Ждущие звёзды (ЛП) - де Бодар Альетт - Страница 6

И она знала, всегда знала, что он говорит правду − не потому что прав, а потому что искренне не представляет для них иного будущего.

− Понимаю, − сказала она. Её не покидала тошнота, ощущение неправильного − отвращение к Джейсону, к жизни в ловушке, к тому, во что она превратилась или во что её превратили. − Понимаю.

− Думаешь, мне это нравится? − В его голосе звучала горечь. − Думаешь, мне теперь хорошо спится? Изо дня в день я ненавижу этот выбор, хотя не я его сделал. Каждый день я спрашиваю, мог ли Совет вделать что-то другое, принять другое решение, которое бы не отняло у тебя всё, чем ты была.

− Не всё, − ответила Кэтрин − медленно, осторожно. − Мы по-прежнему выглядим как дай-вьеты.

Джейсон поморщился, вид у него был неуверенный.

− Это твоё тело, Кэтрин. Разумеется, никто его у тебя не отнимет.

Разумеется. Вдруг, судя по неловкому виду Джейсона, Кэтрин поняла, что они могли и это изменить, так же легко, как исказили память. Сделать кожу светлее, исправить разрез глаз, помочь ей влиться в галактическое общество. Но они не сделали. До последнего стой на своём, сказала бы Джоанна.

− То есть изменить тело – это слишком, а вот украсть память – нормально?

Джейсон вздохнул и, отвернувшись к окну, стал смотреть на улицу.

− Нет, конечно, не нормально, и я сожалею. Но как еще мы могли сохранить вам жизнь?

− Может, мы не хотели жить.

− Не говори так, прошу. − Его голос изменился, в нём зазвучали страх и стремление защитить. − Кэтрин, все заслуживают жить. Особенно ты.

«Возможно, я − нет», − подумала она, но Джейсон крепко обнимал её, не давая уйти, − её якорь в квартире, в гостиной, в жизни.

− Ты не Джоанна, − сказал он. − Ты это знаешь.

«Самая сильная из нас», − говорила Джоанна. Кэтрин чувствовала себя не сильной, а хрупкой и плывущей по течению.

− Нет, − сказала она наконец. − Конечно же, нет.

− Идем, − произнес Джейсон. − Я приготовлю чай. Тебе это нужно, судя по твоему виду. На кухне и поговорим.

− Нет. − Она подняла голову − нашла в темноте его губы, впитывая его дыхание и тепло, чтобы заполнить пустоту внутри. − Вот что мне нужно.

− Уверена? − Джейсон казался нерешительным − милый, невинный и наивный − всё это в нем так притягивало Кэтрин. − Ты не в том состоянии, чтобы...

− Ш-ш-ш. − Она прижала пальцы к его губам, которые только что целовала. − Ш-ш-ш.

Позже, когда они закончили заниматься любовью, она, положив голову ему на руку, слушала неторопливое биение его сердца, как единственную отраду, и задавалась вопросом, как долго сможет противиться пустоте.

− Они идут в Прайм, − сказала Кук. − Все данные транслируются в Прайм, и они исходят почти от всех кораблей на свалке.

− Не понимаю, − ответила Лан Нхен.

Она перетащила на корабль собственное оборудование, осторожно сдвигая терминалы, назначения которых не знала. Она не осмелилась приблизиться к центру, где техника Чужаков заняла всё место двоюродной бабушки, заслонив Разум и все кабели, которые соединяли её с кораблем.

На одном из экранов висела заставка: ночь на незнакомой планете − планете Чужаков, с обтекаемыми автолётами и роями роботов-помощников; широкие, безликие улицы засажены такими высокими и такими совершенными деревьями, что они могут быть только результатом долгой селекции.

− Её здесь нет, − сказала Кук.

− Не... − Лан Нхен хотела сказать, что не понимает, но тут до неё дошла истинная важность слов Кук. − Нет? Кук, она жива. Я вижу этот корабль, я слышу её вокруг...

− Да, да, − с легким нетерпением отозвалась Кук. − Но это... это что-то вроде бессознательных процессов, как дыхание во сне.

− Она спит?

− Нет. − Помолчав, Кук очень осторожно произнесла: − Кузина, я думаю, бабушка в Прайме. Передаваемые данные... они похожи на мыслительные процессы Разума, сильно сжатые и упакованные вместе. Возможно, на другом конце что-то распаковывает эти данные и посылает их... Р-р, я не знаю! Куда нужно, туда и посылает.

