Белая охота (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 14

Но вот по коридорам разнёсся ритмичный барабанный рокот, и Рианон негромко, чтобы услышала лишь Саломе, произнесла:

– Началось. Покойся с миром, слабая духом и верой, и пусть мученический венец станет искуплением твоим за согласие участвовать в сатанинском обряде.

Саломе перестала всхлипывать, закусила губу и испуганно спросила:

– Что значит мученический, госпожа? Что они с нами сделают?

Ищейка равнодушно бросила.

– Что сейчас происходит с этой дурой, рассказать могу. Сначала танец змеи. Голая, на алтаре. Вокруг дрессированные змеи, делают вид, что хотят укусить. В определённом ритме. Ты уворачиваешься, прыгаешь в сторону, а там уже следующая. Со стороны и в самом деле выглядит как танец. Недолго, меньше одной лепты. Легко выдержишь. А когда пройдёшь «очищение», тебя разложат на алтаре и начнут насиловать. Сначала все по очереди, потом сразу вдвоём и втроём. Пока не сдохнешь.

Саломе побелела, из глаз покатились градом крупные слёзы. Рианон закончила.

– И не надейся, что потеряешь сознание. Та дрянь, которую они влили перед началом ритуала – не даст. Будешь чувствовать всё до конца. Сколько их там? Человек тридцать, не меньше.

Саломе затряслась, сиплым опустошённым голосом зашептала:

– Господи, спаси и сохрани.

– Тихо. Господь обычно помогает тем, кто и сам не впадает в грех лени и уныния. Поняла? А ты молодец, сумела устоять перед искушением. Потому тебе Господь обязательно придёт на помощь.

Саломе часто закивала.

– Хорошо. Тогда выполняй всё, что я скажу, – в это время барабаны смолкли, и донёсся приглушённый расстоянием рёв нескольких десятков мужских глоток. – Ну что, началось? Дура жилистая, полчаса самое меньшее у нас есть.

Тем временем охранник скинул капюшон. Сторожил девушек совсем молодой парень самого простецкого вида. Сердце у Рианон ёкнуло. Повезло! Наиболее удачный вариант, неофит. Таких ещё называют «слуга двух господ». Друиды часто заманивали в секту обещанием: можно и к ним на собрания ходить, и церковь посещать, молиться. Тогда тебе будут покровительствовать сразу два бога, а в спорной ситуации ты сможешь выбирать правила поведения из той священной книги, которая сейчас тебе самая выгодная. Балбес наверняка ещё не забыл вбитых в детстве христианских проповедей о том, что хорошо и плохо. А сейчас вдобавок завидует товарищам, развлекающимся на алтаре.

Рианон обратилась к пареньку клейким, медоточивым, томным голосом.

– Они там развлекаются, а мы тут сидим, – поставила ступню на лежак так, чтобы ткань платья медленно поползла, открывая сначала не прикрытую чулками кожу лодыжки, потом обнажила колено. – Иди сюда, мальчик.

Видно было, как парень заворожённым взглядом прилип к девушке, заколебался. В уголке рта потекла ниточка слюны. Чтобы его подтолкнуть, Рианон неторопливо расшнуровала завязки платья, приспустила плечи, чтобы ткань освободила сначала одну грудь, потом вторую. Чуть повернулась наполовину в профиль и сладостно заворковала:

– Ну, иди же ко мне, я хочу тебя.

Несколько мгновений парень колебался, потом всё же приказ «охранять и только» взял верх над похотью. Охранник не стал отвечать, поправил кинжал, чтобы ножны оказались на животе – так лучше видно. С самым грозным видом, на какой был способен. посмотрел на Рианон. Но взгляд по-прежнему так и прилип к девушкам: сообразительная Саломе всё поняла, и тоже подыграла. Вслед за Ищейкой расстегнула платье и обнажилась до пояса.

– Не хочешь? Жаль. Ну, тогда мы сами, вдвоём, – ехидно поддела. – А ты смотри и завидуй.

Рианон положила ладони Саломе себе на грудь, томно застонала. Потом резко повернулась так, чтобы оказаться к парню спиной, и издала губами звук, будто девушки взасос поцеловались. Саломе покраснела, и испуганно негромко затараторила:

– Что вы делаете, госпожа? Это грех, это страшный грех, когда мужчина с мужчиной или женщина с женщиной…

– Цыц, – шёпотом рыкнула Ищейка. – Я инквизитор, и никто тебя грешить не заставит. А теперь мой приказ. Встань на колени и прижмись ко мне, будто мы и в самом деле грешим.

