей реактивной системы. А из Министерства обороны России был направлен Президенту союзной республики специальный запрос, в котором вежливо попросили предупреждать заранее о готовящихся стартах. Во избежание недоразумений и траты войсками ПВО дефицитного горючего.

Особенно возмущался заместитель командующего ВВС России по снабжению. Сгоревшие при бессмысленном вылете десятки тонн топлива, которые уже были обещаны его латышским друзьям, лишили генерал-лейтенанта средств, необходимых для приобретения новенькой «хонды» долговязой и капризной дочурке.

Но пузатый генерал не зря занимал столь «хлебную» должность. Немного поразмыслив, он смирился с потерей двадцати пяти тысяч долларов и компенсировал недостающую сумму передачей одной квартиры в ведомственном доме на баланс коммерческой фирмы.

Ютившаяся в полуразрушенном общежитии семья погибшего в прошлом году летчика-испытателя потеряла всякую перспективу на получение бесплатного жилья.

А довольная беззаботной жизнью доченька генерала уже через три дня подкатила к дверям Института культуры на ярко-алом трехдверном джипчике «Honda HR-V».

Подружки чуть не сдохли от зависти.

Террористы были оснащены на совесть.

Компьютеризированные средства связи, специальные шлемы со встроенной ночной оптикой и рациями, идеально подходящие к условиям боя в замкнутом пространстве пистолеты-пулеметы «ингрэм-мариетта», «мини-узи» и «хеклер-кохи», черные непромокаемые комбинезоны, обильные сухпайки из десятков наименований продуктов.

В дальнем углу освещенного яркой иллюминацией помещения Рокотов заметил даже сине-белые баллоны со сжатым воздухом, подводные фонари и наборы аквалангистского снаряжения.

Группа состояла минимум из тридцати человек.

А с учетом того, что часть находилась на боевом дежурстве и патрулировала боковые коридоры, численный состав мог быть и в два раза большим.

«Вот черт! — Владислав прислонился к стене и выглянул в прорезанную в двадцатисантиметровом бетоне амбразуру. — Где ж я вас хоронить-то буду? Десяток-другой — это еще куда ни шло, но полсотни… К тому же эти ребятки к неожиданностям готовы…»

Биолог отступил назад в темноту.

«Придется обходить с фланга. Этот коридор для меня не подходит. Слишком узкий и к тому же заканчивается тупиком. Надо выбираться на оперативный простор главных тоннелей и попробовать разжиться чем-нибудь огнестрельным. Пока они в собственной безопасности уверены. Внешние посты расположены, вероятнее всего, на поверхности или близко к ней. В помещениях вроде бункерочков с перископами. Связь — только проводная… В таких железобетонных массивах радиоволны не проходят. Так что виденные мной портативные рации им мало чем помогут. Разве что для связи из одного конца тоннеля в другой. Сие есть гут. В любом случае координированное прочесывание по разным уровням базы невозможно. А я в направлении движения не ограничен. — Влад еще раз окинул взглядом освещенное пространство. — Подача энергии централизованная… Соответственно, есть источник питания. Реактор? Маловероятно. Его запускать надо не одну неделю. И среди людей с террористическими убеждениями сложно отыскать специалистов в ядерной энергетике. А дилетант реактор не подключит. Дизель тоже исключен. Остается гидроэлектростанция. Турбина в подземном потоке… Но она может располагаться где угодно. Жаль. Испортить турбину — милое дело. Аварийного запаса в аккумуляторах хватит ненадолго. Если они вообще есть, в чем я сильно сомневаюсь. Лишив моих новых друзей энергии, я обрублю им возможность запуска ракеты. Итак, ставим задачи. Первая — экспроприировать ствол. Вторая — отыскать источник электричества. А дальше видно будет…»

Рокотов развернулся и быстро направился к выходу из коридорчика.

Секретарь Совета Безопасности России столкнулся с премьер-министром в холле второго корпуса Кремля.

— Я уже знаю, — секретарь Совбеза предугадал вопрос Сергея Степашко.

— И что ты думаешь? — Новый председатель правительства и полковник ФСБ были знакомы много лет, со времени совместной работы в Ленинграде.

— Плохо, — коротко заметил Штази.

— Ты уже был у Деда?

— Нет. Вызван на вечер…

— А я свою порцию уже получил, — премьер был бледен. Его обычно румяные пухлые щечки тоскливо обвисали серыми безвольными мешочками. Весь облик Степашко свидетельствовал о крайней степени смешанного с испугом напряжения.

Секретарю Совбеза это не понравилось.

— Ты чего распсиховался?

— А-а, — премьер дернул левой щекой, — только назначили, и уже такое…

— Ну и что? Тебе должно было быть известно заранее, что бандиты собрали группировку.

— Эксперты просчитали другие сроки нападения. Я ж три дня назад Деду доложил, что все под контролем. С Масхадовым встречу готовил.

— У нас достаточно сил, — Штази коротко кивнул пробегавшему мимо сотруднику администрации Президента. — Мой тебе совет — поставь на руководство операцией Грошева. Толковый генерал, сам на Кавказе вырос, местность и национальные особенности знает. И не ограничивайся выдавливанием до границы.

— Все кандидатуры утверждает Дед. — Секретарь Совбеза присел на подлокотник стоявшего поблизости кожаного кресла и укоризненно посмотрел на Степашко.