Шестая сторона света (СИ) - Лагно Максим Александрович - Страница 35

Иногда на диванах сидели кошки. Для них заброшенные этажи — пищевой рай. На полу крысы, в воздухе голуби. Напрягись немного, прыгни наугад, кого-нибудь из них точно поймаешь.

В приоткрытые двери жилых квартир можно было изредка увидеть хозяев. Обычно спящих на гнилом диване в окружении кошек и пустых бутылок.

В одном коридоре шёл ряд пустых квартир со стенами будто покрашенными в чёрный цвет. Из тёмных комнат несло горелым.

Алтынай дёрнула меня за руку:

— Это ты здесь хотел поселиться? На помойке?

— Мда, мне представлялось немного иначе.

— Уж лучше с родителями.

— Наверно, ты права.

5

Из одной выгоревшей комнаты вышел знакомый пацанчик. Алтынай взвизгнула и спряталась за мою спину. Появление было неожиданным даже для меня.

Он указал пальцем на Алтынай:

— Зачем её привёл?

— Тебя забыл спросить.

За его спиной были видны силуэты ещё нескольких человек. Они держались в тени, но по размерам можно было догадаться, что это люди разных возрастов, но большинство — подростки.

— Мы взлом-группа «Армида», — объявил пацанчик.

— Больше чем правда! — хором грянули силуэты.

Алтынай откровенно засмеялась. Я тоже:

— В детстве и я играл на верхних этажах.

— Мы не играем, — строго сказал пацанчик. — И ты мне не нравишься. Мы вынуждены общаться с тобой, чтоб узнать, как освободить нашего лидера, Дениса Лебедева.

Я всмотрелся в тёмные силуэты:

— Лебедев? Он что ли был предводитель «Армиды»?

— С ума сойти! — восхитилась Алтынай.

— Под его руководством мы проводили операции по обезвреживанию опасных элементов, дестабилизирующих общество.

Я всё не мог поверить:

— Лебедев взломщик? Ещё и главарь группировки?

Пацанчик с превосходством изрёк:

— Даже лучший друг не знал о его настоящем занятии.

— Хватит терять время, — крикнул кто-то из темноты. — Спроси у него, где Лебедев?

Алтынай всплеснула руками:

— Милые мальчики-взломщики, вы такие пронырливые и не знаете…

Растерянно я смотрел на пацанчика:

— Лебедева убили пару дней назад. В гиперзвуковом тоннеле.

Позабыв о конспирации, армидовцы выбежали из темноты. Обступив меня, загалдели:

— Что он несёт?

— Быть этого не может!

— Чем подтвердишь?

Пацанчик мигом растерял всю самоуверенность. Размазывал по щекам слёзы и бубнил:

— Я же говорил не ходить. Я же говорил, что типок подозрительный.

Среди потерявших анонимность армидовцев мелькали бородатые лица, но я ощутил себя единственным взрослым среди заигравшихся детей. Я пробился к пацанчику и схватил за плечи:

— Какой типок? Да не плачь ты, расскажи, что за типок? Тихо все!

Всхлипывая, пацанчик рассказал, что, общаясь в Информбюро, Лебедев вышел на типка из милиции, который пообещал рассказать кое-что о пропавшем поезде.

— Когда это было? До появления листовок или после?

— После.

— Конспирологи, твою мать!

Алтынай вздохнула:

— Даже мне понятно, что таким образом вас вычислили.

Я не отпускал плеч пацанчика, сдерживая его порывы зареветь:

— Лебедев пошёл с ним на встречу? Как звали типка из милиции?

— Он под никнеймом общался.

— Каким?

— Лебедев не сказал.

Я отпустил плечи. Позабыв о блокноте, пацанчик принялся плакать.

Вот так, Лебедев подозревал, что среди ментов заговорщики, а сам пошёл прямиком в их ловушку.

6

Алтынай заявила, что ей страшно находиться в горелых комнатах:

— Хочу на свежий воздух.

Всей толпой мы прошли на чердак, где вспугнули голубей. Они яростно начали летать во всех направлениях, задевая нас крыльями. Пух и перья лезли в глаза и нос. Алтынай засмеялась, когда перо застряло в моём ухе. Для неё происходящее было интересным приключением.

