Обреченные эволюцией, или Новые приключения веселых мусоров - Черкасов Дмитрий - Страница 32

Действительно, небольшой и довольно аккуратный домик на городской окраине со сложной системой задворков, через которые можно было выбраться как минимум на две соседние улочки, как нельзя лучше подходил для явочной квартиры, несмотря на царившее в нем запустение.

Как честные люди, Игорь и Вася немедленно выставили на стол принесенную самогонку и были приятно удивлены, когда Степан разложил нехитрую, но аппетитную закуску, состоящую из хлеба, картошки в мундире, здоровенного шмата розового сала и пучка перышек лука. В довершение ко всему хозяин, слазав в погреб, извлек оттуда миску с крепкими солеными огурчиками.

Плахов с удивлением смотрел на это богатство, недоумевая, откуда оно могло появиться в доме у выпивохи. Но Степан, видно, был не так прост, как могло показаться сначала. Перехватив взгляд оперативника, он прояснил ситуацию.

— Да тут нечему дивиться. Это я временно болею, — хозяин продемонстрировал постояльцам загипсованные руки. — А вообще-то я — плотник, так что заработки были. И жинка была, да только сплыла. — Степан горестно кхекнул. — Она считала, что у меня есть всего два недостатка: я все время думаю о сексе, и у меня якобы мысли постоянно расходятся с делом. Ну да Бог ей судья!.. Все одно к одному… А вообще, мужики, — хозяина дома явно потянуло пофилософствовать, — несмотря на серьезнейший кризис, который переживает Российская империя, по-прежнему хорошо, выпив полстаканчика самогонки, закусить ее хрустящим огурчиком. И тут же повторить! В общем, давайте вздрогнем. Ваше здоровье!

Дружно звякнули граненые стаканчики, захрустели на зубах соленые огурчики.

Встреча, как говорится, проходила в теплой дружественной обстановке.

После очередного опустошенного стаканчика Рогов участливо поинтересовался у нового друга — Степы, где он умудрился сломать обе руки, и тот, тяжело вздохнув, поведал свою грустную историю.

Из задушевного повествования стало ясно, что после ухода легкомысленной жены Степан несчастно прогуливался по берегу моря, размышляя, а не стоит ли сплавать покормить крабов. Но тут «на морском песочке я Марусю встретил. В розовых чулочках, талия — в корсете»… Девушке тоже очень понравился новый знакомый. Некоторое время они страстно обнимались под шум прибоя, но счастье так скоротечно…

Маруся запретила себя провожать и, пообещав вернуться следующим вечером, ушла. Степан же, радуясь восстановленному душевному равновесию, еще немного побродил у моря, а затем зашагал в сторону города. Однако сказались последствия береговых объятий: штиблеты оказались полными песка. Не долго думая, счастливый любовник снял ботинок и вытряхнул его. Затем, решив стряхнуть мелкие песчинки с носка, уперся обеими руками о какую-то будку и начал трясти ногой. В этот момент из-за будки выскочил здоровенный мужик, схватил стоящую поодаль лопату и неожиданно изо всех сил ударил черенком по Степановым рукам.

— Вот я и оказался без любви и без работы, — подвел итог рассказчик.

— Не понял! — возмутился Рогов. — Это же беспредел какой-то! Мужик-то хоть сказал, за что руки переломал?

— Да ни за что, а почему… Оказалось, я оперся на трансформаторную будку, а там монтер работал. Вот он и подумал, что меня током жахнуло, а я руки-то оторвать и не могу…

Оперативники еще некоторое время дружно выражали Степану сочувствие и даже дали денег, выделенных Мухомором из его жалования в контрразведке, на очередную бутылку самогонки. Хозяин, у которого, к счастью, не пострадали пальцы, ловко подхватил купюры и, пообещав вскоре вернуться, исчез, заметив на прощание, что «поздно выпитая вторая — напрасно опорожненная первая».

— Слушай, Вася, а ты знаешь, о чем мы забыли? — задумчиво поинтересовался Плахов.

— Что твой проклятый контейнер работает не на батарейках. Поэтому нам еще придется решать проблему энергетического кризиса.

— Позвони Чубайсу, авось поможет. Как народному герою Приморья, — начал было дерзить Рогов, но вовремя спохватился, закончив более миролюбиво: — Правильно, сначала — электростанцию, потом — почту и телеграф. Как говорил один картавый дедушка: «Революция только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться». Только вчера было рано, а завтра будет поздно. Так что давай дождемся Степана с гостинцами, уточним, где он умудрился найти подстанцию, и пойдем проверим все на месте.

