О нём (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 29

Для цокольного этажа тут довольно светло. С лестницы открывается вид на еще одну семейную комнату с телевизором, диваном и креслами-мешками с одной стороны и мини-кухней с другой. Сбоку расположено несколько дверей, и Себастьян показывает на первую.

— Это комната Лиззи, — проходя мимо, говорит он, а потом кивает на следующую: — А здесь моя.

От возможности увидеть комнату Себастьяна мое сердце начинает биться уже где-то в горле.

Здесь он спит.

Здесь он…

Я разочарован, что спальня насколько аккуратная. Придется отставить мысли о Себастьяне на измятых простынях в сторону. На полке над флагом Бригам Янг Кугарс в ряд выставлены футбольные награды. В углу стоит огромная пенопластовая голубая ладонь с вытянутым указательным пальцем и нанесенной на ней буквой Y. Я представляю Себастьяна на одной из игр. Кричащим вместе с толпой, широко улыбающимся и со стремительно колотящимся сердцем. Пока я иду кругом по его комнате, ни к чему не прикасаясь, а лишь наклоняясь получше рассмотреть фотографии и корешки книг, Себастьян стоит в дверях.

— Жаль, что у меня не было возможности как следует рассмотреть твой дом, — замечает он, и я оглядываюсь на него через плечо.

— В следующий раз, — с ухмылкой отвечаю я. И моментально немею всем телом от самой мысли, что у нас будет следующий раз. — Признаюсь, меня удивило приглашение на семейный ужин после… — я делаю паузу и ищу подходящие слова, но Себастьян понимает, о чем речь, и румянец поднимается с его шеи на скулы.

— Мама любит знать обо всех, с кем мы общаемся, – поясняет Себастьян. — У меня мало друзей.

— А-а.

— Думаю, она хочет узнать тебя получше, — добавляет он и быстро поднимает руки. — Никакой пропаганды и вербовки, честное слово.

У меня сам собой вырывается следующий вопрос:

— Как считаешь, она думает, что я… — замолчав, я многозначительно поднимаю брови.

— Сомневаюсь, что маме это в принципе придет в голову. Наверное, ей просто хочется познакомиться с моими друзьями, тем более если она не знает их по церкви.

От взгляда Себастьяна у меня внутри разворачивается игра в пинбол. Разорвав зрительный контакт, я смотрю по сторонам. Здесь повсюду книги: на полках, стопкой стоящие на полу у его кровати и лежащие на письменном столе. Рядом с компьютером замечаю Библию в кожаной обложке на молнии. Сверху золотыми буквами вытиснены инициалы Себастьяна.

— Э-э-э… она для церкви, — поясняет он и подходит ближе. Расстегивает молнию и листает тонкие страницы.

— Огромная какая.

Себастьян издает короткий смешок.

— Называется «Образцовые труды», — говорит он. Забрав книгу у него из рук, я чувствую ее тяжесть.

— Тут полно правил.

— Если говорить в таком ключе, то да, — наклонившись, Себастьян открывает книгу и показывает пальцем на оглавление. — Но видишь? Тут не одна книга. Здесь Библия, Книга Мормона, «Учение и Заветы» и «Драгоценная жемчужина».

Подняв голову, я с удивлением смотрю на Себастьяна, стоящего так близко.

— Ты все здесь читал?

— По большей части. А кое-что и не по одному разу.

Мои глаза готовы выскочить из орбит. Даже не сомневаюсь, что от этих книг меня начало бы клонить в сон. Мормон из меня получился бы хуже некуда. И я бы лучше переждал всю жизнь, как Рип Ван Винкль [герой одноименной новеллы Вашингтона Ирвинга; он проспал в горах 20 лет, после чего вернулся в родную деревушку, когда все его знакомые уже умерли — прим. перев.], чем терпеть все это.

— Когда у меня возникает вопрос, — говорит Себастьян, — я знаю, что найду ответ здесь.

Я снова опускаю взгляд на книгу. Как Себастьян может быть так в этом уверен? Как может целовать меня на тропе и по-прежнему соглашаться с написанным в этих книгах?

— И чем все это отличается от Библии? — кажется, мне уже давно пора узнать разницу. В общем-то, я и с Библией толком не знаком, но уверен, что различия есть.

— Ты ведь не хочешь знать об этом, верно? — он насторожен и говорит неуверенно.