Лан Нхен удержалась от еще одного признания в невежестве и прибегла к банальности:

− В Прайме.

Это было чудовищно: Разум − любимый корабль, у которого есть семья, − усыпили, а потом пробудили где-то в другом месте, на незнакомой планете, среди чужой культуры, просто пересадили, как цветок или дерево... − Она в Прайме.

− На каком-нибудь терминале или её используют как источник энергии для чего-то, − мрачно сказала Кук.

− Зачем столько хлопот? − удивилась Лан Нхен. − Такие огромные затраты только затем, чтобы получить ещё один компьютер.

− Разве я знаю, что творится у Чужаков? − Лан Нхен представила, как Кук воздевает руки в своём обычном жесте. − Кузина, я просто говорю как есть.

В любом случае Чужаков − Галактическую Федерацию Объединенных Планет − очень трудно понять. Они потомки участников флота Исхода, который наткнулся на обособленную галактику. Десятилетия они прожили в изоляции, предоставленные сами себе. Они устроили у себя массовые этнические чистки, прежде чем вышли со своих родных планет и затеяли безжалостную конкуренцию за ресурсы и пригодные для обитания миры.

− Ладно, ладно. − Лан Нхен сделала медленный вдох, стараясь сосредоточиться на первоочередной проблеме. − Можешь пошагово объяснить, как оборвать передачу?

− Я бы на твоём месте сначала починила корабль, − фыркнула Кук.

Лан Нхен опустилась на колени перед оборудованием и уставилась на кабель, обвивший выступ корабля.

− Хорошо, приступим к тому, зачем пришли. Ты видишь?

Молчание; затем перед ней возникла голограмма Кук в полный рост. Хотя аватар был намечен лишь условно, двоюродная прабабушка всё равно передавала достаточно деталей, чтобы создать узнаваемый образ Кук.

− Мило, − сказала Лан Нхен.

− Ха-ха-ха, − ответила Кук. − Для трансляции подробностей не достаточно пропускной способности − надо экономить для детализации на твоей стороне.

Она подняла руку, показывая на самый дальний экран у стены.

− Отсоедини сначала его.

Это было медленно и мучительно. Кук указывала, и Лан Нхен, проверяя, отсоединяла и сдвигала. Дважды её пальцы оказывались слишком близко к кабелю, и рядом − чересчур близко − раздавался электрический треск.

Они двигались от стен к центру помещения, оставив гору оборудования напоследок. Первые попытки Кук привели к тому, что с жутким звуком выскочил какой-то кабель. Они подождали, но ничего не произошло.

− Похоже, мы что-то сожгли, − сказала Лан Нхен.

− Очень жаль. Ты прекрасно знаешь, что у нас нет времени на осторожность. Может... полчаса до того, как включатся другие системы защиты. − Кук двинулась дальше, указывая на следующий маленький и широкий терминал: − Выруби вот этот.

Когда они закончили, Лан Нхен отступила, чтобы окинуть взглядом свою работу.

Центральный отсек вернул свой прежний вид: вместо оборудования Чужаков на месте Разума торчали знакомые выступы и острые органические иглы. Стало видно и саму Разум − она уютно покоилась в своей колыбели, обхватив системы управления кораблем, каждая из её бесчисленных рук занимала разъем. Огромная голова − шар неправильных очертаний, покрытый проводами и венами, − отражала огни. Выжженная отметина после атаки Чужаков была отчетливо видна: темная и продолговатая, она повредила пару вен и зацепила один из разъемов − он выгорел до чернильного цвета.

Лан Нхен выдохнула: она даже не сознавала, что перестала дышать.

− Ей повредили разъем.

− И поцарапали, но не убили − добавила Кук. − Как ты и говорила.

− Да, но...

Но одно дело снова и снова запускать симуляции атаки, всё время получая одни и те прогнозы; и совсем другое увидеть, что симуляции соответствуют правде и повреждение можно исправить.

− У тебя в сумке должен быть другой разъем. − сказала Кук. − Я расскажу, как его подключить.

Закончив, Лан Нхен отошла на шаг назад и стала смотреть на двоюродную бабушку, испытывая странное ощущение, что она вторглась без приглашения. Центральные отсеки Разумов были их цитаделью, местом, где они могли изменять реальность по своему желанию и выглядеть так, как им хотелось. Видеть двоюродную бабушку такой, без всяких прикрас... это тревожило сильнее, чем предполагала Лан Нхен.