Саломе мгновенно исполнила. Рианон приподняла юбку, со спины казалось, что Саломе забралась под одежду. Инквизитор томно застонала, старательно изображая голосом приближающийся оргазм. В придачу со стороны алтаря опять донеслись крики распалённой ритуалом толпы. Парень не выдержал. В голове перемешались и рвущая душу похоть, и обида, что его не взяли на ритуал, и гнев на тяжкий грех однополой любви.

– Да что ж вы, блудницы-то, делаете!

Схватив висевший на стене ключ, парень прыжком оказался перед решёткой. Отпер замок, ворвался в камеру. Замахнулся что есть силы ударить Ищейку… Рианон толкнула Саломе под ноги охраннику. Сама тут же оказалась рядом. Выхватила кинжал, про который парень забыл. Полоснула друида по лицу, стараясь попасть в глаза. Парень дико заорал. Вслепую нанёс удар и попал по Саломе – девушка взвизгнула от боли. Рианон ткнула друида кинжалом в пах. Парень согнулся, захрипел, свалился на пол. Последний удар Ищейка нанесла в шею и отскочила, чтобы хлынувшая кровь окончательно не замарала платье.

Тело ещё дёргалось в агонии, как Рианон уже зашептала:

Ангел Божий, обращаюсь к тебе со всей душой и сердцем.

Повергаюсь перед тобой во всей скорби своей, и прошу помощи твоей с верою в силу твою.

Обращаюсь к тебе – даруй силы глазам моим, видеть чары незримые, дай силы рукам тронуть колдовство сокрытое.

Всё вокруг окуталось оттенками жёлтого. Жемчужная Саломе, янтарные стены, горчичного оттенка кровь вокруг табачного цвета трупа, шафрановые стальные решётки. И лишь магия сияла знакомым темно-красным с розоватым отливом. Рианон как бы разделилась. Одно тело осталось стоять на месте, а второе, воздушное, в котором и пребывало сознание, двинулось вперёд. Решительно сорвало и раздавило красных пауков в браслетах, воспарив к потолку, стёрло и развеяло в пыль сигнальные метки, потом девушка разорвала чародейское кружево на решётке главного коридора. Не тронула Рианон лишь охранный амулет на шее Саломе, висевший на одной верёвочке с крестиком. Ещё раз оглянувшись и не заметив больше ничего подозрительного, вернулась обратно.

Стоило очутиться в настоящем теле, как сразу заболели мышцы, захотелось присесть и передохнуть. Жалеть себя не было времени. Магическую сигнализацию делали халтурно, её, наверное, мог бы обезвредить даже амулет Саломе. Но девушку не обыскали, как не обыскали и саму Рианон: пара зашитых в ткань платья отмычек осталась на своём месте. Значит, не боялись побега – ритуал будут проводить без обычного перерыва, и скоро придут за следующей жертвой.

Рианон в несколько шагов оказалась у внешней решётки. Дверь закрывал сложный висячий замок. Отмычками ковыряться слишком долго. Быстро обыскав тело друида, а потом стены коридора, инквизитор досадливо поморщилась: второго ключа нет. Саломе на это подумала, что всё пропало. Надежду на лице опять вытеснили страх и обречённость, особенно глядя на удручённый вид Рианон. Не объяснять же девчонке, что причина раздражения совсем в ином? Ангелы отзывались самое большее три раза подряд. А потом рассчитывай только на себя. Но иначе им не вырваться.

– Саломе, закрой глаза и ничего не бойся. Я немножко маг, сейчас попробую сломать решётку.

Девушка часто закивала, вжалась в стену и крепко зажмурилась. А Рианон беззвучно зашептала:

Царю Небесному, Утешителю, Душе истины, прииди и вселися в нас, и очисти нас от всякия скверны, и спаси, Блаженный. Благослови, Господи, и помоги мне, грешной, совершить начинаемое мною дело во славу Твою. Дай силы рукам моим, дай чужие руки мне на подмогу в трудном деле моём. Аминь.

Протяжный стон, с которым уже отлетевшая душа вынуждена была вернуться в только что покинутое тело, заставил кровь захолодеть в жилах. Завоняло как на бойне. С шумом только что убитый человек поднялся. Оставляя за собой кровавые отпечатки, мёртвый друид подошёл к замку, на мгновение замер, а потом рывком переломил дужку, выжимая из себя остатки силы. И упал, теперь навсегда, грудой безжизненной плоти.