Жизнь за гранью (СИ) - Тильман Любовь - Страница 38

Битва за детей

Самое удивительное, что все младенцы семьи, даже дочка Михи и Натали и близнецы Алисы от Жоржа, родились с экстрасенсорными способностями. Мы с изумлением узнали, что дети думают и ощущают с первых дней своего рождения, когда околоплодные воды перестают экранировать мысли. Нам это, в общих чертах, было известно и раньше. Но одно дело теория и совсем другое, когда хнычущий комочек транслирует на всю округу: «Эй, придурки, хоть кто-нибудь, вы что не видите, что у меня вся задница в какашках и так щиплет, что сейчас кожа сгорит… Ну вот, теперь совсем другое дело, такие ласковые ручки… Эй, куда… куда… а покушать?»

Первое время мы чуть не умирали со смеху от выдаваемых ими перлов. Со стороны это конечно выглядело дико: плачущие младенцы и хохочущие вокруг них взрослые. Но кто бы удержался, когда одно маленькое чудо транслирует другому: «Ты кушать не хочешь? Нет?! А я такой голодный, поддержи меня, а то к ним не пробьёшься…» – и все, даже уже подросшая Сонечка, начинают плакать. Мы старались не вступать с ними в мысленные переговоры, опасаясь, что это заблокирует развитие речи и со смехом слушали, как они честили и нас, и нашу глухоту, и непонятливость. Однако, вскоре, нам пришлось пересмотреть свою политику.

Первым, как это ни странно, забил тревогу Михи. Его удивило, что всегда весёлая и энергичная Сонечка, вдруг неподвижно застыла, подняв головку. Он взял дочку на руки, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и ощутив неприятное покалывание в пальцах, бросился разыскивать сенсов. В пещерах царила лёгкая расслабленность, поэтому рассказ Михи был воспринят беспечно, его успокоили, приведя тысячу и одну возможную причину. Забеспокоился только Юрчик. Он несколько минут задумчиво молчал, а потом собрал семью и объявил, что детей пытаются закодировать, связь с Петерсом утеряна, от животных пещер исходит тревога, а его собственное поле кто-то перекрывает.

Новость была настолько неожиданна и оглушительна, что мы не сразу смогли собраться с мыслями. Чтобы проникнуть в чей-то мозг сквозь землю и камни пещеры нужна огромная сила энергии, или ретранслятор внутри пещер, непосредственно контактирующий с объектом проникновения. Но Юрчик никакого посредника в пещерах не обнаружил. Конечно Холмогорск мог устроить коллективную атаку, но добиться такой её синхронизации было достаточно сложно даже моим сенсам, а уж защитить от обнаружения и вообще непонятно как. Оставался ещё физический прибор. В Городе, до катастрофы, было много учёных и они вполне могли изобрести какой-нибудь усилитель.

Защитить детей по отдельности было сложно, и мы решили временно, до выяснения обстоятельств происходящего, поселить их в дальнем зале и устроить там групповые дежурства. Успешно пройдя многие испытания, мы были уверенны, что и с этой ситуацией легко справимся. Но первое же дежурство повергло нас в смятение. Слабые сигналы Алисы и Эжена били тревогу, остальные дежурные были недоступны. Мы бросились в детскую, и я почувствовал страшную головную боль, которая всё усиливалась. Первыми свалились Михи и Терезия.

– Стойте! – приказал я детям. – Так мы никого не спасём и не защитим. Отступаем! Нойман, Крис, бегом за шапочками и нагрудниками. Стой! – поймал я за руку ошалевшую от тревоги за Софочку Натали. Дочка вырывалась и это был первый раз, когда я повысил голос на члена семьи.

Увы, шапочки и нагрудники лишь слегка уменьшили головную боль, но не спасали от неё. Не помогало и коллективное силовое поле, с трудом удерживаемое борющимися с болью и тошнотой детьми. К нашему облегчению, младенцы были в порядке, только вели себя необыкновенно тихо, а вот Фруми и все сенсы, кроме Алисы были без чувств. Защитив, насколько могли, головы и грудь всех находящихся в помещении и преодолевая непомерную боль, мы стали советоваться, что же делать дальше. Сила воздействия была настолько мощной, что переводить куда-либо младенцев не имело смысла, не можем же мы постоянно держать их в цельнометаллическом контейнере. Я вспомнил про танк, возможно он мог бы стать неплохим временным убежищем, но как преодолеть чужеродное поле, чтобы связаться с Майклом.