Бородатый армидовец остановился у круглых железных ворот на крышу. Достал какую-то машинку, размером с компакт-диск-плеер. Подсоединил её проводки к выступающим частям замка. Из конверта вынул стопку перфокарт и стал поочерёдно вставлять в прорезь, ожидая результата.

Он перебрал с десяток перфокарт, пока на машинке не загорелся зелёный огонёк.

Ворота лязгнули. Звук многократным эхом пробежал по бесконечному пространству чердака, распугивая остатки голубей. С железным скрежетом ворота осели, из щелей просыпался ржавый металлический прах и камешки.

Совместными усилиями смогли приоткрыть створку ворот настолько, чтоб протиснуться. Один за одним армидовцы вышли на лестницу, на ступеньки которой, вероятно, не ступал нога человека со времён строительства дома.

Сегодня пасмурный осенний день, но тепло. Обычно на такой высоте дуют мощные ветра, но высокие борта вдоль крыши отводили потоки от нас. Алтынай всё равно прижалась ко мне:

— На такой высоте ветер снегом пахнет.

Бородатый армидовец с готовностью начал стягивать с себя куртку, но я его опередил. Несмотря на всеобщее горе, то один, то другой взломщик кидал на Алтынай восхищённые взгляды. Среди армидовцев не было девчонок.

В бортах крыши имелись узкие окошки, в которых, как в кадках на балконах, выросла трава и маленькие коренастые деревья.

Я и Алтынай не удержались и пошли смотреть на Абрикосовый Сад с высоты птичьего полёта. Стоэтажка намного выше Стен. Ровные ряды домов образовывали классический шестиугольник. Из-за пристроек его форма нарушилась, сближая геометрию архитектуры с природой. В центре Двора мельтешили стенды Информбюро, даже был виден центр управления, где сидел Модератор.

— Какая красота, — восхитилась Алтынай.

— Твой строгий папа — архитектор, я думал ты часто бывала на крышах стоэтажек.

— Бывала. В детстве. Нет так часто, как хотелось бы. И не с тем, с кем хотелось бы. Смотри, вон там дом Вольки.

— А мой не видно за другими домами.

— Мой хорошо видно. Вон окно моей комнаты, — Алтынай показала на красивый малоквартирный дом во второй линии от Центра.

Позади нас очутился бородатый. Серьёзным тоном он заявил:

— А я своё место жительства не раскрою. Нельзя выдавать личные данные.

Мы отошли от него к другому окошку. Продолжили находить знакомые объекты: Вокзал, рынок с палатками звукозаписи, платформа Коммунального Бюро и прочее.

При этом я старательно отворачивался от Шестой Стены, словно боялся, что Алтынай догадается, чем там занимался с Джессикой.

7

Армидовцы скучковались вокруг пацанчика, которого, кстати, звали Бек. Не знаю, погремуха или настоящее имя.

— Буду краток, — пообещал Бек и начал пересказывать письмо Лебедева.

Бек повторялся, делал неожиданные отступления, пояснял исторические факты. Разбавлял монолог воспоминаниями о лидерских качествах Лебедева. О его умении выискивать самую суть проблемы и наилучший способ её решения.

Слушатели сначала мужественно стояли. Через полчаса непрерывного говорения Бека, начали рассаживаться на выступы в полу, на корточки или антенны.

— Отомстить за смерть Лебедева — это продолжить его дело, — вещал Бек, сжимая в руках письмо. — Мы все ознакомились с посланием Лебедева. Мы разделяем его убеждение, что звезда Глобальной Перевозки не должна погаснуть.

Остальные поддержали возгласами:

— Верно.

— Шакалы грызут прутья клетки.

— Армида — больше чем правда.

— Без Судитронов общество вернётся к праву сильного.

Бек взобрался на трубу, чтоб выделиться среди группы:

— Теперь мы знаем, что любое предложение помощи извне — это ловушка. Будем действовать сами. Чтоб спасти людей из поезда «Ташкент-Алматы-Новосибирск-Киев-Варшава», нужно раздобыть карту архаичного туннеля, в котором его спрятали.

Бек развернул письмо и поднял на вытянутой руке:

— Нам нужно взломать Информбюро с архивными данными коммунальных служб. Лебедев узнал, что там хранится первая схема Двора и Вокзала, которую начертили ещё во времена закладки строительства на этом направлении. Итак, что мы можем?