— Может и так. Просто расскажи мне о мормонах, но версию для чайников.

Со смехом Себастьян забирает у меня книгу и открывает на нужной странице. Мы и так стоим достаточно близко, но мне приходит в голову мысль придвинуться еще ближе, а если кто-нибудь войдет, то решит, что мы всего лишь вместе читаем священное Писание.

— Книга Мормона — это еще одно свидетельство, что Иисус существовал и был сыном Божьим, — Себастьян бросает взгляд на меня, будто проверяя, слушаю ли. Увидев, что я не отвлекаюсь, он сдерживает улыбку и возвращается к книге в своих руках.

— Она основана на Библии и кратко описывает план, который есть у Господа на своих детей, — снова посмотрев на меня, он тихо добавляет: — Под детьми подразумеваемся все мы.

Я смеюсь.

— Это я уловил.

Он с веселой улыбкой снова бросает взгляд в мою сторону.

— В «Учении и Заветах» говорится об откровениях Джозефа Смита и других пророков, которые они получили от Бога. Это способ получить наставления от современных пророков в современных реалиях. А вот эта книга, — Себастьян открывает следующую часть, — «Драгоценная жемчужина», являет собой свидетельство жизни пророка Авраама в Египте, когда он был еще молод. По мере роста Церкви встала необходимость собрать воедино рассказы, переводы и факты, чтобы люди смогли о них узнать. В некотором роде, эти книги — инструменты. Если ты читаешь и искренне молишься, то сможешь найти ответы на свои вопросы и без тени сомнения знать, что эти слова — истина.

Я не осознавал, насколько внимательно его слушал, до тех пор пока не поднял голову и опять не встретился с Себастьяном взглядом. В сказанное лично я не верю, но в его голосе есть сила и убежденность, которая побуждает меня ловить каждое произнесенное им словом.

— А ты здорово в этом разбираешься, — замечаю я и чувствую, что во рту стало сухо. — Ты не думал… не знаю… учить всему этому во время миссии? И сделать себе табличку «Ушел крестить народ»?

Себастьян смеется, на что я и рассчитывал, но теперь, когда возникла тема его отъезда на миссию, мне хочется задать ему побольше вопросов. Как он думает, куда его отправят? Что он там будет делать? С кем он там будет? Существуют ли какие-то лазейки в этом правиле не контактировать ни с кем из знакомых? Будет ли в его жизни место для меня — хоть какое-нибудь?

— Немного, — с ухмылкой отвечает он. Наступает молчание, и его взгляд опускается на мои губы.

Вспоминает ли он о нашей прогулке так же часто, как это делаю я? Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней. Мне так сильно хочется его поцеловать. А если судить по выражению его лица и участившемуся дыханию, думаю, ему тоже.

***

Когда мы возвращаемся, все уже сидят за столом. Вокруг него по четыре стула у каждой из сторон и по одному с торцов для родителей. Себастьян занимает пустой стул рядом со своим отцом, а я сажусь слева от Себастьяна. Со мной сидят Лиззи и Аарон, а напротив их бабушка с дедушкой и Фейт.

На столе расставлены тарелки и сервировочные блюда с едой, к которой никто не приступает. Когда Себастьян легонько пинает меня под столом и кивком показывает на свои сложенные руки, я понимаю, почему.

Точно. Время молитвы.

— Отец наш небесный, — начинает Дэн, закрыв глаза и склонив голову. Я тут же делаю то же самое. — Мы благодарим Тебя за пищу и милость Твою, которые Ты ниспослал нам. Благодарим Тебя за близких и новых друзей, которых Ты привел к столу нашему. Прошу, благослови эту пищу, чтобы она напитала и укрепила наши тела и умы, и мы могли бы следовать Твоим наставлениям. Прошу, благослови всех тех, кого нет рядом с нами, и пусть они найдут безопасный путь домой. Мы благодарим тебя за все, Господи, и просим о Твоем благословении. Во имя Иисуса Христа, аминь.

Над столом раздается общее тихое «Аминь», и тишины больше нет. Все позвякивают столовыми приборами и передают друг другу блюда. Фейт просит куриных наггетсов, Аарон спрашивает, поиграет ли папа с ним в мяч завтра после школы, а Лиззи рассказывает о грядущей поездке в летний лагерь для девочек.