— А мы сумеем после дойти туда? — засомневался Плахов.

— Не дойдем, так доползем, — заверил Вася, — только, когда пьешь, обязательно надо знать меру, иначе можно по ошибке выпить меньше.

Плахов, чуть поразмыслив, согласился, после чего оперативники начали терпеливо дожидаться наступления революционного момента, связанного с возвращением гонца.

Часть 3

ПИТЕРСКИЕ

Глава 1

ТАМ, ВДАЛИ, У PEKИ…

С непривычки к алкоголю Трубецкой очень быстро захмелел, одарил Ларина и Дукалиса двумя банкнотами по пятьсот рублей, чтобы они навсегда забыли о «деле пропавшего писателя» и тех недоразумениях, что с ним были связаны, приказал принести вторую бутылку водки, выпил с Анатолием на брудершафт, дал визитерам пару флаконов с собой и даже вызвался проводить оперативников до выхода из офиса, по-барски отмахнувшись от пытавшейся помочь секретарши.

Капитан со старлеем, мило беседуя между собой, добрели по улице Одоевского до проспекта Кима, попутно пытаясь остановить редкие в это время суток машины дикими криками «Стой, автолюбитель!» [28], и тут заметили, что за ними на автопилоте плетется сильно нетрезвый генеральный директор «Фагота», по непонятным причинам не вернувшийся к себе в офис, а увязавшийся за собутыльниками.

Опера присели на лавочку возле какого-то подъезда, посадили рядом ослабевшего издателя и принялись обсуждать, что делать дальше.

Но спокойно поговорить им не дали.

К подъезду подкатило такси, из него выпрыгнула миленькая накрашенная девушка и нажала кнопочку домофона.

— Кто там? — спросил интеллигентный мужской голос.

— Это Света, — томно сказала молодая особа.

— Ладно, заходи, — ответил голос и через секунду щелкнул отпертый замок.

Девушка юркнула в парадное, оставив Ларина и Дукалиса цокать языками.

Спустя две минуты подъехало еще такси, оттуда выпорхнула высокая худая брюнетка и позвонила в ту же квартиру.

— Да-а? — спросил голос.

— Это Валя…

— Заходи…

Дукалис и Ларин насторожились.

Опять зашуршали шины автомобиля, и у подъезда материализовалось третье такси с полной блондинкой на пассажирском сиденье.

Диалог повторился.

Очередную девушку звали Люда.

Друзья-менты, дабы не оставлять Василия Акакиевича одного на скамейке, подтащили издателя к двери, прислонили к косяку и Ларин нажал на заветную кнопочку.

— Мда-а? — осведомился голос.

— Это Трубецкой, — неожиданно ляпнул капитан. — Спецзаказ…

— Хммм, — на мгновение засомневался невидимый собеседник. — Ладно, открываю…

Замок щелкнул, Дукалис втолкнул генерального директора «Фагота» в предбанник, хотел было пройти вслед за ним, но из темноты высунулась волосатая рука и отстранила оперативника.

— Опа! А я?! — только и успел вымолвить Анатолий, перед тем как дверь захлопнулась.

И уже больше не открывалась, несмотря на настойчивые звонки во внезапно умолкший домофон.

Опера с полчасика потоптались на ступеньках, продрогли и пешком пошли к станции метро «Василеостровская».

Объявившийся только через сутки со страшной головной болью Акакиевич сказал, что абсолютно ничего не помнит из того, что с ним произошло за минувшие двадцать четыре часа, после чего зачем-то заказал себе в кабинет кафедру и пюпитр, чтобы стоя просматривать договоры, финансовые отчеты, рекламные плакаты и доносы некоторых особенно сознательных подчиненных…

Вообще-то домик, который мог бы заменить оперативную квартиру, был крайне необходим для реализации исключительно важного плана: Плахов с Роговым не один день прослужили в уголовном розыске и прекрасно понимали, на какой риск идет их начальник, оставаясь на службе в контрразведке. Благодаря не в меру активному Бурнашу Мухомора могли разоблачить со дня на день. Но, как говорится, против начальства выступает только сумасшедший, поэтому оперативники решили не спорить, а своими силами обеспечить Николаю Александровичу страховку.