Четвертая жена синей бороды (СИ) - "Сладкая Любовь" - Страница 7

Опозоренной, изнасилованной прямо в своем доме, а потом выброшенной, как ненужная и бесполезная вещь. Ведь так оно и будет, потому что вряд ли ТАКОЙ мужчина, да еще и добившийся своего, возьмет меня потом замуж. Он — лорд, самый могущественный, богатый, сможет жениться на любой девушке, какую выберет.

"А потом Лиза, или Наталья станут надо мной смеяться, прогуливаясь на балу под руку с лордом — свои законным мужем, — пронеслось в моем мозгу. — А я стану посмешищем, страшным позором для своей семьи"

Огромный и твердый стержень лорда проникал все глубже, я уже ощущала слабую боль от натяжения плевы, лицо Вартимора было прямо над моим, и наши дыхания слились воедино — его натужное, гневное, и мое — трепетное, прерывистое, все более и более ослабевающее. Вот он положил свою голову мне на грудь, и золотая серьга снова больно царапнула меня за кожу.

Уловив краем глаза какое-то движение у окна, я посмотрела туда, в надежде, что это кто-то из наших слуг — увидев такое дерзкое нападение на свою любимую госпожу, они, конечно же, воспрепятствуют насилию. Но это была всего лишь чужая кошка, но очень странная — серого, почти голубого цвета, необычно длинная и с ярко-желтыми глазами. Она сидела на подоконнике, царапая лапкой стекло, немигающим магическим взглядом уставившись в нашу сторону.

Мое положение было безысходным, вот-вот — и я могла бы лишиться невинности, еще какой-то миг, удар, рывок — и все. С неимоверным усилием я отвела глаза от кошки, напряглась всем телом, надеясь хоть так воспрепятствовать замыслу синей бороды. В это же время за окном раздался душераздирающее мяуканье и крик — это моя Люси, сцепившись с незнакомкой, прогнала ее со своей территории. А я, изловчилась, резко ухватилась свободной рукой за свой кулон, мысленно моля при этом всех моих прабабушек (и индианку-принцессу тоже) о помощи.

И ответ сразу же пришел…

Ведь только-только я хотела сказать лорду Сергею, что да, я согласна принять его предложение и выйти за него замуж, как вдруг дверь резко открылась — и в комнату вошла… бабушка.

Будто ужаленный, лорд Вартимор мгновенно сполз с моего растерзанного тела (и зверь на его ухе угрожающе сверкнул зелеными турмалинами), напоследок прошептав:

— Ты все равно будешь моей. Это решено…

А потом, не обронив больше ни слова, на ходу приводя в порядок свою одежду, он выбежал вон.

Я же продолжала лежать на полу, роняя горькие слезы.

— Господи, — закричала бабушка. — Что он с тобой сделал?

— Ничего… Он не успел, — боясь, чтобы от нервов с бабушкой не случился удар, я поспешила ее успокоить.

Поправив, как смогла, платье и прическу, я поднялась с пола и, не имея сил держаться на трясущихся ногах, сделав всего лишь несколько шагов по направлению к дивану, просто-таки свалилась на его мягкое сиденье.

— Девочка моя, — присев рядом, бабушка погладила меня по голове, — слава богу, что все обошлось. А я ведь предупреждала твоего отца, что этот мужчина — зверь. Я ведь отговаривала его от этого визита, и вот как вышло. Ну ничего, он еще поплатится. Ноги его больше не будет в нашем замке. Да я пожалуюсь на него королю.

— Бабушка, — кое-как успокоившись, я протянула руку и взяла одну из чашек, стоящих на столе (и наполовину заполненных чаем), — не надо никому и ничего говорить… И, тем более, отцу, хорошо?

— Как? — возмутилась бабушка, и, отпивая глоток, я увидела, как багровеет ее шея.

— Я сейчас успокоюсь, и уйду. Я отдохну, и все будет хорошо… Понимаешь? Если ты об этом кому-то скажешь… Будет скандал, все станут говорить. А отец… Он может наделать глупостей, убить лорда Вартимора, и тогда — король упрячет его в тюрьму.

— Нет. Я этого так не оставлю. Да за такое — только смерть.

— А как ты докажешь, ЧТО здесь было? — я попыталась объяснить очевидное. — Да и… Все, я пойду.

