Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм - Ильин Илья - Страница 67

Аллан Меджилл выявляет один существенный общий при

знак в мышлении Ницше, Хайдеггера, Фуко и Дерриды: все

они -- мыслители кризисного типа и в данном отношении явля

ются выразителями модернистского и постмодернистского созна

ния: "Кризис как таковой -- настолько очевидный элемент их

творчества, что вряд ли можно оспорить его значение** (314, с.

12). "Кризис" -- "это утрата авторитетных и доступных разуму

стандартов добра, истины и прекрасного, утрата, отягощенная

одновременной потерей веры в божье слово Библии" (там же,

с. 13). Меджилл связывает все это с "крахом", приблизительно

около 1880-1920-х гг., историзма и веры в прогресс, которую

он считает "вульгарной формой историзма" (там же, с. 14).

Высказывания подобного рода можно в изобилии встретить

сегодня практически в любой работе философского, культуро

логического или литературоведческого характера, претендующей

в какой-либо степени на панорамно-обобщающую позицию. В

этих условиях дискредитации европейской философской и куль

турной традиции возникла острая проблема поисков иной духов

ной традиции, и взоры, естественно, обратились на Восток.

Призыв к Востоку и его мудрости постоянно звучит в работах

современных философов и культурологов, теоретиков литературы

и искусства: следует отметить призыв к Востоку Фуко в его

"Истории безумия в классический век" (184); к ветхозаветному

Востоку обращается Деррида в своем "антиэллинизме"; апелли

рует к китайской философии Кристева в своей критике

"логоцентризма индоевропейского предложения", якобы всегда

основывающемся на логике (в результате оно оказывается не

способным постичь и выразить алогическую сущность мира, и в

силу своей косности налагает "запрет" на свободную ассоциа

тивность поэтического мышления) 24.

Наиболее значительную роль в формировании основ по

стмодернистского мышления сыграл М. Хайдеггер. Его, разуме

ется, нельзя назвать постструктуралистом, но он был среди тех,

кто основательно подготовил почву для этого движения. Именно

в результате реинтерпретации некоторых элементов его учения

постструктуралисты выработали собственный способ философст

вования, и самым существенным из этих элементов была его

концепция "поэтического мышления".

Хэллибертон в своем исследовании этой проблемы

("Поэтическое мышление: Подход к Хайдеггеру", 1981) (222)

утверждает, что по мере того как Хайдеггер все более отходил

от традиционного стиля западной классической мысли, открывая

для себя то, что впоследствии Поль де Ман назовет "слепотой

откровения" или "слепотой проницательности", он все более

приближался к "классике" Востока. Апеллируя к авторитету

Лао-дзы, Хайдеггер характеризует его стиль как поэтическое

мышление и воспринимает дао как наиболее эффективный спо

соб понимания "пути" к бытию.

"В слове "путь" -- Дао, -- замечает Хайдеггер, -- может

быть, скрыто самое потаенное в сказывании...", и добавляет:

"Поэзия и мышление являются способом сказывания" (235. с.

198-199).

__________________________

24 Согласно Кристевой, "единственной лингвистической практикой, которая

ускользает от этого запрета, является поэтический дискурс. Не случайно

недостатки аристотелевской логики в ее применении к языку были отмече

ны, с одной стороны, китайским философом Чан Дунсунем. который

вышел из другого лингвистического горизонта (горизонта идеограмм), где

на месте Бога выявляется диалог Инь-Ян, и, с другой стороны, Бахтин,

который попытался преодолеть формалистов динамической формализацией,

осуществленной в революционном обществе" (277, с. 92).

209

ПОСТМОДЕРНИЗМ

По хайдеггеровской терминологии, "оказывание" относится

к сущностному бытию мира, к подлинному, аутентичному его

существованию. Чтобы испытать язык как "сказывание", надо

ощутить мир как целостность (основная задача хайдеггеровской

философии), как "здесь-бытие", охватывающее всевременную

тотальность времени в его единстве прошлого, настоящего и

будущего.

Особую роль в "сказывании" играет поэтический язык ху

дожественного произведения, восстанавливающий своими наме

кающими ассоциациями "подлинный" смысл слова. Поэтому

Хайдеггер прибегает к технике "намека", т. е. к помощи не

логически обоснованной аргументации, а литературных, художе

ственных средств, восходящих к платоновским диалогам и диа

логам восточной дидактики, как они применяются в индуизме,

буддизме и прежде всего в чаньских текстах, где раскрытие

смысла понятия идет (например, в дзэновских диалогах-коанах)

поэтически-ассоциативным путем.

Именно опора на художественный метод мышления и стала

формообразующей и содержательной доминантой системы мыш

ления и философствования позднего Хайдеггера. Строго говоря,

хайдеггеровская модель мышления менее всего сводима к одно

му лишь Хайдеггеру и связана с широким кругом явлений, ус

ловно определяемых как феномены "постнаучного мышления".

Если ограничиться хотя бы только французской традицией, то

среди приверженцев подобного стиля мышления мы найдем

Гастона Башляра и Мориса Бланшо (100, 101). Особо следует

отметить последнего, сочетавшего в своей практике деятельность

философа-теоретика и писателя и оказавшего немалое воздейст

вие на некоторые концепции Дерриды. Все они в той или иной

степени предлагали альтернативные модели нового способа фи

лософствования. И тем не менее одному лишь Хайдеггеру уда

лось создать такую модель мышления, которая смогла удовле

творить в то время еще смутные запросы только что зарождав

шегося нового сознания и предложить ему те формы, в которые

оно жаждало вылиться.

Итак, Хайдеггер под влиянием восточной философской

традиции создал ту модель "поэтического мышления", которая

стала доминирующим признаком постмодернистского сознания.

"Это мышление, -- пишет Хэллибертон, -- вызвало интерес не

только у его коллег-философов Теодора Адорно, Оскара Бек

кера, Жака Дерриды, Мишеля Дюфренна, Мишеля Фуко,

Карла Ясперса, Эммануэля Левинаса, Мориса Мерло-Понти и

Жана-Поля Сартра, но и таких культурологов, как Макс Бензе,

социологов, таких как Альфред Шютц и Люсьен Гольдман,

писателей (Морис Бланшо, Антонио Мачадо, Джон Ноллсон,

Октавио Пас и У. Перси" (222, с. 7).

Хэллибертон рисует внушительную картину воздействия

Хайдеггера и его образа мышления на манеру письма современ

ных философов, культурологов и литературоведов, на специфи

ческую философски-эстетическую позицию, на особый дух,

стиль эпохи -- на то, что можно было бы назвать

"метафорической эссеистикой". Хайдеггер как никто другой

"спровоцировал" огромное количество дискуссий "о взаимоотно

шении между философскими и литературными проблемами,

между тем, что мы называем метафизическими, эпистемологиче

сними или онтологическими вопросами, с одной стороны, и, с

другой, проблемами художественной презентации, формы и

содержания, эстетической ценности" (там же, с. 8). Хэллибер

тон особо отмечает ту роль, которую сыграло влияние Хайдегге

ра на "оформление литературной и эстетической практики"

США и Великобритании, и перечисляет в этой связи имена

практически всех представителей американского деконструкти

визма: Поля де Мана, Ричарда Палмера, Джозефа Риддела,

Уильяма Спейноса и многих других.

В том, что касается сферы литературоведения, Хэллибертон

несомненно прав -- влияние Хайдеггера, особенно в 1950-е гг.,

было настолько значительным, что даже очевидные промахи его