Сенсы пришли в себя, но напряжение нашего поля было мизерно в сравнении с тем, что на нас давило. Я никак не мог привести в чувство Фруми. Страх за неё, детей и внуков был настолько сильным, что я взмолился: «Господи, я никогда не верил в тебя, но если ты есть, помоги нам!» И увидел, искажённое гримасой, лицо правителя Холмограда: «Это мои дети! – проскрипел в мозгу его голос. – Они больше не принадлежат тебе, Арс! Я заберу их у тебя взамен тех, что ты увёл у меня. Но сначала есть ещё одно дельце. И вы мне мешаете! Покиньте это помещение, если желаете остаться в живых». Мы молча стояли вокруг детей и лежащей Фруми, никто даже не пошевелился.

С прохода донеслись какие-то странные звуки и в помещение почти вползла Станислава, а за ней Юрчик, Серж и несколько лучистых. Из коридора показались одна за другой металлические решётки и рулоны станиоли и алюминиевой фольги.

– Ишь, чего удумали… – проскрипело у меня в мозгу, – Всеслышащий, твоя идея?

– Да нет, – раздался голос правителя Холмограда, – ослабь немного поле и я удавлю их.

– Арс, – обратился ко мне скрипучий, и я увидел старого монаха, подобного тем, что мы встречали в монастырях, – уходите оттуда, мы не думали разлучать вас с детьми, пока они питаются материнским молоком, но отдавать их городу не намерены, потому и заберём сейчас.

– Это мои дети! – насколько мог жёстко возразил я. – Вы уже забрали у меня одного сына. Больше я вам никого не отдам!

В ответ раздался сухой смешок и в помещении появился маленький золотистый шарик, излучающий нестерпимое сияние. Я много читал о шаровой молнии и теперь с ужасом смотрел как она медленно приближается то к одной то к другой металлической решётке.

– Лёнечка, сыночек, «Бар Хевгуун Шувууны! Сын Тигра и Птицы! Мой дорогой Управитель Мира! Прощай! Прости, что не сберёг маму и загубил семью… – произнёс я, готовясь к смерти и пытаясь прикрыть собой детей. И, внезапно, чужеродное поле исчезло, а шарик молнии поплыл к потолку и там пропал, возможно просочился через невидимую щель.

– Ты нарушил закон! – в скрипе голоса появились железные нотки. – Забота Управителя – Равновесие! Монастырям нужны эти дети, иначе оно нарушится.

– Не тебе судить о Равновесии! – я едва узнавал голос сына. – Вы ещё ответите мне за заточение Великого Вихря и попытку изолировать моего дублёра.

– Они пытались помешать нам влиять на детей!

– Перетягивание каната – не есть равновесие. У треугольника – три стороны! Какой узелок не потянешь – напротив два узла останется. Подумай над этим. И не заставляй меня больше заниматься вами. К тебе Всеслышащий это тоже относится. Прости, отец, за такую длинную разлуку, обещаю, что мы скоро увидимся. Я так скучаю за тобой и за мамой….

Минусы от плюсов

Вторжение чужеродного поля в самое сердце пещеры буквально раздавило нас, хотя внешне это ничем не проявлялось. Было непонятно, кто противостоял Холмограду, в попытке захватить наших малышей, и почему такими варварскими способами. «Монастырям нужны эти дети!» – сказал Голос. Но, если это действительно монахи, они могли просто предложить нам укрытие и мы бы сами привезли им детей, ведь ещё недавно именно это мы и собирались сделать. Хотя, раз они заточили Петерса, значит и там идёт какая-то борьба. Связи с Петерсом по-прежнему не было и мы беспокоились, не зная, что с ним. Я даже представить не мог, какой должна быть мощь, чтобы одолеть нашего монаха-Проводника. Оставалось непонятным, кто был третьей вершиной треугольника. Наших, как оказалось мизерных, сил не хватило даже на то, чтобы защитить собственных детей.