— Валерия, позови прежде кого-нибудь из слуг, чтобы принесли мне сюда мою калиновую настойку.

— Бабушка, дорогая, может быть, я проведу тебя в твою комнату, и ты поспишь там еще немного?

— Какой сон? — возмутилась бабушка. — Мне нужно подумать. И, я хочу быть здесь, когда твой отец вернется. Я должна посмотреть ему в глаза…

— … хорошо. Но помни о моей просьбе.

— Иди, Валерия, я еще не настолько старуха, чтобы страдать забывчивостью. И — приведи себя в порядок. Больше никаких визитов без моего присутствия не будет.

— Люблю тебя, — поцеловав бабушку, я вышла из гостиной. Приказав Альбине позаботиться о ней, сама же пошла к своей спальне.

А там я упала на кровать и проспала до вечера. И когда Альбина пришла звать меня к ужину, она сильно удивилась, отчего это я лежу в постели в своем любимом платье.

Мой папа так и не узнал о происшествии. В то время как лорд Вартимор пытался силой заставить меня дать свое согласие на брак, отец готовил коней для совместной верховой прогулки по окрестностям нашего замка. Но возвратившись в гостиную, он застал там только бабушку. Решив, что это именно она спровадила моего будущего жениха из замка (так как делала это постоянно), он только горько вздохнул и поехал кататься сам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ — В ЗАМКЕ

ГЛАВА 1 — Неудобства слишком длинной дороги

Я уже не могла больше выносить неведения. Тем более что эта долгая дорога утомила меня смертельно.

Когда я покинула свой замок, было утро, теперь же за окнами кареты начинало темнеть — вот-вот, и настанет время сиреневых сумерек.

— Куда мы едем? — выразительно ерзая по сидению, давая понять, что я — живой человек, и у меня, возможно, возникли кое-какие свои естественные потребности, спросила я бородавочного.

— Осталось совсем немного, — на диво, в этот раз он мне ответил внятно и четко, поняв, наверное, мои сигналы.

— Но мне надо… очень… понимаешь? — недвусмысленно намекнула я на то, что терпеть мне уже не сила.

Если бы это была женщина, я бы ей попросту сказала, что хочу в туалет. Но признаться в ТАКОМ мужчине, да еще и надеяться на то, что он остановит карету, а потом будет стоять у меня над головой, пока я буду ЭТО делать — со связанными руками?.. Я бы на такое не решилась.

Но всякому терпению приходит конец, и хорошо хоть я не успела — перед дорогой — выпить чаю.

— Посчитай до двадцати, — сказал мой страж, — и мы прибудем на место.

Собрав остатки сил, я просто-таки скрючила ноги, положив их одна на другую, и постаралась дотерпеть.

"Вот-вот откроется дверца, — думала я, сдерживая слезы, — и будь что будет. Я мигом выпрыгну из кареты — и сразу же в кусты. И пускай на меня при этом смотрит кто угодно, мне все равно"

Уже добрый час я ощущала, что мы ехали по ровной дороге, карету не трясло и не бросало из стороны в сторону, как было прежде. Под колеса больше не попадались камни, наезжая на которые карета наклонялась в сторону или сотрясалась так, что я несколько раз чуть не поломала себе все зубы. В эту, последнюю, часть пути колеса шелестели по мягкой наезженной колее.

А тут вдруг копыта коней застучали по чему-то гулкому и твердому.

— Что это? — спросила я у стража в маске, пытаясь дотянуться связанными руками до занавесок, чтобы отодвинуть их немножечко в сторону и хотя бы сквозь щель выглянуть наружу.

Но как только мне это удалось — сверху опять свесилась ужасающая рожа, страшно ко мне оскалилась, а желтая пакля под повязкой затрепетала на ветру, громко ударяясь в стекло.

— Ааааа, — закричала я, падая обратно на диван и хватаясь пальцами за свой кулон.

Постоянно связанные, мои руки ужасно затекли, мне неимоверно хотелось их размять, поднять вверх или хотя бы свободно повращать кистями. Но вместо этого я вынуждена была лишь прижимать их к груди, или держать сложенными на коленях.

— Потерпи, мы уже въехали в ворота замка, — мой похититель, казалось, еще сильнее вжался в спинку дивана, и я заметила, как его тело необычно напряглось.